Последние годы ей приходилось это проделывать достаточно часто и в большинстве случаев достаточно быстро.
Однако это оказался не тот случай. Холл взорвался яркой вспышкой света, сменившейся мраком и пустотой. Я даже не услышал свиста дубинки.
2
Когда я начал приходить в себя, мне показалось, что я лежу на бетонной плите. Возможно, я уже умер и погребен в могиле? Но нет, я ещё дышал и лежал на жесткой постели. Это вполне могла быть постель в каморке Бауэри или в какой-либо лачуге в Озарке.
Возможно, он мне скажет...
Он сидел в старомодном кресле красного дерева и жадно курил сигарету. В воздухе стоял характерный устойчивый запах марихуаны.
Я лежал на боку, иначе не мог, поскольку получил сильный удар по затылку. Он болел, но не так сильно, значит удар был нанесен не в полную силу. Меня огрели относительно легко, только чтобы оглушить и куда-то доставить; но зачем?
Я приоткрыл глаза и покосился на него. Для взрослого мужчины он был очень мал, но не думаю, что с ним легко было бы справиться. Даже коротышка в пять футов четыре дюйма может быть опасен, если у него в руках автоматический пистолет и он знает, как с ним обращаться. Я не сомневался, что оба этих фактора присутствуют.
Судя по виду, он был японцем; на нем был шикарный костюм и галстук с изображением восходящего солнца, заколотый золотым зажимом. Он встал, слегка покашливая, отбросил окурок сигареты с марихуаной и выпустил последнюю струйку дыма через плотно сжатые тонкие губы. Зрачки его черных глаз казались странно маленькими и блестящими.
Он все ещё не знал, что я очухался, но нечего было и думать успеть вскочить с кровати и добраться до него, чтобы он не успел выстрелить. Для этого я слишком плохо себя чувствовал.
Пришлось опять закрыть глаза и ждать. Минуту спустя он подошел к кровати. Затем послышался какой-то скрипящий звук, словно чиркнули спичкой. Что-то лизнуло мне запястье, я почувствовал легкую щекотку и конвульсивно дернулся.
Он рассмеялся; высокий тонкий смех напоминал звук расстроенного пианино. Я повернулся и приоткрыл глаза. На меня смотрел черный ствол пистолета, его курок нежно ласкал тонкий палец с грязным ногтем.
- Вам лучше? - ласково спросил человечек.
Я не стал затруднять себя ответом и он продолжил:
- Я знаю: вас зовут Шенд, вы - сыщик. Некоторые говорят, что вы крепкий парень, но вам слабо против Лона Якимы, - он хихикнул. - Мне нравятся большие парни, которые думают, что они - крутые. Мне нравится отправлять их на тот свет, и точно также я поступлю с вами, Шенд. Вы скоро в этом убедитесь, очень скоро.
Он посмотрел на меня, потом на пистолет, но я понимал, что он ещё не готов нажать на курок. Они хотели что - то у меня узнать; не было других причин захватывать меня и привозить сюда, где бы это место ни находилось.
Лон Якима любезно пояснил:
- Гуднайт позвонил в квартиру на Комер-авеню, и ему показалось, что отвечает не тот человек, с которым он хотел поговорить. Ну, он повесил трубку и послал меня выяснить, что случилось. - Якима усмехнулся. - Шенд, вы оказались слишком несообразительным, сидя там и дожидаясь неприятностей на свою голову. Или лучше сказать, что вам не хватило здравого смысла, чтобы их предугадать?
Я подумал, что он прав, но сожалениями делу не поможешь. А Якима вежливо продолжал:
- Теперь вам придется рассказать, как вы оказались в этой квартире, когда позвонил Гуднайт. Конечно, вы можете тянуть время, хотя я на вашем месте не стал бы этого делать. Время - вещь очень важная, а для вас может оказаться и весьма болезненной. В конце концов вы все равно заговорите, даже если понадобиться несколько дней. Но думаю, так долго это не протянется. Мне в своей практике никогда не приходилось сталкиваться с человеком, который бы так долго выдержал.
Я продолжал лежать и молча смотреть на него, стараясь хоть немного восстановить силы. Потом спросил:
- А где же босс? Разве он не будет наблюдать за пыткой?
Якима сплюнул в сторону.
- Блю Гуднайт? Он такими делами не занимается. Предоставляет это мне, - по лицу психопата скользнуло какое-то странное выражение. Когда-нибудь... - он не закончил свою фразу.
- Вы не любите Блю Гуднайта?
- Я? - он фыркнул и сказал: - Сядь и вытяни вперед руки, чтобы я их видел.
Я вытянул руки, а он, перехватив пистолет в одну руку, другой связал их веревкой. Потом сильно затянул петлю и завязал ещё один узел, проделав все это одной рукой.
- Быстро ты из этого не выпутаешься, - заметил он. - Но, для большей надежности, я завяжу еще.
