– Может быть, ты свяжешь мне носочки? Цвет шерсти очень для этого подходящий, – сказала фрекен Снорк.
Маленькая Хемулиха в раздумье уставилась на вязанье.
– Разве ни у кого из твоих знакомых не мерзнут ноги зимой? – спросила Филифьонка.
– У моей подруги мерзнут, – призналась Хемулиха.
– И у моей одной знакомой тоже вечно мерзнут ноги, – поддержала разговор Филифьонка. – У жены моего дядюшки, который служит в театре. Говорят, что там жуткие сквозняки. Что за пытка служить в театре!
– Но и здесь сквозняк, – сказал Муми-тролль.
– Об этом моему двоюродному братцу следовало бы подумать, – робко сказала Хемулиха. – Если подождете, я свяжу для вас носочки.
– Пожалуй, мы умрем, прежде чем они будут готовы, – мрачно заметил Муми-тролль.
Маленькая Хемулиха забеспокоилась и осторожно подошла к клетке.
– Может, повесить на клетку одеяло? – предложила она.
Они пожали плечами и еще плотнее прижались друг к дружке, стуча зубами.
– Вы и вправду так замерзли, что простудились? – в ужасе спросила маленькая Хемулиха.
Фрекен Снорк зашлась кашлем.
– Может быть, чашка чаю со смородиновым вареньем могла бы спасти меня, – сказала фрекен Снорк. – Кто знает!
Хемулиха долго колебалась. Уткнувшись носом в вязанье, она поглядывала на узников.
– Если вы умрете... – прошептала она дрожащим голосом, – если вы умрете, моему двоюродному братцу вряд ли будет интересно сторожить вас.
– Едва ли, – согласилась Филифьонка.
– Может, мне все же снять мерку для носочков?
Они усиленно закивали головами.
Тогда Хемулиха открыла клетку и застенчиво спросила:
– Может, вы не откажетесь выпить чашку горячего чая? С вареньем из черной смородины? А носочки получите, как только они будут готовы. Как хорошо, что вы посоветовали мне связать носочки! Когда знаешь, для кого вяжешь, работа становится интересней, наверно, вы поняли, что я хочу сказать.
И вот они отправились домой к маленькой Хемулихе и попили у нее чаю. Она, не дожидаясь их согласия, испекла им целую гору пирожков. Это заняло много времени. За окном уже стемнело. Тут фрекен Снорк поднялась и сказала:
– Нам пора идти. Огромное спасибо за чай!
– Мне очень неприятно, что я вынуждена снова посадить вас в тюрьму, – сказала, как бы извиняясь, Хемулиха и сняла ключ с гвоздя.
– Но мы не собираемся возвращаться в тюрьму, – возразил Муми-тролль. – Мы собираемся идти к себе домой, в театр.
У Хемулихи навернулись слезы на глаза.
– Мой двоюродный брат будет страшно огорчен, – сказала она.
– Но мы ни в чем не виноваты! – воскликнула Филифьонка.
– Почему же вы сразу не сказали об этом? – с облегчением произнесла маленькая Хемулиха. – Тогда, конечно, идите в театр. Хотя, наверно, мне лучше пойти с вами и объяснить все моему братцу самой.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

О премьере пьесы
Пока маленькая Хемулиха угощала гостей чаем у себя дома, театральные афиши продолжали кружиться над лесом. Одна из них спланировала на лесную полянку и прилипла к крыше, которую только что просмолили.
В тот же миг двадцать четыре малыша вскарабкались на крышу, чтобы подобрать листок. Каждый из них хотел первым вручить его Снусмумрику. А поскольку афиша была из тонкой бумаги, она тотчас превратилась в двадцать четыре клочка (а все, что осталось от нее, упало в трубу и сгорело).
– Тебе письмо! – визжали лесные малыши, скатываясь, спрыгивая и съезжая с крыши.
– Морровы дети! – ворчал Снусмумрик, который стирал их чулки за домом. – Вы что, забыли, что мы утром просмолили крышу? Может, вы хотите, чтобы я ушел от вас, или бросился в море, или всех вас убил?
– Не хотим! – кричали малыши, дергая его за пиджак. – Прочти лучше письмо!
– Вы хотите сказать – прочти письма? – спросил Снусмумрик и вытер мыльную пену о волосы одного из малышей. – Ладно, ладно! Что там еще за таинственное письмо?
Он разложил на траве смятые клочки бумаги и попытался сложить вместе то, что осталось от афиши.
– Читай вслух! – закричали малыши.
– «Одноактная драма... – читал Снусмумрик. – “Heвесты льва, или...” (здесь, кажется, не хватает кусочка)... входная плата – любая еда (ай-ай!)... сегодня вечером, когда зайдет солнц (солнце)... если не будет дождя и ветра (здесь все ясно)... ание... ать (нет, непонятно)... посреди залива Гранвикен...»
– Ну вот что, – сказал Снусмумрик и поднял глаза от письма. – Это, мои маленькие злодеи, не письмо, а театральная афиша. Ясно, что кто-то дает театральное представление сегодня вечером в заливе Гранвикен. Почему они устраивают спектакль на воде, знает лишь покровитель всех лесных зверюшек, но, может, по ходу действия им нужны волны.
– А малышам вход запрещен? – спросил самый младший.
– А лев всамделишный? – закричали другие. – Мы сразу туда пойдем?
Снусмумрик посмотрел на них и понял, что они непременно должны побывать в театре.
– Наверно, я смогу заплатить за нас горшочком бобов, – озабоченно рассуждал он. – Конечно, если этого будет достаточно... мы уже съели порядком. Лишь бы не подумали, что все двадцать четыре – мои собственные... а не то я засмущаюсь. И чем только я буду кормить их утром?
– Разве ты не рад тому, что пойдешь в театр? – спросил Снусмумрика самый младший и потерся носом о его брючину.
– Ужасно счастлив, шелковистая мордочка, – ответил Снусмумрик. – А сейчас мы попытаемся привести вас в порядок. Во всяком случае сделать почище. Платки у вас есть? Ведь мы идем на спектакль!
Никаких платков у них и в помине не было.
– Ну ничего, в крайнем случае можно сморкаться в подол рубашки или во что придется, – утешил малышей Снусмумрик.
Солнце уже опустилось почти до самого горизонта, когда Снусмумрик наконец справился со всеми платьицами и штанишками. Конечно, на них еще виднелись остатки смолы, но по крайней мере было видно, что он старался вовсю.
Взволнованные и торжественные, отправились они к заливу Гранвикен.
Снусмумрик шел первым, прижав к груди горшочек бобов, а за ним парами следовали его лесные малыши, расчесанные на прямой пробор от бровей до самых хвостиков.
Малышка Мю сидела на шляпе Снусмумрика и распевала. Она завернулась в этикетку от кофе, так как к вечеру могло похолодать. По случаю премьеры у берега царило всеобщее оживление. Залив был битком набит лодками, все они направлялись к театру.
Самодеятельный оркестр хемулей играл на плоту у самой рампы, сиявшей огнями.
Был тихий, чудесный вечер.
За две горсти бобов Снусмумрик взял напрокат лодку и стал грести к театру.
– Мумрик! – окликнул его старший из малышей, когда они уже были на полпути.
– Что? – отозвался Снусмумрик.
– Мы приготовили тебе подарок, – сказал один из малышей, покраснев до корней волос.
Снусмумрик отдыхал на веслах, вынув изо рта трубку.
Старший из малышей, прятавший подарок за спиной, достал что-то скомканное, неопределенного цвета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20