- Фамилия?… Запомнила. Кармышев… Нет, Карандышев, как в фильме Рязанова. А имя… Имя - не уверена, то ли Петр, то ли Павел.
- Звание?
- Он без погон был.
- А в удостоверении что написано?
- Не обратила внимания.
- Ну чисто дети! - снова вскипел Тимофей. - И фильмы им про маньяков крутят, и сериалы милицейско-полицейские, а они ничему не учатся!
- Так они ж внезапно ворвались. Все комнаты вверх дном перевернули.
- Такие вещи всегда внезапно происходят. Забыла уже времена первого рэкета? Видать, забыла… Ладно, не хлюпай носом. Будем искать по фамилии.
- Ты найдешь его, Тим?
- Куда же он денется? Ясен пень, найду. Если это официальные людишки, быстренько размотаем клубочек. А вот если крим-меньшинства…
- Что-что?
- В смысле, значит, не власть… - Тимофей вздохнул. - То есть если окажутся вольняшками переодетыми, тогда посложнее будет.
Слышно было, как что-то шуршит на том конце провода: Тимофей, по обыкновению, тер телефонной трубкой висок. Прижав свободную руку к груди, Диана терпеливо ждала.
- Ладно, прощай, дорогая. Как только выясню, куда Димона упрятали, сразу же сообщу.
Лосев отключил телефон. Диана взглянула на трубку и медленно опустила ее на аппарат. Нужно было собраться с мыслями и чем-то срочно себя занять, но сердце продолжало предательски стучать, а в памяти по сотому разу прокручивалось случившееся. Только бы не расклеиться. Подойдя к зеркалу, она машинально отметила, что глаза у нее от слез красные, а нос заметно распух. Вот и попробуй оставаться красивой. Жизнь такая, что либо смеешься, либо плачешь. Между тем косметологи уверждают, что одинаково вредно и то и другое. Впрочем, сейчас Диану волновали проблемы совсем другого характера.

* * *
С первого взгляда Харитонов понял, что попал в особую камеру. Обычно на шестнадцати - двадцати квадратных метрах ютятся три десятка чешущихся, сморкающихся и чихающих заключенных, отсутствует элементарная вентиляция и дышать приходится запахом пота, параши и сохнущего белья.
В этой же камере было относительно просторно. Более того, возле стены с зарешеченным оконцем стоял столик с телевизором, рядом находился небольшой холодильник, а на стене плевался новостями простенький радиоприемник. На нарах сидели и лежали четверо стриженых зэков. По тюремным меркам обитатели этой камеры жили роскошно, сытно и даже с развлечениями. О причинах такого особого положения можно было только догадываться, но все прояснил шагнувший следом за Дмитрием сержант. Кивнув привставшему с нар детине, конвоир лениво покрутил на пальце связкой ключей.
- Припухаешь, Дута?
- А чего, в натуре? Имею право.
- Иметь-то имеешь, только лейтенант клиента прислал.
- Вижу, что не эскимо в коробке.
- А видишь, значит, встречай как положено.
Заключенный по кличке Дута согласно кивнул. Ни дать ни взять - горилла с обритой налысо головенкой. Непонятно было, как эта гора мышц помещается на узких нарах. К Дуте с готовностью присоединился другой зэк - сисястый и рыхлый, с крупными руками, покрытыми рыжими веснушками.
- Какая статья, сержант?
- А тебе, фуфел, это без разницы.
- Так-то оно так, но любопытно. Нам же с ним, типа, базарить.
- Вот сам у него и поинтересуешься. Так сказать, в процессе беседы.
Дмитрий обернулся к конвоиру:
- Слышь, сержант, как бы тебе не аукнулись подобные шуточки. Ты еще не знаешь, с кем связался.
- А ты меня не пугай. Я человек маленький. Мне сказали, я сделал. Хочешь апелляцию подавать, так это не ко мне.
Он повернулся, чтобы уходить, но Дмитрий поймал его за рукав:
- Эй, генерал, ты куда? А если я взятку хочу дать! Может, у меня денег - полные закрома!
- Те, у кого такие закрома, к нам не попадают. - Резко высвободившись, сержант переступил за порог.
Дверь с лязгом захлопнулась.
Дмитрий кулаком врезал по металлической двери, искоса глянул на сокамерников:
- Из-за таких вот ссученных и не могут до сих пор отскрести планету.
- Это ты про кого? - Сисястый у
грожающе приподнялся.
- Да так, не обращай внимания. Мысли вслух. - Дмитрий невесело усмехнулся. Четыре пары глаз не отрываясь смотрели на него. И он, в свою очередь, понял, что бросили его сюда отнюдь не для поправки здоровья.
- Ну что, сайгак, сразу ляжешь на шконки или покалякаем для разминки? - произнес гориллоподобный Дута.
- Лучше, конечно, покалякать. - Дмитрий подумал, что такому экспонату самое место в Кунсткамере: белки глаз Дуты отдавали болезненной желтизной, правое ухо было вдвое меньше левого, на могучей шее красовалась экзема.
- А я лично против! - Сисястый оглянулся на соседей, явно ожидая поддержки. - С базаром оно всегда успеется, сначала - дело. Засадим по сваечке, а там и потолкуем, если охота. Ты сам прикинь, шустрик, мы же тут все поголовно скучаем. Ни баб, ни ширева. Реально оторваны от жизни! Я, конечно, больше молодых люблю, но ты вроде тоже не старый.
Поднявшись с нар, рыхлотелый двинулся к Харитонову.
Он игриво помахивал крупными веснушчатыми руками, а его улыбка неестественно сверкала стальными протезами.
- Давай, милый, не ерепенься.
Брезгливо поведя носом, Дмитрий предупредил:
- Остынь, фиксатый! Не получится у тебя со мной.
- Чего-чего? Почему это не получится?
- Язва у меня. Двенадцатиперстной кишки. Говорят, жутко заразная болезнь.
- Опаньки! - Сисястый ударил себя по коленям и присел словно в танце. - А шустрика-то нам веселого сунули. А ну пискни еще разок!
Дмитрий внутренне сжался. Жаль, что сейчас он не в лучшей форме.
- Ну чего замолчал? Болталку проглотил?
- Ты, русланчик, на глот не бери. Подавишься.
- А чего ты мне можешь сделать?
- Все, что угодно. У меня папа в милиции. И брат - тренер по плаванию.
- Дута, ты понял? - Сисястый обернулся к соседу. - Слышал, чего этот кобел тут гонит!
- А чего, я слушаю.
- Гнилой базар. Хорэ тянуть фазана, - подал голос еще один сокамерник - худой как жердь, с костлявым жилистым телом. Этот и времени терять не стал - скинул трусы, обнажив жидкий член, и шагнул к Харитонову. Скрипнули нары, и вниз спустился последний заключенный. Ссученные, как стая гиен, стягивались к Дмитрию. Поднялся с лавки и сам Дута. Мысленно Дима охнул - ростом этот зверь оказался за два метра, черная густая шерсть покрывала его плечи, спину и грудь.
- Ну? Что уставились? Все одно никакого кина не будет. Причешу, как в лучших парикмахерских.
- Видали, чего гонит? На понт берет!
- Да-а… Бакланчик из шустрых.
- А нам это по барабану, - тускло проворчал Дута. - Гасите его, чего встали, как бараны?
Вперед ринулся сисястый. Дмитрий знал такую породу бойцов. Брали не техникой, а весом, яростью и напором. Впадая в психоз, месили кулаками вусмерть, до последнего, еще и лежачих потом топтали. Маневрировать у него, конечно, не получится, но маневрировать он и не собирался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84