Методы управления Азаньи – Негрина были концентрированными методами московского ГПУ. Основная тенденция политики состояла в замене народа бюрократией, а бюрократии – политической полицией. Благодаря условиям войны тенденции московского бонапартизма не только получили в Испании крайнее выражение, но и подверглись очень быстрой проверке. В этом важность испанских событий с точки зрения международной, и прежде всего советской. Сталин не способен воевать; а когда он оказывается вынужден воевать, он не способен дать ничего, кроме поражений.
В речи на съезде Сталин открыто порывает с идеей «союза демократий для отпора фашистским агрессорам». Теперь провокаторами международной войны оказываются не Муссолини и Гитлер, а две основные демократии Европы: Великобритания и Франция, которые, по словам оратора, хотят втравить в вооруженный конфликт Германию и СССР, под предлогом покушения Германии на Украину. Фашизм? – Он тут ни при чем. О покушении Гитлера на Украину, по словам Сталина, нет и речи, и для военного конфликта с Гитлером нет ни малейшего основания. Отказ от политики «союза демократий» дополняется немедленно униженным пресмыкательством перед Гитлером и усердной чисткой его сапог. Таков Сталин!
В Чехословакии капитуляция «демократии» перед фашизмом нашла свое персонифицированное выражение в смене правительства. В СССР, благодаря неоценимым преимуществам тоталитарного режима, Сталин является своим собственным Бенешем и своим собственным генералом Сировым. Он меняет принципы своей политики именно для того, чтобы не сменили его самого. Бонапартистская клика хочет жить и господствовать, а все остальное есть для нее вопрос «техники».
Политические методы Сталина ничем, по существу, не отличаются от методов Гитлера. Но в сфере международной политики разница результатов бьет в глаза. Гитлер за короткое время вернул Саарскую область, опрокинул Версальский договор, захватил Австрию и судетских немцев, подчинил своему господству Чехословакию и своему влиянию – ряд других второстепенных и третьестепенных государств. За те же годы Сталин не знал на международной арене ничего, кроме поражений и унижений (Китай, Чехословакия, Испания). Искать объяснения этой разницы в личных качествах Гитлера и Сталина было бы слишком поверхностно. Гитлер, несомненно, проницательнее и смелее Сталина. Однако решает не это. Решают общие социальные условия обеих стран.
Сейчас в поверхностных радикальных кругах вошло в моду валить в одну кучу социальные режимы Германии и СССР. Это никуда не годится. В Германии, несмотря на все государственные «регулирования», существует режим частной собственности на средства производства. В Советском Союзе промышленность национализирована, а сельское хозяйство коллективизировано. Мы знаем все социальные уродства, которые бюрократия взрастила на территории Октябрьской революции. Но факт планового хозяйства на основе огосударствления и коллективизации средств производства остается. Это огосударствленное хозяйство имеет свои собственные законы, которые все меньше мирятся с деспотизмом, невежеством и воровством сталинской бюрократии.
Монополистский капитализм во всем мире, и особенно в Германии, находится в безвыходном кризисе. Сам фашизм есть выражение этого кризиса. Но в рамках монополистского капитализма режим Гитлера есть для Германии единственно возможный режим. Разгадка успехов Гитлера в том, что своим полицейским режимом он дает крайнее выражение тенденциям империализма. Наоборот, режим Сталина вступил в непримиримое противоречие с тенденциями советского общества. Разумеется, успехи Гитлера непрочны, зыбки, ограничены возможностями умирающего буржуазного общества. Гитлер скоро приблизится (если уже не приблизился) к апогею, чтобы скатиться затем вниз. Но этот момент еще не наступил. Гитлер еще эксплуатирует динамическую силу империализма, борющегося за свое существование. Наоборот, противоречия между бонапартистским режимом Сталина и потребностями хозяйства и культуры достигли невыносимого напряжения. Борьба Кремля за самосохранение лишь углубляет и обостряет противоречия, ведя к непрерывной гражданской войне и к вытекающим отсюда поражениям на международной арене.
Что представляет собою речь Сталина? Звено в цепи сложившейся новой политики, опирающейся на уже достигнутые первые соглашения с Гитлером, или же только пробный шар, одностороннее предложение руки и сердца?
