— Обычная топографическая ошибка…
— Достойная сопливого новичка! Зато вас я здорово сумел пронять сентиментальной песенкой, верно? Как вам понравилась вся эта самокритика бедняги немца?
— Блестяще сыграно, могу вас поздравить. Однако, если вы прекрасно знаете, кто я, то я никак не могу похвастать такой осведомленностью на ваш счет.
— Чарли Арбетнот, подданный Ее Величества королевы Британии, инспектор Скотленд-Ярда… всегда к вашим услугам.
Он достал бумаги и протянул мне. Похоже, что настоящие. Тем не менее меня как профессионала все еще мучили остатки сомнений.
— Каким образом вы узнали, кто я?
— От почтеннейшего Альфонсо Перселя. Он так прямо и сказал, что детектив из американского ФБР посоветовал ему держаться со мной поосторожнее, ибо, скорее всего, я просто самозванец. А поскольку я заметил ваше удивление, когда речь шла о Гамбурге, от меня не потребовалось особых умственных усилий, чтобы угадать, кого он имел в виду… Дорогой мой, в тот момент я бы с удовольствием придушил вас своими руками — уж очень лихо вы ухитрились вышибить почву у меня из-под ног и загубить на корню плоды долгих усилий!
Голос Арбетнота доносился как сквозь плотную завесу тумана. Заявление его меня просто убило. Итак, несмотря на все клятвы и обещания, Мария тоже предала меня? Что это, непоследовательность или расчет? Этот новый удар после ссоры с девушкой из-за ее брата окончательно выбил меня из колеи. А что, если Мария — сообщница Хуана? Но почему? Почему? Разве не разумнее предположить, что, гордясь мной, Мария рассказала донье Хосефе о моих подозрениях насчет Оберхнера, а когда та усомнилась в их правдивости, девушка, возможно, по секрету сказала, кто я. Но тогда из каких соображений невеста не предупредила меня? Может, побоялась?
Чарли Арбетнот фамильярно похлопал меня по ляжке.
— По-моему, вы больше не слушаете. В чем дело?
— Я раздумываю, каким образом Персель мог узнать, чем я занимаюсь на самом деле, — с трудом выдавил я из себя.
Англичанин подмигнул:
— Ну, уж об этом, мой дорогой, вам должно быть известно лучше, чем мне. Слушайте, Моралес, я полагаю, что в Севилью нас обоих привела одна и та же причина…
Но я не хотел первым выкладывать карты на стол.
— Не знаю…
Арбетнот закудахтал от удовольствия.
— Я вижу, со мной вы куда осторожнее, чем с… известной особой?
— Что вы имеете в виду?
— Ничего такого, чего бы вы уже не знали и так, мой дорогой… Но это ваше дело. Вы приехали из-за Лажолета, верно?
Отрицать не имело смысла.
— Да… и вы — тоже?
— Конечно. Этот господин переправляет в Англию слишком много наркотиков, с тех пор как вы имели глупость его отпустить.
— Успокойтесь, в Штаты он наверняка поставляет еще больше.
— Так давайте работать вместе. А славу победителей разделим пополам. Только сначала надо уничтожить банду.
— Ну, меня интересует не столько банда, сколько сам Лажолет.
— Хотите отвезти его в Соединенные Штаты?
— Нет, уложить на месте.
Он присвистнул от удивления.
— Ну и ну! В ФБР, как я погляжу, не привыкли размениваться на пустяки!
— Лажолет — очень опасный преступник. Стоит разогнать одну банду, как он тут же соберет новую. Нет, Арбетнот, поверьте, мы сможем спокойно вздохнуть, только когда этот самый малый навсегда успокоится под землей.
— Ну, это проще сказать, чем сделать…
— Если вы мне поможете, надеюсь, это вполне осуществимо.
— А какие у вас есть козыри?
— Почти никаких. А у вас?
— Кое-что… Обменяемся?
— Согласен. Начинайте!
— Я бы предпочел сперва выслушать вас…
Я, в свою очередь, рассмеялся.
— Сдастся мне, в Ярде тоже любят осторожничать… Ну, не будем мелочиться…
И я рассказал ему обо всем: как мне пришлось изображать торгового представителя фирмы Бижар, как погиб Эскуарис, как на меня трижды покушались, как я чудом спасся от убийц, о подозрениях насчет Хуана и, наконец, признался, что сейчас просто блуждаю в потемках в слабой надежде обнаружить хоть лучик света, который приведет меня к желанной цели. Не стал я упоминать лишь о комиссаре Фернандесе, решив хоть что-то оставить про запас. Разумеется, я не знал еще, действительно ли Арбетнот инспектор Скотленд-Ярда, но, в конце концов, чем я рисковал? Коли парень не врет, я всегда успею дополнить рассказ и, например, познакомить его с Алонсо. В противном же случае, то есть если бы мнимый Арбетнот оказался очередным посланцем Лажолета, вряд ли я сообщил ему что-нибудь новое. Короче, я вполне мог позволить себе роскошь пооткровенничать.
Чарли внимательно слушал.
— Насколько я понимаю, несмотря на все передряги, вам чертовски везет, — проговорил он, когда я умолк. — Выяснить, каким образом они пронюхали о вашем приезде, практически невозможно, это уже не имеет никакого значения… Куда важнее и полезнее разузнать, кто сейчас предупреждает бандитов о каждом вашем шаге.
И, немного помолчав, Арбетнот добавил:
— На сей счет у меня есть кое-какие соображения, но я вовсе не жажду поссориться с вами и нажить еще одного врага… во всяком случае, пока…
— По-моему, сейчас не время иронизировать, — сухо заметил я, чувствуя, что он имеет в виду Марию (сама мысль об этом казалась мне просто невыносимой). — Выкладывайте-ка лучше, что знаете вы!
Арбетнот признался, что уже три недели живет в Севилье, а до этого еще месяц провел в Барселоне. Ярд получил примерно такие же сведения, как и ФБР, они исходили из одного источника. Зная, что Лажолет обосновался в каталонской столице, англичане предполагали, что такой хитрый и ловкий тип не станет рисковать, проворачивая незаконные операции в непосредственной близости от своего жилища. Чарли несколько месяцев терпеливо собирал по крохам сведения от разных испанских агентов, пока не пришел к выводу, что подготовка и отправка наркотиков в Англию и Соединенные Штаты происходит в Андалусии. Эскуариса Арбетнот не знал, но одного из его лучших осведомителей недавно выловили из Гвадалквивира с ножом между лопаток. Это-то и заставило Чарли примчаться сюда. То, что меня так упорно старались отправить на тот свет, по его мнению, доказывало, что мы оказались именно там, где надо. Теперь следовало найти транспортировщиков, поставщиков и, главное, выяснить, каким образом они пересылают наркотики. Короче говоря, англичанин знал не больше моего. Зато я совершенно не понимал, с какой стати ему вздумалось обманывать Перселей. Я откровенно спросил, зачем он это затеял, чтобы сразу показать: я не намерен терпеть никаких недомолвок.
— Просто я надеялся через них добраться до тех, кто нас интересует…
— Надеюсь, вы не станете утверждать, будто Персели могут быть сообщниками…
— А почему бы и нет?
Решительно, Господь мне готовил в тот день целую серию поразительных открытий!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53