В противном случае она родится завтра, внезапно и будет куда более свирепой. Первым шагом должно быть снятие католической церковью преступного запрета абортов и средств предохранения от беременности.
Наименее заметное, но от этого не менее чудовищное преступление санаторной Утопии — преступление против природы человека: уничтожение индивидуума (и идеи индивидуума) коллективом. Человечество сегодня не индивидуумы, составляющие, если желают этого, коллектив: племя, нацию, по исключительно и только коллектив. Освобожденный санаторным климатом от материальных Souffrance/Douleur, больной санатория — не хозяин своей личной судьбы: он разделяет коллективную судьбу животных на ферме. (О том, что орудия массового уничтожения могут быть применены тем или иным государством-санаторием намеренно или вследствие несчастного случая, известно населениям санаториев, но они предпочитают об этом не думать. Забыть. Так, коровы, свиньи, куры и кролики на фермах стараются (кто знает?) игнорировать существование бойни и ножа…) Со смертью индивидуальной воли, индивидуальной цели жизни (цель санатория — продуктивность) отмерли, как ненужные аппендиксы, индивидуальная честь человека, его индивидуальное достоинство. Захваченные на Ближнем Востоке заложники западных стран проявляют все как один поразительную трусость, все без исключения взывают послушно к своим правительствам с мольбами выполнить требования врага и тем спасти их. Опросы показывают, что 60 процентов населения Франции готовы сотрудничать с любым оккупантом.
Желая контролировать гражданина тотально, санаторий взял на себя заботу не только об удовлетворении материальных нужд больного, но взялся удовлетворить и его моральные нужды. Коллективная сострадательность «Ресторана Сердца», коммерческая сострадательность исполнителей-музыкантов и покупателей дисков Band-Aid — коллективное милосердие освобождает гражданина больного от личной ответственности. Санаторный человек одновременно труслив и аморален…
Утописты, мечтавшие, что у человека в обществе будущего будет множество свободного времени для творчества, для искусства, должно быть, переворачиваются в своих истлевших гробах. Искусство не только не развилось в обществе leisure time, но, напротив, исчезает прямо пропорционально повышению prosperity санаториев. Становится очевидным, что искусство есть привилегия страдающего, буйного, свободного внесанаторного человека. У домашних животных не может быть искусства.
Бесстрастная, сытая жизнь после смерти царит в Утопии. Несмотря на изобилие развлечений, она необыкновенно тосклива. В обмен на ровный санаторный климат Утопии гражданин вынужден жить в режиме ежедневного монотонного труда, Добровольного Подчинения и Дисциплины. Авантюра и Свободная Воля остались за стенами, вместе с Mis?re, Souffrance, Douleur и Историей. Парадоксальным образом всеми порицаемая Южная Африка, к примеру, не мертва, но живет в трагедии, в Истории, в Жизни…
Санаторная Утопия временна. Крайнее напряжение всех сил планеты для поддержания ее существования долго продолжаться не может. Наиболее достойные из «мутонов» вынуждены будут понять это и проснуться. К тому же, даже очень спокойным и послушным животным «хорошая жизнь» становится однажды поперек горла. Монотонный труд, переваривание пищи, мирный секс — прекрасные вещи, но они удовлетворяют лишь часть потребностей человеческого животного. Агрессивность человека также требует удовлетворения. Вырваться из теплого вольера, вытоптать красивые клумбы с цветами, разрушить административные постройки, запороть насмерть пастухов — тоже удовольствия, и очень высокого качества. Битва, опасность и смертельный риск так же нужны People (не говоря о возбуждающихся, для тех битва, борьба, схватка — единственная функция), как и покой, мир и «хорошее время». Легальных возможностей для ежедневного выпускания пара агрессивности у больных, населяющих санатории, нет. Полагаясь всецело на соблазны хорошей жизни, санаторная система их не предусмотрела. Но биологическая структура человека подчиняется лишь временному усыплению. Агрессивность (вспомним, это утверждал биолог Конрад Лоренц, вызвав бурю негодования сторонников домашнего человека) есть фундаментальный импульс в натуре человека. Свирепость последних мировых войн доказала, что человек не цивилизуется навсегда. Как и первое поколение от Сотворения мира, человеческие существа сегодняшних поколений нуждаются в возможности проявления своей агрессивности. В предсанаторных обществах человек (и возбуждающиеся, и People) мог это сделать в различных формах: участвуя в куда более мускулистых политических движениях своего времени, отправившись на колониальную войну… В санатории его все суровее карают даже зауличную драку. Общество, не использующее, но подавляющее агрессивность человека, никогда не будет стабильным. PAIX ATOMIQUE не есть защита от взрывов изнутри.