Весьма вероятно, что действительность подходит ближе ко второму варианту, чем к первому. Победитель Гитлер отнюдь не спешит закреплять свои дружбы и вражды. Наоборот, он очень заинтересован в том, чтобы Советский Союз и западные демократии подбрасывали друг другу обвинения в «провокации войны». Своим напором Гитлер, во всяком случае, уже кое-чего достиг: Сталин, вчера еще «Александр Невский» западных демократий, сегодня обращает свои взоры к Берлину и униженно кается в совершенных ошибках.
Какой урок! За последние три года Сталин объявил всех соратников Ленина агентами Гитлера. Он истребил цвет командного состава, расстрелял, сместил, сослал около 30 000 офицеров, – все по тому же обвинению: все это – агенты Гитлера или союзников Гитлера. Разрушив партию и обезглавив армию, Сталин открыто ставит ныне свою кандидатуру на роль… главного агента Гитлера. Предоставим плутам из Коминтерна лгать и изворачиваться, как умеют. Факты настолько ясны и убедительны, что обмануть общественное мнение международного рабочего класса шарлатанскими фразами больше никому не удастся. Прежде чем падет Сталин, Коминтерн распадется на куски. И то и другое – не за горами.
11 марта 1939 г.
Двойная звезда: Гитлер – Сталин
Когда Гитлер молниеносно вторгается в Польшу с Запада, Сталин осторожно, крадучись, вступает в Польшу с Востока. Когда Гитлер, задушив 23 миллиона поляков, предлагает прекратить «бесполезную» войну, Сталин, через свою дипломатию и свой Коминтерн, восхваляет преимущества мира. Когда Сталин занимает стратегические позиции в Прибалтике, Гитлер услужливо вывозит оттуда своих немцев. Когда Сталин наступает на Финляндию, печать Гитлера – единственная в мире – выражает Кремлю свою полную солидарность. Орбиты Гитлера и Сталина связаны какой-то внутренней связью. Какой именно? И надолго ли?
Двойные звезды бывают «оптические», т. е. мнимые, и «физические», т. е. составляющие действительную пару, причем одна вращается около другой. Представляют ли Гитлер и Сталин на сегодняшнем багровом небосклоне мировой политики действительную или мнимую двойную звезду? И если действительную, то кто вокруг кого вращается?
Сам Гитлер сдержанно говорит о прочном «реалистическом» пакте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
В речи на съезде Сталин открыто порывает с идеей «союза демократий для отпора фашистским агрессорам». Теперь провокаторами международной войны оказываются не Муссолини и Гитлер, а две основные демократии Европы: Великобритания и Франция, которые, по словам оратора, хотят втравить в вооруженный конфликт Германию и СССР, под предлогом покушения Германии на Украину. Фашизм? – Он тут ни при чем. О покушении Гитлера на Украину, по словам Сталина, нет и речи, и для военного конфликта с Гитлером нет ни малейшего основания. Отказ от политики «союза демократий» дополняется немедленно униженным пресмыкательством перед Гитлером и усердной чисткой его сапог. Таков Сталин!
В Чехословакии капитуляция «демократии» перед фашизмом нашла свое персонифицированное выражение в смене правительства. В СССР, благодаря неоценимым преимуществам тоталитарного режима, Сталин является своим собственным Бенешем и своим собственным генералом Сировым. Он меняет принципы своей политики именно для того, чтобы не сменили его самого. Бонапартистская клика хочет жить и господствовать, а все остальное есть для нее вопрос «техники».
Политические методы Сталина ничем, по существу, не отличаются от методов Гитлера. Но в сфере международной политики разница результатов бьет в глаза. Гитлер за короткое время вернул Саарскую область, опрокинул Версальский договор, захватил Австрию и судетских немцев, подчинил своему господству Чехословакию и своему влиянию – ряд других второстепенных и третьестепенных государств. За те же годы Сталин не знал на международной арене ничего, кроме поражений и унижений (Китай, Чехословакия, Испания). Искать объяснения этой разницы в личных качествах Гитлера и Сталина было бы слишком поверхностно. Гитлер, несомненно, проницательнее и смелее Сталина. Однако решает не это. Решают общие социальные условия обеих стран.