Закончив, он пересек комнату, взял с полки паяльную лампу и разжег её. Потом сунул в пламя две тонких лучинки и вернулся с ними обратно. Неожиданно я понял, что он собирается делать, и по спине у меня побежал холодок.
- Я собираюсь сунуть их тебе под ногти, - пояснил Якима. - Это для начала...
Он сунул незажженные концы лучинок под ноготь большого пальца моей левой руки. Боль тотчас растеклась по всей руке. Я смотрел, как пламя неторопливо ползет по лучинке, потом почувствовал, что огонь добрался до моего тела. Дальше так продолжаться не могло, нужно было что-то делать. Пусть это станет последним мигом моей жизни, но нужно что-то сделать.
Я поднял ногу и из всей силы впечатал каблук в его изящный ботинок.
Никогда в жизни мне не приходилось наступать на что-либо сильнее. Лон Якима пронзительно вскрикнул. Я попытался удержать его ногу своей и выбить у него из руки пистолет, но он вырвался. В отчаянии я покатился по кровати, пытаясь захватить ногами его ноги. Мы оба рухнули на пол. Я попытался двинуть его коленом в пах, но промахнулся. Другой возможности мне не представилось. Он вывернулся, перекатился по полу и вскочил на ноги, держа в руках пистолет. Я замер в ожидании выстрела.
Однако Якима не стрелял. Он стоял и зверски щерился, уже не стараясь сохранять нормальный облик. Изо рта отвратительными каплями падала слюна. Так он постоял примерно полминуты, покачиваясь взад - вперед на каблуках. А когда заговорил, голос его звучал очень тихо.
- Шенд, за это ты будешь умирать очень медленно. Причем не до конца, ведь ты ещё должен заговорить. Я тебя засуну в кожаный мешок. Мокрый кожаный мешок. Потом выставлю мешок на солнцепек и посмотрю, что из этого получится. Шенд, ты знаешь, что будет, когда я выставлю мешок на солнце?
- Да, но это совсем не оригинально. Такие вещи делали гангстеры ещё во времена сухого закона.
- От этого метод не стал менее эффективным, он гарантирует долгую агонию и мучительную смерть.
Он ещё раз тихо хихикнул и вышел в расшатанную дверь. За дверью был виден яркий солнечный свет. Я осмотрел комнату. В ней была кровать, три стула с прямыми спинками, стол и паяльная лампа. Она ещё продолжала гореть, и я понял, что должен сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Однако это оказался не тот случай. Холл взорвался яркой вспышкой света, сменившейся мраком и пустотой. Я даже не услышал свиста дубинки.
2
Когда я начал приходить в себя, мне показалось, что я лежу на бетонной плите. Возможно, я уже умер и погребен в могиле? Но нет, я ещё дышал и лежал на жесткой постели. Это вполне могла быть постель в каморке Бауэри или в какой-либо лачуге в Озарке.
Возможно, он мне скажет...
Он сидел в старомодном кресле красного дерева и жадно курил сигарету. В воздухе стоял характерный устойчивый запах марихуаны.
Я лежал на боку, иначе не мог, поскольку получил сильный удар по затылку. Он болел, но не так сильно, значит удар был нанесен не в полную силу. Меня огрели относительно легко, только чтобы оглушить и куда-то доставить; но зачем?
Я приоткрыл глаза и покосился на него. Для взрослого мужчины он был очень мал, но не думаю, что с ним легко было бы справиться. Даже коротышка в пять футов четыре дюйма может быть опасен, если у него в руках автоматический пистолет и он знает, как с ним обращаться. Я не сомневался, что оба этих фактора присутствуют.
Судя по виду, он был японцем; на нем был шикарный костюм и галстук с изображением восходящего солнца, заколотый золотым зажимом. Он встал, слегка покашливая, отбросил окурок сигареты с марихуаной и выпустил последнюю струйку дыма через плотно сжатые тонкие губы. Зрачки его черных глаз казались странно маленькими и блестящими.
Он все ещё не знал, что я очухался, но нечего было и думать успеть вскочить с кровати и добраться до него, чтобы он не успел выстрелить. Для этого я слишком плохо себя чувствовал.
Пришлось опять закрыть глаза и ждать. Минуту спустя он подошел к кровати. Затем послышался какой-то скрипящий звук, словно чиркнули спичкой. Что-то лизнуло мне запястье, я почувствовал легкую щекотку и конвульсивно дернулся.
Он рассмеялся; высокий тонкий смех напоминал звук расстроенного пианино. Я повернулся и приоткрыл глаза. На меня смотрел черный ствол пистолета, его курок нежно ласкал тонкий палец с грязным ногтем.
- Вам лучше? - ласково спросил человечек.
