Вот вам и чемпионская мазь за пятьдесят долларов!
Глубоко в Дементьевский лес вонзалась заброшенная дорога, занесенная снегом. Дорога, оставшаяся с той поры, когда здесь, под городком, были лесозаготовки, ответвлялась от основного шоссе и завершалась тупиком. В тупике перед перегораживающим проезд толстым бревном, вывернув вбок колеса и уткнувшись бампером в высокий сугроб, стояла синяя «Газель» с затемненными стеклами.
– Ишь ты, из самой Москвы приперлись! За три тысячи километров! – сказал Пузиков, с пыхтением переставляя свои лыжи.
– Откуда ты знаешь, что из Москвы? – удивилась Туркина.
– Разуй глаза! У нее в номере 99-й регион, – авторитетно пояснил Борька.
– Классно, что мы машину встретили. Сейчас узнаем, как отсюда выбраться. Может, даже до города подбросят.
Катя выехала на дорогу и, отталкиваясь палками, заспешила к «Газели».
– Эй! Эй! Люди! – закричала она. – Люди, ау?!
– Погоди, Туркина! Давай лучше я! – предложил Федор.
Эта уткнувшаяся в сугроб машина ему совсем не нравилась. Абсолютно не нравилась, хотя он не мог объяснить почему.
Федор уже сообразил, что тот просвет между деревьями, который он сверху принял за поляну, на самом деле был старой дорогой. А раз так, то и загадочный шар зависал именно над этим местом. Должно быть, люди в «Газели» смогли разглядеть его во всех подробностях.
Но Катя уже не думала об осторожности, так ей хотелось выбраться из леса. Приблизившись к машине, она разглядела на ее передней двери белый круг с изображенной на нем летающей тарелкой и крупными готическими буквами: «Общество по изучению тайн и загадок Вселенной».
– Ого! Уфологи! – воскликнул подоспевший Федор.
– Откуда ты знаешь, что это уфологи?
– Разве непонятно? – он кивнул на эмблему. – Интересно, какая муха их укусила, что они приехали в нашу глухомань? Ловили бы летающие тарелки у себя на Красной площади.
– А это вы видали? – внезапно воскликнул Пузиков.
Макаров растерянно обернулся.
– Где?
– У тебя на бороде.
– Кто? – не расслышала Катя.
– Дед Пихто! – мгновенно среагировал Пузиков.
Его небогатый словарный запас на девяносто процентов состоял из подобных «отбривалок», вследствие чего переругиваться с Пузиковым было совершенно бессмысленным занятием.
Присев на корточки, Борька разглядывал пересекавшие дорогу крупные следы, не то собачьи, не то волчьи. Отпечатки лап не просто наискось следовали по дороге, но и кружились на одном месте, словно пес или волк, пораженный чем-то, вдруг замер и какое-то время, переминаясь и поскуливая, находился в замешательстве.
– Ау! Есть здесь кто? Отзовитесь!
Туркина постучала в затемненное стекло. Никто не отозвался, хотя она стучала довольно громко.
– Наверное, ушли. Небось елки воруют или охотятся, – разочарованно решила она.
Пока Федор, прижавшись носом к стеклу, безуспешно пытался разглядеть что-нибудь внутри, Катя стала обходить машину с другой стороны.
Внезапно Макаров услышал ее визг. Визги, как известно, бывают различными и целиком зависят от вкладываемого в них смысла. Подробная классификация визгов заняла бы не один том, набранный убористым шрифтом. Бывают негромкие повизгивания, вроде тех, которые издают девчонки, когда смотрят ужастики или ухают вниз на стремительных парковых качелях. Бывают визги удивленные, визги восхищенные и визги притворные. Наконец бывают визги брезгливо-разъяренные, издаваемые человеком, которому бросили за шиворот, например, червяка.
Но этот визг был особенным. Душераздирающим. Визжать так мог лишь испытавший настоящий, непритворный ужас.
«Ну эта Туркина дает! Что она там увидела? Небось ерунду какую-нибудь. А вдруг и правда произошло что-то важное?»
Наступая себе на лыжи, Федор бросился к Кате. Туркина смотрела на переднее оплавленное стекло «Газели». Смотрела и не могла оторваться, хотя по лицу ее разливалась уже зеленоватая бледность.
