– С четвертого, – сказал Мартин.
– Сначала ты работал в Нью-Йорке. Потом в Чикаго, в Калифорнии. Теперь Европа. – Виллард говорил, исполняя свой долг родственника, друга, долг добропорядочного гражданина, проработавшего пятнадцать лет в той самой конторе, в которую он поступил. Закончив юридический колледж. – Ты уже не мальчик, хватит летать с места на место, это…
– Ты слишком круто забираешь, – сказала Линда; она с беспокойством следила, как гаснет улыбка на лице Мартина, как он постукивает пальцами по стакану с виски, – прямо ректор Массачусетского технологического в актовый день или генерал Паттон перед войсками, – не надо так. – Она повернулась к Мартину. – Видишь ли, разговор у нас был вот о чем: представь себе, что в один прекрасный день ты вдруг обнаружишь, что тебе уже тридцать, а жизнь проходит мимо…
– А может быть, это ты сама обнаружила, что тебе уже тридцать и жизнь проходит мимо? – ухмыльнулся Виллард.
– Утекает, сочится, как песок между пальцев, – сказала Линда и состроила такую забавную гримасу, что лицо Мартина снова расцвело.
– Но это на самом деле очень важно, – Линда снова стала серьезной. – Человек с приятной внешностью может всю жизнь прокрутиться, ничего не делая. Особенно во Франции.
– Я недостаточно хорошо знаю французский, чтобы прокрутиться, ничего не делая, – сказал Мартин весело. Он встал, ткнул сестру пальцем в макушку и направился к низенькому столику возле самого окна, который служил здесь баром, – добавить в виски льда.
– Понимаешь, Мартин, – снова заговорила Линда, – мы решили просто тебя предупредить – тактично, ненавязчиво. Мы не хотели…
– Слушайте, – сказал Мартин, не отводя глаз от окна, – вы гостей не ждете?
– Гостей? – изумился Виллард. – В такой час?
– Там какой-то человек, он смотрит сюда, – Мартин вытянул шею, чтобы разглядеть угол дома. – А к балкону приставлена лестница… Так, теперь он слез…
– Лестница! – Линда вскочила с тахты. – Там дети! – и она бросилась из комнаты наверх. Мужчины рванулись за ней.
В холле возле дверей детской горела лампочка, свет ее проникал в комнату, и Мартин разглядел две кроватки и мирно посапывающих мальчишек. Из полуоткрытой двери соседней комнаты слышался мерный храп служанки. Дав Линде и Вилларду время убедиться, что с детьми все в порядке, Мартин направился к окнам. Окна были открыты, но дорогу на балкон преграждали жалюзи, опущенные до самого пола и закрытые на крючок. Мартин откинул крючок и вышел на балкон. Балкон опирался на Колонны главного входа и тянулся вдоль всего фасада. Ночь была сырая и темная, туман еще сгустился, свет из окон первого этажа отражался в лужах и мешал смотреть. Мартин подошел к перилам и, перевесившись, стал всматриваться в темноту. Откуда-то сбоку из-за стены донесся шорох, Мартин глянул туда. На черном фоне древесных стволов быстро удалялось расплывчатое белое пятно. Мартин повернулся и ринулся через комнату мальчиков, на ходу шепнув Вилларду: «Он внизу. С той стороны».
Мартин мчался вниз, прыгая через три ступеньки, за ним мчался Виллард. Мартин распахнул входную дверь, прогромыхал по гальке, устилавшей подъездную аллею, и, минуя лестницу у балкона, бросился за угол. Виллард успел на ходу прихватить в нижнем холле фонарик, но фонарик был слабый, и луч его бессмысленно тыкался то в мокрый склон, поросший густой травой, то в чащу кустов и деревьев, где скрылся незваный гость.
Уже без особой надежды на успех Мартин и Виллард некоторое время продирались сквозь эти заросли, царапаясь о кусты, вспахивая кучи мокрых, набухших, как губка, прошлогодних листьев и резко поводя лучом то в одну, то в другую сторону. Они двигались молча, злоба кипела в них, и попадись им сейчас тот человек, ему бы от них не уйти, разве что он был бы вооружен и готов на все. Но они никого не нашли и ничего больше не услышали.
Прошло еще минут пять, и Виллард сдался.
– Это все без толку, – сказал он. – Пошли назад.
В молчании они повернули к дому. Подойдя к лужайке, они увидели Линду: жалюзи в детской были подняты, и свет, падающий на балкон, выхватывал ее из темноты. Перегнувшись через перила, Линда все отталкивала лестницу, пока, наконец, лестница, покачнувшись, не свалилась на землю.
– Нашли? – окликнула она Мартина и Вилларда.
– Нет, – сказал Виллард.
– В доме все на месте, – сказала Линда. – Он даже не попал внутрь. А лестница эта – наша. Садовник днем лазил и, наверное, забыл ее здесь.
– Иди домой, замерзнешь на балконе, – сказал Виллард.
Мартин и Виллард в последний раз окинули взглядом темную лужайку и неясные очертания стеной стоящего за ней леса. Они подождали, пока Линда уйдет с балкона и закроет жалюзи. Потом вошли в дом. Мартин остался внизу, а Виллард поднялся наверх, еще раз взглянуть на детей.
Гостиная уже не казалась Мартину такой веселой и уютной, как раньше.
Когда Виллард с Линдой спустились вниз, Мартин стоял у окна, через которое он заметил лестницу и человека на лужайке.
– Надо же быть таким идиотом! «Вы гостей не ждете?» – он горестно помотал головой. – Это ночью-то!
– Ну что с тебя взять, ты же только что из Калифорнии, – сказала Линда.
Они засмеялись, и сразу стало легче на душе. Виллард долил всем виски.
– Мне бы притвориться, что я его не заметил, – сказал Мартин. – Отойти от окна как ни в чем не бывало, выйти через боковую дверь…
– Такие сообразительные люди бывают только в кино, – сказал Виллард. – А в нормальной жизни они спрашивают: «А не ждете ли вы гостей?»
– Но знаете, что интересно, – сказал Мартин, припоминая, – мне кажется, если бы я еще раз столкнулся с этим типом, я бы его узнал. Ведь, в сущности, он был от меня в пяти шагах и свет из окна падал прямо на него.
– Похож он был на преступника? – опросила Линда.
– Кто в час ночи не похож на преступника?
– Я позвоню в полицию, расскажу им, что тут у нас произошло, – и Виллард направился в холл, к телефону.
– Погоди, Джонни, – Линда протянула руку и остановила его. – Лучше утром. А то ты позвонишь, они примчатся и всю ночь не дадут нам спать.
– Но нельзя же сидеть сложа руки, – возмутился Виллард, – и смотреть, как какие-то люди безнаказанно взбираются по лестницам и ломятся в твой дом.
– Я не вижу проку в этом звонке, – сказала Линда. – Сегодня они его все равно не поймают.
– Что верно, то верно, – заметил Мартин.
– Зато они непременно полезут наверх осматривать детскую, разбудят мальчиков, напугают их… – Линда говорила сбивчиво и нервно. До этой минуты она держалась молодцом, но теперь наступила реакция, она была вся как на иголках и ни сидеть, ни разговаривать спокойно уже не могла. – Зачем все это нужно? – продолжала она. – Ты не должен быть таким упрямым!
– Кто упрямый? – изумился Виллард.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10