Я бы всех их перестреляла".
Честно говоря, меня совсем не радовали эти его дуэли с персоналом, потому что непонятно, какая цель при этом преследовалась. Показать, какой он умный и разбирающийся? Я это давно знаю, а девушки вряд ли приходили в восторг от того, что он их ставил в тупик. Впрочем, в какой-то момент мне повезло. Сергей в толпе встретил своего старого знакомого и начал с ним длинный разговор, так что я успела вдоволь изучить ближайший стенд, где меня сфотографировали цифровой камерой, поместили фотографию в компьютер, сделали несколько вариантов новой прически, варьируя цвет волос, после чего самый лучший вариант распечатали на принтере. Получилось – просто класс! Я понесла было фото Сергею, чтобы похвастаться, но он презрительно заявил, что на его компьютере сделать такое же – пара пустяков. На вопрос, почему он это раньше не делал, Сергей заявил, что, дескать, я его об этом не просила. Я промолчала, и мы снова начали диким галопом бороздить огромные павильоны выставки.
Наконец, вышли на улицу и увидели большую толпу народу, толпившуюся на площади между тремя павильонами. Толпа была довольно разношерстной, буйной и шумела, как лондонские футбольные фанаты.
– Фидошники буянят, – сказал Сергей, и в голосе его зазвучала плохо скрываемая нежность. – Пошли, – кивнул он мне, – потусуемся.
– А как же выставка? – растеряно спросила я.
– Далась тебе эта выставка, – отмахнулся Сергей. – Я тебе все это дома покажу. Главное на этой выставке – тусовка. Пошли!
И мы отправились по направлению к этой толпе.
Толпа фидошников представляла собой нечто весьма странное. Впрочем, я не особенно удивилась, потому что подобное сборище, только в миниатюре, уже видела часа два назад у метро. Здесь же было примерно то же самое, только в количестве нескольких сотен человек. И та же, бросающаяся в глаза, разношерстность в возрасте: подростки 12-14 лет, тинейджеры, студенты, двадцатипятилетние аспиранты-практиканты, тридцатилетние мужики, сорокалетние пузаны и даже пятидесяти-шестидесятилетние старперы, которые изо всех сил старались казаться своими на этом празднике жизни. Тон задавали в основном 25-30 летние, хотя тинейджерская тусовка временами образовывала свои собственные островки, где более старшее поколение не наблюдалось. Почти на всех были таблички с циферками, и почти все пили пиво. Чуть в стороне от основной толпы располагалась еще одна тусовка, довольно потрепанного вида, где пили уже водку.
– Сереж, – осторожно спросила я. – А в чем радость?
– В каком смысле? – не понял он.
– В чем, говорю, заключается радость здесь тусоваться? – несколько расширила вопрос я. – Неужели тебе нравится дуть пиво на улице, ходить от одного человека к другому и перебрасываться ничего не значащими фразами? Вот смотри, мы тут стоим минуть десять, к тебе подошло уже человек двадцать, а все общение заключается в диалоге: "– О! Stranger! Здорово! Как дела? – Все путем! – Ну, молодца! Пива не хочешь? – Спасибо, у меня есть. – Ну, лады. Я тогда пошел. – Пока". И все. Это что, интересно?
– Понимаешь ли, Ир, – сказал он, – эти люди довольно тесно общаются друг с другом в течение нескольких лет. Многие уже стали просто-таки близкими друзьями. И подавляющее большинство из них ни разу не видело друг друга в лицо. Но согласись, что хотелось бы знать в лицо своего собеседника, с которым ты частенько общаешься.
– Если честно, – призналась я, – то я никогда не понимала, как можно общаться письменно, ни разу не увидев человека в лицо и не зная его голоса.
– А мы, тем не менее, общаемся и даже находим в этом удовольствие. Но живьем человека все равно хочется увидеть. Вот поэтому фидошники (да и интернетчики) стараются время от времени где-то собираться, чтобы просто посмотреть друг на друга. Тем более, что при личном общении можно уладить многие конфликты.
– Кстати, о конфликтах, – оживилась я. – Ты говорил, что у вас там иногда такие словесные драки происходят, что только держись. Из-за этого мордобой при встрече не возникает?
– Да наоборот, – сказал Сергей. – Народ-то в Сети, в основном, – довольно мирный. Это в переписке каждый старается свою крутость показать, а поставь их лицом друг к другу, так самые непримиримые враги выпьют пива, и с того момента станут лучшими друзьями.
– Ой, ну прям идиллию ты мне нарисовал – с ума сойти, – не удержалась я. – Чего же они не целуются, раз все так сладко?