– Там… там… – прохрипела она, зажимая ладонью рот.
Макаров взглянул туда же, куда и девочка, и оцепенел.
«Этого не может быть! Мне мерещится!» – было его первой мыслью.
Сквозь разбитое стекло он увидел двух мужчин. Их лица и одежда были покрыты тонким слоем льда. Впечатление было такое, будто внезапно, на несколько мгновений, они подверглись воздействию температуры настолько низкой, что она в ту же секунду заковала их в лед. И все случилось так быстро, что они даже не успели испугаться.
Мужчина, сидевший на сиденье рядом с водителем, носил густую седую бороду и щеголеватые, поднятые вверх усы, уход за которыми, должно быть, отнимал у него немало времени. Теперь и усы и борода покрыты были толстым слоем наледи. На его дутой зимней куртке с левой стороны сиял золоченый четырехугольничек:
«Проф. К. И. Слощей ».
– Видишь, видишь? – срывающимся голосом спросила Катя.
– В-вижу!
– Что с ними? Почему они обледенели?
– Не… не знаю. Наверное, из-за того шара, который мы видели.
Федор вдруг вспомнил, что когда он сидел на дереве, то за несколько секунд до появления шара услышал шум двигателя, сразу оборвавшийся, когда шар завис над дорогой. Да, так оно и было. Точно. Теперь он абсолютно в этом уверился.
– Они мертвые? – уже спокойнее спросила Катя.
– Не знаю. Но что они не дышат, это железно. Попробуй-ка подыши через такую вот корку льда.
Пузиков перестал наконец разглядывать следы и, поднявшись, направился к ним, еле переставляя оба своих сугроба. Об ужасной находке внутри «Газели» он пока не знал.
– Чего вы там торчите? – завопил он, приближаясь. – Спорю на сто баксов, что они погнались за тем волком. Увидели его, остановились и за ним… Ну, на что уставились-то?
Задав этот вопрос, Борька скользнул взглядом по лобовому стеклу машины уфологов. Несколько мгновений спустя он уже, скорчившись, судорожно откашливался, а потом, чуть не падая, цепляясь палками, бросился в лес.
– Вы что, дура-аки, что ли? Я зде-есь не оста-анусь! Нет! – взвизгивал он.
– Удрал. Не вернется, – глядя ему вслед, сказал Макаров.
– Удрал. Кишка тонка, – повторила Катя.
Федор с удивлением взглянул на нее. М-да, уж она-то удирать не собирается, это точно. Это даже хорошо, что струсивший Пузиков смылся. Меньше народу – больше кислороду.
Федор подошел ближе. Передняя дверь со стороны пассажира была открыта. Очевидно, пассажир, заметив опасность, попытался выскочить, но не успел, забыв про ремни. А мгновенье спустя он уже стал ледяной скульптурой.
Заледеневшие пальцы сжимали большую кожаную папку. На папке была та же эмблема общества уфологов, что и на дверце, и надпись: «Совершенно секретно – разглашению не подлежит! «Теперь эта папка была пуста. Все находившиеся в ней бумаги обратились в мелкий сероватый пепел, рассыпавшийся, едва Макаров нерешительно к нему прикоснулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Глубоко в Дементьевский лес вонзалась заброшенная дорога, занесенная снегом. Дорога, оставшаяся с той поры, когда здесь, под городком, были лесозаготовки, ответвлялась от основного шоссе и завершалась тупиком. В тупике перед перегораживающим проезд толстым бревном, вывернув вбок колеса и уткнувшись бампером в высокий сугроб, стояла синяя «Газель» с затемненными стеклами.
– Ишь ты, из самой Москвы приперлись! За три тысячи километров! – сказал Пузиков, с пыхтением переставляя свои лыжи.
– Откуда ты знаешь, что из Москвы? – удивилась Туркина.
– Разуй глаза! У нее в номере 99-й регион, – авторитетно пояснил Борька.
– Классно, что мы машину встретили. Сейчас узнаем, как отсюда выбраться. Может, даже до города подбросят.
Катя выехала на дорогу и, отталкиваясь палками, заспешила к «Газели».
– Эй! Эй! Люди! – закричала она. – Люди, ау?!
– Погоди, Туркина! Давай лучше я! – предложил Федор.
Эта уткнувшаяся в сугроб машина ему совсем не нравилась. Абсолютно не нравилась, хотя он не мог объяснить почему.