Прогресс не будет вовремя остановлен администрациями, и уничтожение планеты будет продолжаться.
Абсолютным Врагом санаторной цивилизации уже назван ислам. Однажды, детонированные или супер-Чернобылем, или войной со слаборазвитыми странами, санатории взорвутся. Серия страшнейших катастроф, экологических ли, вызванных ли оружием массового уничтожения, приведет (не может не привести) к периоду хаоса и «войны всех против всех». Предсказать, чем окончится война всех против всех,— невозможно. Однако появление «крепких мужчин в ЗЕЛЕНЫХ униформах, с железом подбитыми сапогами и дубинками в руках» — неизбежно…
Отдельные феномены в популярной культуре и (даже) в административной жизни санаториев, случившиеся в последние годы, позволяют увидеть, что санаторная УТОПИЯ уже далеко не всем нравится. Появились «протофашистские» (определение критика «Нью-Йорк мэгэзин» Дэйвида Дэнби) эпопеи «Рокки» и «Рэмбо» с супергероем Сильвестра Сталлоне, фильмы о сверхчеловеках, исполняемых Чаком Норрисом и Шварценеггером. Нигилистические антиутопические фантастические фильмы, действие которых происходит в будущем, самый представительный из них — киноэпопея «МэдМакс» (1, 2, 3…) с героем нигилистом-анархистом, одинаково противостоящим и «хорошим» и «плохим» коллективам.
Фильмы Сталлоне были плоско истолкованы критиками как очередной приступ комплекса неполноценности коллективного сознания Соединенных Штатов по поводу поражения в войне во Вьетнаме. Однако, отвлекшись от вьетнамской войны и преувеличенных психоаналитических клише, можно увидеть в героях Сталлоне, Норриса и Шварценеггера знакомый лик возбуждающегося. Их разрушительный гнев (в особенности героев Сталлоне) в не меньшей степени направлен против администрации, нежели против условных врагов:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Наименее заметное, но от этого не менее чудовищное преступление санаторной Утопии — преступление против природы человека: уничтожение индивидуума (и идеи индивидуума) коллективом. Человечество сегодня не индивидуумы, составляющие, если желают этого, коллектив: племя, нацию, по исключительно и только коллектив. Освобожденный санаторным климатом от материальных Souffrance/Douleur, больной санатория — не хозяин своей личной судьбы: он разделяет коллективную судьбу животных на ферме. (О том, что орудия массового уничтожения могут быть применены тем или иным государством-санаторием намеренно или вследствие несчастного случая, известно населениям санаториев, но они предпочитают об этом не думать. Забыть. Так, коровы, свиньи, куры и кролики на фермах стараются (кто знает?) игнорировать существование бойни и ножа…) Со смертью индивидуальной воли, индивидуальной цели жизни (цель санатория — продуктивность) отмерли, как ненужные аппендиксы, индивидуальная честь человека, его индивидуальное достоинство. Захваченные на Ближнем Востоке заложники западных стран проявляют все как один поразительную трусость, все без исключения взывают послушно к своим правительствам с мольбами выполнить требования врага и тем спасти их. Опросы показывают, что 60 процентов населения Франции готовы сотрудничать с любым оккупантом.
Желая контролировать гражданина тотально, санаторий взял на себя заботу не только об удовлетворении материальных нужд больного, но взялся удовлетворить и его моральные нужды. Коллективная сострадательность «Ресторана Сердца», коммерческая сострадательность исполнителей-музыкантов и покупателей дисков Band-Aid — коллективное милосердие освобождает гражданина больного от личной ответственности. Санаторный человек одновременно труслив и аморален…
Утописты, мечтавшие, что у человека в обществе будущего будет множество свободного времени для творчества, для искусства, должно быть, переворачиваются в своих истлевших гробах. Искусство не только не развилось в обществе leisure time, но, напротив, исчезает прямо пропорционально повышению prosperity санаториев. Становится очевидным, что искусство есть привилегия страдающего, буйного, свободного внесанаторного человека. У домашних животных не может быть искусства.
