— А ты, Траск, прав оказался, черт побери, — крикнул здоровенный десантник по имени Бозун, — вонища несусветная.
Ближайший лес виднелся на той стороне грифельного цвета лагуны шириной в четверть мили. Развесистые гиганты уходили в небо на двести метров и выше.
— Ты только посмотри на эти штуки, — пробормотал Траск.
Все посмотрели. Величина деревьев просто в голове не укладывалась. Развесистые кроны поднимались выше небоскребов.
— В жизни не видел подобного, — почесал в затылке Тарф Асп.
Флекер облизнул губы. Что-то зловещее было в этом пейзаже. Весь его опыт был здесь бесполезен Рядом с этими гигантскими растениями, выглядевшими, как оккупационная армия огромной растительной империи континента, он ощущал себя просто карликом.
Со скрежетом открылся грузовой отсек, и ученые выгрузили из корабля вездеходы. Это были машины с восьмисотсильными водородными двигателями, на широченных шинах. Каждый был рассчитан на пять пассажиров с полным запасом воды и провианта.
Техники Купер и Греер занялись машинами, а ученые принялись разгружать припасы.
Флекер обошел позицию по периметру. Часовым было не о чем докладывать, кроме нескольких летающих насекомых и каких-то существ над океаном в километре от берега, издали похожих на птиц.
Скудная растительность на песке по мере удаления от берега сливалась в низкорослый лес с черно-зеленой листвой.
О берег бились огромные волны, и соленая водяная пыль слегка охлаждала горячий воздух. Жестокий солнцепек чуть скрашивался ветром с моря, но в спецкостюмах все равно было жарко и липко от пота.
Флекер остановился возле капрала Бентри, командира десантников.
— Девяносто семь по Фаренгейту, точно по прогнозу, — сказал капрал.
— А влажность?
— Девяносто один процент.
— То-то же тут так мерзко.
— Привыкай, теперь это дом.
— Ага, будет. Как только купол построим.
— Эй, смотрите! — крикнул кто-то справа, со стороны океана.
Они обернулись и успели увидеть, как из воды вылетело что-то длинное и темное и с плеском свалилось обратно.
— Ого, можно порыбачить! — довольно загоготал Бозун.
Ученые разгружали шаттл — при высадке эта работа была возложена на них — и от жары и непривычных усилий начали уже ворчать. Тарф Асп на второй ходке свалился под тяжестью ящика с едой. Вскоре после этого геолог Хунду сел и отказался продолжать работать, Флекер был вынужден занять его место и вскоре обливался потом от усилий.
Но в конце концов работа была окончена, и ученые уселись в тени шаттла, жадно припав к флягам.
— Чертовски жарко для такой работы, — сказала Труди Гувек, у которой из обуви раздавался отчетливый хлюп.
— Полностью согласна, — ответила Им Сон. — Именно чертовски.
— Привыкайте, дамы, таков Новый Мир, — заметил Тарф Асп.
Команда шаттла, свежая, в белой форме космолетчиков, вышла из кондиционированного воздуха корабля подписать у Флекера полетный лист.
— Отсюда отличный вид, — заметила Шекушиб.
— Маленько жарковато только, — добавил Норгил, второй пилот.
— Ага, — согласился Флекер, — что да, то да. Он приложил палец к контакту и отдал Шекушиб рекордер.
— Ладно, а теперь не будете ли вы так любезны убрать все это с дороги?
— Как? — У Флекера чуть глаза из орбит не выскочили. — Мы же только что закончили перетаскивать!
— Вам бы лучше перетащить его еще раз. Через двадцать минут мы эту птичку поднимем.
— Окно взлета — двадцать минут, — добавил Норгил с невинным видом.
Флекер посмотрел на ученых.
Они явно не обрадовались. Приборы, палатки, еда, вода — все это надо было заново собрать, погрузить в вездеходы и отъехать на безопасное расстояние. Девяносто семь градусов по Фаренгейту и влажность, как в душевой.
— А чего ты этих десантников не пошлешь нам на помощь? Тут же барахла чертова уйма! — воззвала к Флекеру Гувек.
Капрал Бентри услышал.
— Эй, слушать надо было, когда инструктировали! При первой высадке десантники занимают оборону, а ученые ставят лагерь и расконсервируют оборудование.
— Да пошел ты, Бентри, к черту! — рявкнула Гувек. — Мы теперь все, что ли, будем жить по уставу?
— Ну а ты что предлагаешь? Чтобы мы все бросили и начали грузить, а на охрану плюнули?
— Да брось ты! Кому тут нападать?
— Вы, ребята, спорите, а время идет, — встряла в разговор Шекушиб. — Чтобы выйти на орбиту, нам через девятнадцать минут стартовать. И хорошо бы, чтобы вас поблизости не было, а то вас еще малость подогреет.
И пилот Шекушиб скрылась в люке.
— Они ведь этого не сделают? — опасливо спросил Бозун.
— Хочешь рискнуть? Пилоты все чуть со сдвигом.
— Ладно, Гувек, давай за работу! — приказал Флекер.
Проклиная Бога, черта, начальство и устав, ученые поднялись на ноги и снова взвалили себе на горб припасы и аппаратуру.
Все погрузили, взревели двигатели вездеходов, и процессия тронулась. Впереди ехал Траск, рядом с ним Флекер, Бозун и Купер сзади.
Они еле отъехали на три километра в глубь суши по песчаной косе, как земля затряслась, и на подушках из огня шаттл поднялся в воздух, качнулся и включил главные бустеры. По лагуне пронесся поток раскаленной пыли, и шаттл скрылся в облаках.
Вездеходы уходили в чащу леса чужой планеты.
Глава 21
После долгого, жаркого дня команда-восемь добралась наконец до почти невидимых склонов Проминенса-46.
Лавирование между взрыхлившими землю корнями средней толщины десять метров — работа, цензурными словами не характеризуемая. Вездеходы выли и стонали, взбираясь на корни поменьше и сваливаясь в ямы меж ними. На каждый километр по карте приходилось километров шесть обходов.
К счастью, вездеходы вели автоводители, поскольку каждый был занят тем, что старался не слететь с места, и править было некому.
Флекеру пришлось отменить заранее составленный график. Он был идиотически оптимистичен — его составили наивные инженеры Фанданы, еще ни разу не ступившие на планету.
Флекеру оставалось только молиться, чтобы до Проминенса-46 вездеходы друг друга не растеряли. У третьей машины появился зловещий стук в коробке передач.
А еще Флекер был до груди покрыт толстым слоем слизи. В начале пути на переправе через реку он вышел из вездехода посмотреть, почему топко на мелях реки. И его тут же засосало по пояс в зыбучий песок.
Флекер попытался просто отряхнуть грязь — в поле к любому дерьму привыкаешь. Но это дерьмо оказалось на редкость едким и липучим и очень медленно высыхало во влажном и липком воздухе. И постепенно стало еще одной гадостью, отравившей день, который должен был стать чудом — первый день в лесу чужой планеты.
Как раз тогда, когда Флекер понял, что впадает в черную меланхолию, они впервые столкнулись с вызвавшими столько споров общественными насекомыми.
Когда вездеходы пересекали редкую в лесу поляну между корнями гигантских деревьев, их остановило пятиметровое сооружение в виде расходящихся лучами лопастей из высохшей грязи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70