— Когда Маг доберется сюда, мы будем уже далеко, — возразил предводитель.
Женщина покачала головой:
— Брось, Пестрый. Мы не хотим ссориться с Магом. Он не из тех, кто только и умеет, что лепить каменные амулеты. Маг — самый могущественный чародей во всей Ирландии, а может, и не только в ней. И сила его с каждым днем растет. Он сотрет нас в порошок, и мы нигде не сможем укрыться от него.
Предводитель побледнел:
— Ты уверена?
— Да.
— Да будет так! — вздохнул цыган. Он повернулся к девочкам: — Мы покидаем вас, дети. К сожалению, мы не можем взять вас с собой, но так уж получилось.
Вся труппа уже уходила по тропинке.
— Нет, не так! — крикнула дриада. — Вы причинили зло бедным детям! Вы должны загладить свою вину!
— Не испытывай судьбу, нимфа! — проворчал предводитель. — Тебя-то Маг не защищает! Вот достанем топоры и…
Старая провидица опять остановила его:
— Мне надо было раньше это выяснить, но теперь я вижу, что Маг любит эту дриаду. Это она научила его магии природы, когда он был ребенком. Если что-нибудь случится с ней или ее деревом…
— Проклятие! — разозлился предводитель. — Почему ты мне раньше не сказала, женщина?
— Все мы иногда ошибаемся, — ответила провидица. — Мне так хотелось заполучить их, что я забыла разведать, что и как.
— Ничего себе ошибочка! — простонал предводитель. — Как нам теперь выкручиваться?
— Вы должны загладить свою вину! — крикнула дриада с дерева. — Только так! Понятно, вы, негодяи?
— Похоже, и правда, должны, — вздохнул цыган и снова повернулся к девочкам. Они уже подобрали свои переставшие извиваться амулеты.
— Покорнейше прошу у вас прощения. Позвольте мне все объяснить. Мы не злые люди, мы цыгане, и живем, как цыгане. И мы всегда добры к детям, как к своим собственным, так и к тем, которые к нам присоединились. Никто из них не променяет своей судьбы на оседлую жизнь. Меня тоже в свое время украли, и я не устаю благодарить судьбу за это! Мы — свободный народ, самый свободный на всей земле. С утра до вечера мы поем и пляшем, и счастливы жить так, как привыкли. Мы не желали вам зла. Просто хотели, чтобы вы стали одними из нас, потому что мы любим музыку и магию больше чем любой другой народ. Вам бы понравилась наша жизнь. И нам нужны совсем не любые дети, а только такие талантливые, как вы. Эта попытка была скорее комплиментом, чем оскорблением или угрозой.
Шестилетние девочки еще только начали узнавать, что такое лесть, но дриада была на несколько сотен лет старше. И она не была склонна так легко прощать обиды.
— Кончай подлизываться! — крикнула она. — Переходи к делу!
— Я к этому и веду, древесная фея, — сказал предводитель, мрачно взглянув в сторону дерева. Потом он расплылся в обворожительной улыбке. Этот цыган мог быть очень обаятельным — если хотел.
— Чтобы загладить вину, мы хотим сделать вам подарок. Наша провидица бесплатно предскажет вам будущее.
Орб посмотрела на дриаду. Та одобрительно кивнула. Дар вполне соответствовал случаю.
— Хорошо, — сказала Орб. Луна тоже согласилась.
Старуха снова вышла вперед:
— Протяните мне свои руки.
Девочки вытянули вперед ладошки, как будто хотели показать, что они достаточно чистые и мыть их больше не надо. Старуха взяла их в свои сморщенные руки и закрыла глаза.
— Давайте заглянем в ваше будущее, — произнесла она нараспев.
Мимо Орб снова промелькнуло ее видение.
Цыганка вздрогнула и выпустила их руки.
— Я не могу читать в их жизнях, — воскликнула она. — Они скрыты!
— Очень, очень правдоподобно! — откликнулась дриада.
— Да нет, это правда! — возразила цыганка. — На девочек наложено запретное заклинание, затемняющее их будущее. Не думаю, что даже Сам Рогатый смог бы увидеть его. А я так точно не могу. И ни одна цыганка не сможет.
Луна взглянула на Орб.
— Папа, — сказала она.
Это было похоже на правду. Маг всегда защищал их, и не только с помощью амулетов. Может, предсказание будущего грозило им какой-то бедой, вот он и предотвратил ее.
— Вы хотите увильнуть от расплаты! — рассердилась дриада.
— Мы предложим взамен что-нибудь другое, — быстро сказал предводитель.
— Мы всегда держим свое слово.
Дриада фыркнула, но цыган говорил серьезно. Орб быстро сообразила, как воспользоваться представившейся возможностью.
— Может, Ллано? — спросила она.
Цыган покачал головой:
— Я не могу дать тебе это, дитя! Ни один смертный не может. Ллано можно найти только самому. Моя игра — лишь бледный намек на то, что должно быть на самом деле. Я так и не сумел достичь большего.
— Но я правда хочу! — сказала Орб.
У Луны тоже проснулось любопытство.
— Может, ты хотя бы расскажешь нам об этом? — предложила она.
— Я и знаю-то не слишком много, — ответил цыган. — Все мы вместе едва ли…
— Да, расскажи нам! — сказала Орб. — Это похоже на Утреннюю Песнь?
Предводитель вытянул губы трубочкой и присвистнул:
— Ты слышишь ее? Тогда ты и в самом деле удивительное дитя! Да, говорят, похоже, только Ллано — это намного больше, чем Утренняя Песнь. Утренняя Песнь — одна из пяти основных Песен Природы, часть того целого, которое и называется Ллано. Ллано — это совершенная музыка. Песнь, которую все цыгане страстно желают найти, в которой мы черпаем вдохновение, хотя на самом деле плохо понимаем, что это такое. После смерти мы надеемся попасть в царство Ллано, слушать и играть перед лицом Вечности.
Он обернулся к своим людям:
— А вы что можете рассказать?
Заговорила одна из молодых танцовщиц:
— Я слышала одну историю про Ллано. Не знаю, вдруг это неправда, но думаю, что правда. Это история о молодой женщине, цыганке, как я. Она полюбила принца, но тот и смотреть на нее не хотел, ведь он был оседлый — гаджо, а она — кочевница. Ей надо было оставить свой табор, свои скитания и навеки поселиться в его замке, а это убило бы ее, ведь для цыган оседлая жизнь — тюрьма и никто не сможет пережить такого. Но еще девушка знала, что умрет без своего принца. И вот она ступила в замок, подошла к башне, где стоял принц, и спела ему маленькую песню из Ллано. И тогда он спустился с башни, вскочил на своего прекрасного коня, подхватил ее на руки и ускакал к табору. И принц женился на этой девушке и навсегда остался жить с цыганами, и любовь их была вечной, а все это из-за Ллано.
Орб пришла в восхищение. Что же это должна быть за музыка, если ее малая часть творит такие чудеса!
Женщина умолкла, и заговорил старик:
— Я знаю кое-что о Ллано. Гаджо поймали одного цыгана, вроде меня, и должны были повесить за воровство. А ведь он просто жил, как привык. Когда он увидел, что его преследователи не понимают, что он взял хлеб только для того, чтобы накормить семью, а помочь ему некому, парень понял, что погиб. Но тут он вспомнил маленький кусочек Ллано, который слышал много лет назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91