По ходу полета они поупражнялись во вращении воздушного винта при помощи педалей и, к большому облегчению Армады, обнаружили, что благодаря эффективной системе передач могут развить приличную тягу на пропеллере.
Солнце уже спускалось к бахроме леса на западном горизонте, когда они пересекли последнее грязевое поле и вновь под ними оказались только деревья. Обнаружив последний слабеющий восходящий поток, они в сопровождении стервятников поплыли над кратером давно потухшего вулкана. Пока солнцелет широкими плавными кругами набирал высоту, лес внизу наполнился гулкими криками сармер маке и пронзительным посвистом литипупов. Они пролетели мимо стервятников, проводивших их взглядами черных, похожих на бусинки глаз из-под розовых и багровых бровей. Две птицы щелкнули хищными клювами вслед медленно набирающему высоту аппарату, затем спустилась ночь, и Армада проверила свое умение управлять планированием большой, громоздкой и вместе с тем легкой как пушинка машины. В ту ночь дул сильный порывистый кормовой ветер, и они сумели не только сохранить высоту, но еще и пролететь много километров. Лишь в предрассветные часы ветер утих, и пришлось включить аккумуляторные батареи, пока не поднялось Бени. Заряда аккумуляторов хватало на четыре часа полета, так что у них оставался запас энергии.
В течение долгого сонного дня они рассказывали друг другу о себе, о собственной жизни. Флер пыталась объяснить, почему она покинула Землю и подалась в невообразимую даль, на Фенрилль. Армада, в свою очередь, говорила о перспективе собственной карьеры.
— Теперь, когда я смыла пятно позора со своей чести, мне предстоит найти более серьезную цель.
— Это значит где-то осесть и заняться выращиванием хитина?
Армада рассмеялась:
— Нет, хитин не «выращивают», его «обманывают». — Увидев недоуменное лицо Флер, девушка снова усмехнулась:
— Нет, я не заклинатель хитина — это я поняла, когда еще ребенком не смогла попасть в хитиновую школу на Бутте Манор.
Флер удивилась, что грозная мисс Бутте могла потерпеть неудачу в чем бы то ни было.
— О да, боюсь, что я просто не могу достаточно убедительно врать — а может, просто не питаю в душе к этим насекомым никакой симпатии, а в этом деле без искренней симпатии никак нельзя. Понимаешь, хитин нужно уговорить отдать заклинателю визиревую массу. Гнездо полагает, что человек — его раб и что он поможет ему найти новые гнезда с молодыми королевами и управляющими-визирями. Гнезда очень нервозно относятся к поиску новых гнезд — в диких джунглях это для них очень трудно и опасно. Ну так вот, заклинатели должны научиться любить насекомых и одновременно предавать их, но гнездо, разумеется, не должно догадываться об этом, иначе оно просто убьет тебя, а смерть в хитиновом гнезде — ужасная смерть, страшнее не придумаешь.
Услышанное просто поразило Флер.
— Так ты говоришь, что заклинатели в самом деле проникают внутрь гнезда?
— Ну конечно, а как же еще заклинатель может «любить» визиревую массу? Тебе приходится ежедневно ходить в гнездо и делать ему какие-нибудь маленькие подарки — что-нибудь из того, что понравилось бы визирям и королевам. У гнезд очень высокомерный разум — спустя какое-то время оно привыкает к заклинателю и решает использовать человека для поисков нового поколения. Ну и разумеется, как только тебе удается выманить часть визирей из гнезда, ты их убиваешь и получаешь из их организмов информационные протеины.
Флер судорожно вздохнула:
— И что, именно так получают из хитина все эти лекарства продления жизни?
— Ну конечно. В этом — секрет Фенрилля, который мы строго храним. Наверное, не следовало бы мне все это рассказывать, однако тебе, кажется, можно доверять.
Некоторое время Флер молчала, размышляя об удивительном секрете производства хитина.
Звезды на небе высыпали сразу и засияли на небесном своде, как самоцветы на черном бархате. Чтобы скоротать время. Флер назвала Армаде не которые из них. Интерес Флер к астрономии начался еще в Новом Багдаде, в тот вторник, вечер которого она провела в городском астрономическом обществе. Сначала она просто хотела взглянуть на Бени в двадцатидюймовый рефлектор, однако затем вошла во вкус и заинтересовалась другими звездами и планетами Солнечной системы.
Конечно, ярко сверкавшие на ночном небосводе Фенрилля звезды располагались по-иному, чем на Земле, созвездия были иными, и к тому же некоторые звезды, вроде соседнего Монара, светили ярче, чем любая звезда на земном небосклоне. Однако Флер уже на Фенрилле немало времени провела у телескопа и научилась разыскивать Солнце среди других звезд. Когда взошел Сириус, она указала на далекую яркую звезду, светившую пронзительным белым светом. Чуть сбоку и снизу от него, за туманностью, находилось Солнце — небольшая желтая звездочка, трудноразличимая невооруженным глазом.
Неизбежно речь зашла о родной планете. Армада ругала Землю, и Флер спросила почему.
— Да потому, что она предает нас, потому, что всегда за нами охотится. Я много читала о Земле и даже хотела побывать на ней. Я думала, что она похожа на Фенрилль — разве что с другой средой обитания, без лесов. А затем увидела видео о том, что происходит там в наши дни, под властью коммунистов, — все плодятся, как грызуны, и каждый дюйм поверхности покрыт зданиями. Смотреть страшно. Там просто дышать негде. Я о таком даже думать не хочу.
— И вовсе не вся она покрыта зданиями, — воскликнула Флер, заражаясь страстным напором Армады. — И к тому же я не знаю, что ты подразумеваешь под «коммунистами». Их немного, настоящие коммунисты в последние две-три сотни лет — исчезающий вид.
Ответ Армады был холодным и рассудительным, как если бы спорила она с упрямым ребенком.
— Не стоит меня дурачить. Чтобы узнать коммуниста, мне достаточно его увидеть — а ты сама коммунистка. Каждый, кто работает в Мировом Правительстве, должен быть коммунистом.
— Боже всемогущий, — только и смогла недоверчиво вымолвить Флер, чем вызвала немедленный гнев Армады.
— И кощунствовать тоже незачем! Я знаю, кто ты, и знаю, что ты не веришь ни в Бога, ни в Духов. Ты вроде этих тупых прибрежников — не в том смысле, что ты такая же тупая, как они, но ты такая же безбожница! — И вдруг лицо Армады осветилось лучезарной улыбкой. — Да ладно, ты мне все равно нравишься, хотя будь ты на самом деле умна, то оставила бы меня там, где нашла, — на Взморье Любви.
Они рассмеялись вместе. Между молодой аристократкой с Бутте Манор и тощей дипломаткой со скромным земным происхождением образовалась странная связь.
Позднее Флер попыталась то ли защитить себя, то ли точнее сформулировать собственные взгляды — сама не вполне понимая что именно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106