Я не стал затруднять себя ответом и он продолжил:
- Я знаю: вас зовут Шенд, вы - сыщик. Некоторые говорят, что вы крепкий парень, но вам слабо против Лона Якимы, - он хихикнул. - Мне нравятся большие парни, которые думают, что они - крутые. Мне нравится отправлять их на тот свет, и точно также я поступлю с вами, Шенд. Вы скоро в этом убедитесь, очень скоро.
Он посмотрел на меня, потом на пистолет, но я понимал, что он ещё не готов нажать на курок. Они хотели что - то у меня узнать; не было других причин захватывать меня и привозить сюда, где бы это место ни находилось.
Лон Якима любезно пояснил:
- Гуднайт позвонил в квартиру на Комер-авеню, и ему показалось, что отвечает не тот человек, с которым он хотел поговорить. Ну, он повесил трубку и послал меня выяснить, что случилось. - Якима усмехнулся. - Шенд, вы оказались слишком несообразительным, сидя там и дожидаясь неприятностей на свою голову. Или лучше сказать, что вам не хватило здравого смысла, чтобы их предугадать?
Я подумал, что он прав, но сожалениями делу не поможешь. А Якима вежливо продолжал:
- Теперь вам придется рассказать, как вы оказались в этой квартире, когда позвонил Гуднайт. Конечно, вы можете тянуть время, хотя я на вашем месте не стал бы этого делать. Время - вещь очень важная, а для вас может оказаться и весьма болезненной. В конце концов вы все равно заговорите, даже если понадобиться несколько дней. Но думаю, так долго это не протянется. Мне в своей практике никогда не приходилось сталкиваться с человеком, который бы так долго выдержал.
Я продолжал лежать и молча смотреть на него, стараясь хоть немного восстановить силы. Потом спросил:
- А где же босс? Разве он не будет наблюдать за пыткой?
Якима сплюнул в сторону.
- Блю Гуднайт? Он такими делами не занимается. Предоставляет это мне, - по лицу психопата скользнуло какое-то странное выражение. Когда-нибудь... - он не закончил свою фразу.
- Вы не любите Блю Гуднайта?
- Я? - он фыркнул и сказал: - Сядь и вытяни вперед руки, чтобы я их видел.
Я вытянул руки, а он, перехватив пистолет в одну руку, другой связал их веревкой. Потом сильно затянул петлю и завязал ещё один узел, проделав все это одной рукой.
- Быстро ты из этого не выпутаешься, - заметил он. - Но, для большей надежности, я завяжу еще.
Закончив, он пересек комнату, взял с полки паяльную лампу и разжег её. Потом сунул в пламя две тонких лучинки и вернулся с ними обратно. Неожиданно я понял, что он собирается делать, и по спине у меня побежал холодок.
- Я собираюсь сунуть их тебе под ногти, - пояснил Якима. - Это для начала...
Он сунул незажженные концы лучинок под ноготь большого пальца моей левой руки. Боль тотчас растеклась по всей руке. Я смотрел, как пламя неторопливо ползет по лучинке, потом почувствовал, что огонь добрался до моего тела. Дальше так продолжаться не могло, нужно было что-то делать. Пусть это станет последним мигом моей жизни, но нужно что-то сделать.
Я поднял ногу и из всей силы впечатал каблук в его изящный ботинок.
Никогда в жизни мне не приходилось наступать на что-либо сильнее. Лон Якима пронзительно вскрикнул. Я попытался удержать его ногу своей и выбить у него из руки пистолет, но он вырвался. В отчаянии я покатился по кровати, пытаясь захватить ногами его ноги. Мы оба рухнули на пол. Я попытался двинуть его коленом в пах, но промахнулся. Другой возможности мне не представилось. Он вывернулся, перекатился по полу и вскочил на ноги, держа в руках пистолет. Я замер в ожидании выстрела.
Однако Якима не стрелял. Он стоял и зверски щерился, уже не стараясь сохранять нормальный облик. Изо рта отвратительными каплями падала слюна. Так он постоял примерно полминуты, покачиваясь взад - вперед на каблуках. А когда заговорил, голос его звучал очень тихо.
- Шенд, за это ты будешь умирать очень медленно. Причем не до конца, ведь ты ещё должен заговорить. Я тебя засуну в кожаный мешок. Мокрый кожаный мешок. Потом выставлю мешок на солнцепек и посмотрю, что из этого получится. Шенд, ты знаешь, что будет, когда я выставлю мешок на солнце?
- Да, но это совсем не оригинально. Такие вещи делали гангстеры ещё во времена сухого закона.
- От этого метод не стал менее эффективным, он гарантирует долгую агонию и мучительную смерть.
Он ещё раз тихо хихикнул и вышел в расшатанную дверь. За дверью был виден яркий солнечный свет. Я осмотрел комнату. В ней была кровать, три стула с прямыми спинками, стол и паяльная лампа. Она ещё продолжала гореть, и я понял, что должен сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26