Бесстрастная, сытая жизнь после смерти царит в Утопии. Несмотря на изобилие развлечений, она необыкновенно тосклива. В обмен на ровный санаторный климат Утопии гражданин вынужден жить в режиме ежедневного монотонного труда, Добровольного Подчинения и Дисциплины. Авантюра и Свободная Воля остались за стенами, вместе с Mis?re, Souffrance, Douleur и Историей. Парадоксальным образом всеми порицаемая Южная Африка, к примеру, не мертва, но живет в трагедии, в Истории, в Жизни…
Санаторная Утопия временна. Крайнее напряжение всех сил планеты для поддержания ее существования долго продолжаться не может. Наиболее достойные из «мутонов» вынуждены будут понять это и проснуться. К тому же, даже очень спокойным и послушным животным «хорошая жизнь» становится однажды поперек горла. Монотонный труд, переваривание пищи, мирный секс — прекрасные вещи, но они удовлетворяют лишь часть потребностей человеческого животного. Агрессивность человека также требует удовлетворения. Вырваться из теплого вольера, вытоптать красивые клумбы с цветами, разрушить административные постройки, запороть насмерть пастухов — тоже удовольствия, и очень высокого качества. Битва, опасность и смертельный риск так же нужны People (не говоря о возбуждающихся, для тех битва, борьба, схватка — единственная функция), как и покой, мир и «хорошее время». Легальных возможностей для ежедневного выпускания пара агрессивности у больных, населяющих санатории, нет. Полагаясь всецело на соблазны хорошей жизни, санаторная система их не предусмотрела. Но биологическая структура человека подчиняется лишь временному усыплению. Агрессивность (вспомним, это утверждал биолог Конрад Лоренц, вызвав бурю негодования сторонников домашнего человека) есть фундаментальный импульс в натуре человека. Свирепость последних мировых войн доказала, что человек не цивилизуется навсегда. Как и первое поколение от Сотворения мира, человеческие существа сегодняшних поколений нуждаются в возможности проявления своей агрессивности. В предсанаторных обществах человек (и возбуждающиеся, и People) мог это сделать в различных формах: участвуя в куда более мускулистых политических движениях своего времени, отправившись на колониальную войну… В санатории его все суровее карают даже зауличную драку. Общество, не использующее, но подавляющее агрессивность человека, никогда не будет стабильным. PAIX ATOMIQUE не есть защита от взрывов изнутри.
Прогресс не будет вовремя остановлен администрациями, и уничтожение планеты будет продолжаться.
Абсолютным Врагом санаторной цивилизации уже назван ислам. Однажды, детонированные или супер-Чернобылем, или войной со слаборазвитыми странами, санатории взорвутся. Серия страшнейших катастроф, экологических ли, вызванных ли оружием массового уничтожения, приведет (не может не привести) к периоду хаоса и «войны всех против всех». Предсказать, чем окончится война всех против всех,— невозможно. Однако появление «крепких мужчин в ЗЕЛЕНЫХ униформах, с железом подбитыми сапогами и дубинками в руках» — неизбежно…
Отдельные феномены в популярной культуре и (даже) в административной жизни санаториев, случившиеся в последние годы, позволяют увидеть, что санаторная УТОПИЯ уже далеко не всем нравится. Появились «протофашистские» (определение критика «Нью-Йорк мэгэзин» Дэйвида Дэнби) эпопеи «Рокки» и «Рэмбо» с супергероем Сильвестра Сталлоне, фильмы о сверхчеловеках, исполняемых Чаком Норрисом и Шварценеггером. Нигилистические антиутопические фантастические фильмы, действие которых происходит в будущем, самый представительный из них — киноэпопея «МэдМакс» (1, 2, 3…) с героем нигилистом-анархистом, одинаково противостоящим и «хорошим» и «плохим» коллективам.
Фильмы Сталлоне были плоско истолкованы критиками как очередной приступ комплекса неполноценности коллективного сознания Соединенных Штатов по поводу поражения в войне во Вьетнаме. Однако, отвлекшись от вьетнамской войны и преувеличенных психоаналитических клише, можно увидеть в героях Сталлоне, Норриса и Шварценеггера знакомый лик возбуждающегося. Их разрушительный гнев (в особенности героев Сталлоне) в не меньшей степени направлен против администрации, нежели против условных врагов:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54