Сейчас в поверхностных радикальных кругах вошло в моду валить в одну кучу социальные режимы Германии и СССР. Это никуда не годится. В Германии, несмотря на все государственные «регулирования», существует режим частной собственности на средства производства. В Советском Союзе промышленность национализирована, а сельское хозяйство коллективизировано. Мы знаем все социальные уродства, которые бюрократия взрастила на территории Октябрьской революции. Но факт планового хозяйства на основе огосударствления и коллективизации средств производства остается. Это огосударствленное хозяйство имеет свои собственные законы, которые все меньше мирятся с деспотизмом, невежеством и воровством сталинской бюрократии.
Монополистский капитализм во всем мире, и особенно в Германии, находится в безвыходном кризисе. Сам фашизм есть выражение этого кризиса. Но в рамках монополистского капитализма режим Гитлера есть для Германии единственно возможный режим. Разгадка успехов Гитлера в том, что своим полицейским режимом он дает крайнее выражение тенденциям империализма. Наоборот, режим Сталина вступил в непримиримое противоречие с тенденциями советского общества. Разумеется, успехи Гитлера непрочны, зыбки, ограничены возможностями умирающего буржуазного общества. Гитлер скоро приблизится (если уже не приблизился) к апогею, чтобы скатиться затем вниз. Но этот момент еще не наступил. Гитлер еще эксплуатирует динамическую силу империализма, борющегося за свое существование. Наоборот, противоречия между бонапартистским режимом Сталина и потребностями хозяйства и культуры достигли невыносимого напряжения. Борьба Кремля за самосохранение лишь углубляет и обостряет противоречия, ведя к непрерывной гражданской войне и к вытекающим отсюда поражениям на международной арене.
Что представляет собою речь Сталина? Звено в цепи сложившейся новой политики, опирающейся на уже достигнутые первые соглашения с Гитлером, или же только пробный шар, одностороннее предложение руки и сердца?
Весьма вероятно, что действительность подходит ближе ко второму варианту, чем к первому. Победитель Гитлер отнюдь не спешит закреплять свои дружбы и вражды. Наоборот, он очень заинтересован в том, чтобы Советский Союз и западные демократии подбрасывали друг другу обвинения в «провокации войны». Своим напором Гитлер, во всяком случае, уже кое-чего достиг: Сталин, вчера еще «Александр Невский» западных демократий, сегодня обращает свои взоры к Берлину и униженно кается в совершенных ошибках.
Какой урок! За последние три года Сталин объявил всех соратников Ленина агентами Гитлера. Он истребил цвет командного состава, расстрелял, сместил, сослал около 30 000 офицеров, – все по тому же обвинению: все это – агенты Гитлера или союзников Гитлера. Разрушив партию и обезглавив армию, Сталин открыто ставит ныне свою кандидатуру на роль… главного агента Гитлера. Предоставим плутам из Коминтерна лгать и изворачиваться, как умеют. Факты настолько ясны и убедительны, что обмануть общественное мнение международного рабочего класса шарлатанскими фразами больше никому не удастся. Прежде чем падет Сталин, Коминтерн распадется на куски. И то и другое – не за горами.
11 марта 1939 г.
Двойная звезда: Гитлер – Сталин
Когда Гитлер молниеносно вторгается в Польшу с Запада, Сталин осторожно, крадучись, вступает в Польшу с Востока. Когда Гитлер, задушив 23 миллиона поляков, предлагает прекратить «бесполезную» войну, Сталин, через свою дипломатию и свой Коминтерн, восхваляет преимущества мира. Когда Сталин занимает стратегические позиции в Прибалтике, Гитлер услужливо вывозит оттуда своих немцев. Когда Сталин наступает на Финляндию, печать Гитлера – единственная в мире – выражает Кремлю свою полную солидарность. Орбиты Гитлера и Сталина связаны какой-то внутренней связью. Какой именно? И надолго ли?
Двойные звезды бывают «оптические», т. е. мнимые, и «физические», т. е. составляющие действительную пару, причем одна вращается около другой. Представляют ли Гитлер и Сталин на сегодняшнем багровом небосклоне мировой политики действительную или мнимую двойную звезду? И если действительную, то кто вокруг кого вращается?
Сам Гитлер сдержанно говорит о прочном «реалистическом» пакте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119