– Слышь, Ир, – довольно спокойно спросил Сергей, – ты хочешь информацию получить для того, чтобы поиздеваться надо мной, или тебя действительно это интересует? Если тебе хочется поиздеваться, тогда выбери себе какой-нибудь другой объект.
– Опять разобиделся! – всплеснула руками я. – Кто тебе что сказал? Я же просто интересуюсь. Пытаюсь понять, что они находят в этом общении.
– Я же тебе объясняю, – терпеливо сказал Сергей, – что они сюда приходят не общаться. Общения им достаточно в Сети. Они сюда приходят просто для того, чтобы посмотреть друг на друга. Ничего другого им не надо. Кроме того, на подобных тусовках часто появляются так называемые кумиры Сети, поэтому многие приходят посмотреть именно на них.
– А кто для них является кумирами? – поинтересовалась я.
– Ну, понимаешь, в Сети всегда есть люди, которые достаточно известны. Причем эта слава может быть несколько типов. Кто-то известен своими рассказами или письмами. Это вариант литературной славы. Другой известен тем вкладом, который он делает для развития Сети – это может быть крупный узел, который перегоняет через себя огромный объем почты. Это вариант так называемой технической известности. Третий вариант – должностная известность. В Сети нет как таковых руководителей, но есть координаторы – люди, которые отвечают за работоспособность и развитие определенных технических структур Сети. Эти должности – выборные. Причем человек, занимающий подобную должность, тратит на нее довольно большое количество времени (а главное – нервов), но не получает за это ни копейки, потому что Сеть – некоммерческая.
– А зачем же тогда он этим занимается? – удивилась я.
– Исключительно из любви к Сети, – объяснил Сергей.
– Странная какая-то это любовь, – поджала губы я. – Больше похоже на извращение.
– Да что ты в этом во всем понимаешь?! – рассердился Сергей.
– Молчу, молчу, – замахала руками я. – Молчу и глубоко уважаю ваши законы. Хотя они мне и кажутся идиотскими.
Сергей снова открыл было рот, но я быстро проговорила:
– Так чего по поводу известных людей? Значит слава литературная, техническая и должностная. Все?
– Не все. Есть еще слава Герострата, – сказал Сергей.
– И что за храмы они сжигают?
– Никакие храмы они не сжигают. Просто есть люди, у которых не получается хотя бы чем-то выделиться в Сети.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Честно говоря, меня совсем не радовали эти его дуэли с персоналом, потому что непонятно, какая цель при этом преследовалась. Показать, какой он умный и разбирающийся? Я это давно знаю, а девушки вряд ли приходили в восторг от того, что он их ставил в тупик. Впрочем, в какой-то момент мне повезло. Сергей в толпе встретил своего старого знакомого и начал с ним длинный разговор, так что я успела вдоволь изучить ближайший стенд, где меня сфотографировали цифровой камерой, поместили фотографию в компьютер, сделали несколько вариантов новой прически, варьируя цвет волос, после чего самый лучший вариант распечатали на принтере. Получилось – просто класс! Я понесла было фото Сергею, чтобы похвастаться, но он презрительно заявил, что на его компьютере сделать такое же – пара пустяков. На вопрос, почему он это раньше не делал, Сергей заявил, что, дескать, я его об этом не просила. Я промолчала, и мы снова начали диким галопом бороздить огромные павильоны выставки.
Наконец, вышли на улицу и увидели большую толпу народу, толпившуюся на площади между тремя павильонами. Толпа была довольно разношерстной, буйной и шумела, как лондонские футбольные фанаты.
– Фидошники буянят, – сказал Сергей, и в голосе его зазвучала плохо скрываемая нежность. – Пошли, – кивнул он мне, – потусуемся.
– А как же выставка? – растеряно спросила я.
– Далась тебе эта выставка, – отмахнулся Сергей. – Я тебе все это дома покажу. Главное на этой выставке – тусовка. Пошли!
И мы отправились по направлению к этой толпе.
Толпа фидошников представляла собой нечто весьма странное. Впрочем, я не особенно удивилась, потому что подобное сборище, только в миниатюре, уже видела часа два назад у метро. Здесь же было примерно то же самое, только в количестве нескольких сотен человек. И та же, бросающаяся в глаза, разношерстность в возрасте: подростки 12-14 лет, тинейджеры, студенты, двадцатипятилетние аспиранты-практиканты, тридцатилетние мужики, сорокалетние пузаны и даже пятидесяти-шестидесятилетние старперы, которые изо всех сил старались казаться своими на этом празднике жизни. Тон задавали в основном 25-30 летние, хотя тинейджерская тусовка временами образовывала свои собственные островки, где более старшее поколение не наблюдалось. Почти на всех были таблички с циферками, и почти все пили пиво. Чуть в стороне от основной толпы располагалась еще одна тусовка, довольно потрепанного вида, где пили уже водку.
