С бодуна встаю в Абиссинии,
эфиопы вокруг черно-синие!
С дрыстуна бегу я в уборную,
эфиопы вокруг сине-черные!
А хороший писатель и человек Грем Грин, присутствовавший на этой офирской свадьбе, записал: «В глубине Африки белые сбавляют спесь и остерегаются обзывать негров „черномазыми“; чиновникам строго приказано „Ne tutoyer!“ ; тут приходится иметь дело с настоящими африканцами, – чем дальше от Берега, тем ближе Офир, тем больше к ним уважения. Нелепо смотреть на аборигена сверху вниз: пусть о каких-то вещах вы знаете больше, но то, что знает он, намного важнее здесь. Вы не умеете заклинать молнию и вызывать добрых духов, крокодила на берегу принимаете за бревно, ваше ружье в джунглях бьет не дальше и не точнее, чем его духовая трубка, и он куда скорее вашего вылечит змеиный укус».
ГЛАВА 15.Товарищ майор
Свiт ловив мене, але не пi ймав.
Г. Сковорода
Но к делу.
Ванька Трясогуз не соврал: в тесном прокуренном кабинетике с низким, скособоченным в сторону окна потолком – натуральный перестроенный чердак – за письменным столом, заваленным книгами, папками и бумагами, сидел спиной к окну совсем не реббе Пинский, а ослепительно белый, будто накрахмаленный, как чепчик у винарщицы Надьки, человек монголоидного типа с плоским скуластым, узкоглазым лицом цвета слоновой кости, в белой соединенно-штатовской майке с красной рекламой «Marlboro» на груди, в белых брюках с белым ремнем, в белых носках и в белых кроссовках с красной лейбой «Adidas». Трусы из-под брюк не выглядывали, но никаких сомнений не оставалось – трусы, понятно, тоже были белые. Судя по моложавости и степени облысения, этот монголоид пребывал в звании никак не ниже – но и не выше – майора КГБ, хотя одет был как-то легкомысленно для сотрудника такой серьезной конторы. Он обдувался хлопотливым вентилятором-подхалимом, курил опять же «Marlboro» – мало сказать «курил»: одна сигарета дымилась в пепельнице, вторая во рту, а третью он выдергивал из пачки левой рукой – и что-то писал роскошной китайской авторучкой с золотым пером и с золотым двуглавым драконом с недостающей третьей головой на черном лаке – третья драконья голова располагалась на свинченном колпачке.
Пересчитав драконьи головы и Майоровы сигареты, Гайдамака опять икнул.
– Что, жарко, товарищ Сковорода? – спросил татаро-монгол, не переставая писать и щуриться от дыма, хотя куда уж щуриться с таким узкоглазием.
Гайдамака немедленно икнул в ответ и с чувством глубокого удовлетворения отметил про себя, что обращение «товарищ» по социальной иерархии выше, лучше, намного лучше, чем «гражданин», но вслух недовольно заметил, что «да», жарко, – жара, ее мать, с утра, и, что «нет», он не товарищ Сковорода, а совсем другой товарищ, и что его вечно путают с бродячим философом Сковородой, потому что фамилия его покойной матушки тоже Сковорода. А сам он товарищ Гайдамака.
И опять икнул.
– С Григорием Саввичем путают? Из Киево-Могилянской академии? – совсем не удивился татаро-монгол. Он устало потянулся, большим пальцем задавил дымящийся окурок в железной пепельнице-ежике, затянулся второй сигаретой, положил ее в пепельницу, третью прикурил от дорогой газовой зажигалки и стал вскрывать новую пачку «Marlboro», – Тот, который велел написать на своем надгробии: «Свiт ловив мене, але не пiймав.»? Знаем, а как же! Знаменитый по тому времени был диссидент.
– Не точно, – сказал Гайдамака.
– Что, простите, не точно?
– Не точно цитируете. Надо так: «Мир ловил меня, по не поймал», – уточнил Гайдамака. – Григорий Саввич эту фразу по-русски сказал.
– Ну, это одно и то же, – уклонился майор от филологического спора на тему, на каком языке писал Григорий Сковорода. – Дай Бог каждому из нас такую фразу после себя оставить. Что, икотка напала? Вот стакан, выпейте водички, командир. Стакан чистый, вода кипяченая.
«Он сказал; командир, – отметил Гайдамака и с опаской выпил теплой водички. – Номер с фамилией не прошел, в Конторе знают, кого вызывать и как называть. Все знают».
– Курите.
Нуразбеков применил к нему сигаретное угощение. Это плохо, оценил Гайдамака.
– Не курю.
– Задали вы нам работку, командир. Целый месяц мы Кочергу искали, потом Сковороду, а вы, оказывается, Гайдамака.
– Кочерга – это моя бабушка. Ик-к.
– И бабушку вашу знаем.
После теплой водички лучше не стало, стало хуже – водичка размешала в животе гыдку конину с сиропом и шоколадными конфетами и возобновила отрыжку:
– Ик-к.
– Знатные у вас в роду фамилии. Командирские. Сковорода, Кочерга, Гайдамака. Шевчеиков не было? А насчет того, что паспорт у вас не проверили, – не беспокойтесь, Вова вас в лицо знает…
– Ик-к.
– Стукнуть вас по спине? – сочувственно предложил татаро-монгол, потирая и почесывая ладони.
– Нет, спасибо… ик-к.
Татаро– монгол заглянул в повестку, навернул на авторучку колпачок с третьей недостающей драконьей головой и спросил совсем уже шутливо:
– А вы, значит, тоже философ? Нет?… Ну и слава Богу! Уже легче, что не философ. А то здесь у нас все такие вумные, аж пр-ротивно. Закрывайте дверь, тащите стул, садитесь поближе.
Гайдамаке очень поправилось, что этот ослепительно белый монголоид говорит по-русски без малейшего акцепта – более того, скорее по-одесски, чем по-русски, – и запросто знает имя-отчество странствующего украинского философа, будто в его сейфе хранится личное дело на самого Григория Саввича Сковороду. А что?… В Конторе все может быть.
Гайдамака опять запил икоту теплой водой из казенного граненого графина и хотел было уже возразить, что все как раз обстоит наоборот, что кругом как раз не вумные, а сплошные дураки; и уточнить, что в шутке майора есть доля правды, – что Григория Саввича Сковороду лишило кафедры и выперло за диссидентство из Киево-Могилянской академии тогдашнее малороссийское КГБ, чтобы впоследствии было удобней привлекать философа за тунеядство и бродяжничество, – вполне современный способ; хотел напомнить своему визави, что много курить вредно – тем более, эти суррогатные кишиневские «Marlboro», – мол, посмотри на себя: полные мешки денег иод узкими глазами, и вид такой уставший, будто хозяин мешков всю ночь напролет курил, пьянствовал, играл в карты и толкал девочек, – хотел все это честно выложить, но опять икнул и вовремя вспомнил, ГДЕ находится, – здесь ему не гуляйградский райисполком, – и решил не лезть на арапа, а смирно сидеть на стуле, утираться носовым платком, икать и отвечать только на поставленные вопросы. Видать, в самом деле, вумный шайтан. Одно лишь это «Нрзб» чего стоит. Дураков в КГБ тоже не любят и не держат, даже азиатских чурок.
– А может, стукнуть все же? – опять предложил татаро-монгол. – Говорят, помогает от икотки.
– Не надо стучать… ик-к…
– Ну, хорошо, не буду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75