– Сереж, – осторожно спросила я. – А в чем радость?
– В каком смысле? – не понял он.
– В чем, говорю, заключается радость здесь тусоваться? – несколько расширила вопрос я. – Неужели тебе нравится дуть пиво на улице, ходить от одного человека к другому и перебрасываться ничего не значащими фразами? Вот смотри, мы тут стоим минуть десять, к тебе подошло уже человек двадцать, а все общение заключается в диалоге: "– О! Stranger! Здорово! Как дела? – Все путем! – Ну, молодца! Пива не хочешь? – Спасибо, у меня есть. – Ну, лады. Я тогда пошел. – Пока". И все. Это что, интересно?
– Понимаешь ли, Ир, – сказал он, – эти люди довольно тесно общаются друг с другом в течение нескольких лет. Многие уже стали просто-таки близкими друзьями. И подавляющее большинство из них ни разу не видело друг друга в лицо. Но согласись, что хотелось бы знать в лицо своего собеседника, с которым ты частенько общаешься.
– Если честно, – призналась я, – то я никогда не понимала, как можно общаться письменно, ни разу не увидев человека в лицо и не зная его голоса.
– А мы, тем не менее, общаемся и даже находим в этом удовольствие. Но живьем человека все равно хочется увидеть. Вот поэтому фидошники (да и интернетчики) стараются время от времени где-то собираться, чтобы просто посмотреть друг на друга. Тем более, что при личном общении можно уладить многие конфликты.
– Кстати, о конфликтах, – оживилась я. – Ты говорил, что у вас там иногда такие словесные драки происходят, что только держись. Из-за этого мордобой при встрече не возникает?
– Да наоборот, – сказал Сергей. – Народ-то в Сети, в основном, – довольно мирный. Это в переписке каждый старается свою крутость показать, а поставь их лицом друг к другу, так самые непримиримые враги выпьют пива, и с того момента станут лучшими друзьями.
– Ой, ну прям идиллию ты мне нарисовал – с ума сойти, – не удержалась я. – Чего же они не целуются, раз все так сладко?
– Слышь, Ир, – довольно спокойно спросил Сергей, – ты хочешь информацию получить для того, чтобы поиздеваться надо мной, или тебя действительно это интересует? Если тебе хочется поиздеваться, тогда выбери себе какой-нибудь другой объект.
– Опять разобиделся! – всплеснула руками я. – Кто тебе что сказал? Я же просто интересуюсь. Пытаюсь понять, что они находят в этом общении.
– Я же тебе объясняю, – терпеливо сказал Сергей, – что они сюда приходят не общаться. Общения им достаточно в Сети. Они сюда приходят просто для того, чтобы посмотреть друг на друга. Ничего другого им не надо. Кроме того, на подобных тусовках часто появляются так называемые кумиры Сети, поэтому многие приходят посмотреть именно на них.
– А кто для них является кумирами? – поинтересовалась я.
– Ну, понимаешь, в Сети всегда есть люди, которые достаточно известны. Причем эта слава может быть несколько типов. Кто-то известен своими рассказами или письмами. Это вариант литературной славы. Другой известен тем вкладом, который он делает для развития Сети – это может быть крупный узел, который перегоняет через себя огромный объем почты. Это вариант так называемой технической известности. Третий вариант – должностная известность. В Сети нет как таковых руководителей, но есть координаторы – люди, которые отвечают за работоспособность и развитие определенных технических структур Сети. Эти должности – выборные. Причем человек, занимающий подобную должность, тратит на нее довольно большое количество времени (а главное – нервов), но не получает за это ни копейки, потому что Сеть – некоммерческая.
– А зачем же тогда он этим занимается? – удивилась я.
– Исключительно из любви к Сети, – объяснил Сергей.
– Странная какая-то это любовь, – поджала губы я. – Больше похоже на извращение.
– Да что ты в этом во всем понимаешь?! – рассердился Сергей.
– Молчу, молчу, – замахала руками я. – Молчу и глубоко уважаю ваши законы. Хотя они мне и кажутся идиотскими.
Сергей снова открыл было рот, но я быстро проговорила:
– Так чего по поводу известных людей? Значит слава литературная, техническая и должностная. Все?
– Не все. Есть еще слава Герострата, – сказал Сергей.
– И что за храмы они сжигают?
– Никакие храмы они не сжигают. Просто есть люди, у которых не получается хотя бы чем-то выделиться в Сети.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68