Федор уже сообразил, что тот просвет между деревьями, который он сверху принял за поляну, на самом деле был старой дорогой. А раз так, то и загадочный шар зависал именно над этим местом. Должно быть, люди в «Газели» смогли разглядеть его во всех подробностях.
Но Катя уже не думала об осторожности, так ей хотелось выбраться из леса. Приблизившись к машине, она разглядела на ее передней двери белый круг с изображенной на нем летающей тарелкой и крупными готическими буквами: «Общество по изучению тайн и загадок Вселенной».
– Ого! Уфологи! – воскликнул подоспевший Федор.
– Откуда ты знаешь, что это уфологи?
– Разве непонятно? – он кивнул на эмблему. – Интересно, какая муха их укусила, что они приехали в нашу глухомань? Ловили бы летающие тарелки у себя на Красной площади.
– А это вы видали? – внезапно воскликнул Пузиков.
Макаров растерянно обернулся.
– Где?
– У тебя на бороде.
– Кто? – не расслышала Катя.
– Дед Пихто! – мгновенно среагировал Пузиков.
Его небогатый словарный запас на девяносто процентов состоял из подобных «отбривалок», вследствие чего переругиваться с Пузиковым было совершенно бессмысленным занятием.
Присев на корточки, Борька разглядывал пересекавшие дорогу крупные следы, не то собачьи, не то волчьи. Отпечатки лап не просто наискось следовали по дороге, но и кружились на одном месте, словно пес или волк, пораженный чем-то, вдруг замер и какое-то время, переминаясь и поскуливая, находился в замешательстве.
– Ау! Есть здесь кто? Отзовитесь!
Туркина постучала в затемненное стекло. Никто не отозвался, хотя она стучала довольно громко.
– Наверное, ушли. Небось елки воруют или охотятся, – разочарованно решила она.
Пока Федор, прижавшись носом к стеклу, безуспешно пытался разглядеть что-нибудь внутри, Катя стала обходить машину с другой стороны.
Внезапно Макаров услышал ее визг. Визги, как известно, бывают различными и целиком зависят от вкладываемого в них смысла. Подробная классификация визгов заняла бы не один том, набранный убористым шрифтом. Бывают негромкие повизгивания, вроде тех, которые издают девчонки, когда смотрят ужастики или ухают вниз на стремительных парковых качелях. Бывают визги удивленные, визги восхищенные и визги притворные. Наконец бывают визги брезгливо-разъяренные, издаваемые человеком, которому бросили за шиворот, например, червяка.
Но этот визг был особенным. Душераздирающим. Визжать так мог лишь испытавший настоящий, непритворный ужас.
«Ну эта Туркина дает! Что она там увидела? Небось ерунду какую-нибудь. А вдруг и правда произошло что-то важное?»
Наступая себе на лыжи, Федор бросился к Кате. Туркина смотрела на переднее оплавленное стекло «Газели». Смотрела и не могла оторваться, хотя по лицу ее разливалась уже зеленоватая бледность.
– Там… там… – прохрипела она, зажимая ладонью рот.
Макаров взглянул туда же, куда и девочка, и оцепенел.
«Этого не может быть! Мне мерещится!» – было его первой мыслью.
Сквозь разбитое стекло он увидел двух мужчин. Их лица и одежда были покрыты тонким слоем льда. Впечатление было такое, будто внезапно, на несколько мгновений, они подверглись воздействию температуры настолько низкой, что она в ту же секунду заковала их в лед. И все случилось так быстро, что они даже не успели испугаться.
Мужчина, сидевший на сиденье рядом с водителем, носил густую седую бороду и щеголеватые, поднятые вверх усы, уход за которыми, должно быть, отнимал у него немало времени. Теперь и усы и борода покрыты были толстым слоем наледи. На его дутой зимней куртке с левой стороны сиял золоченый четырехугольничек:
«Проф. К. И. Слощей ».
– Видишь, видишь? – срывающимся голосом спросила Катя.
– В-вижу!
– Что с ними? Почему они обледенели?
– Не… не знаю. Наверное, из-за того шара, который мы видели.
Федор вдруг вспомнил, что когда он сидел на дереве, то за несколько секунд до появления шара услышал шум двигателя, сразу оборвавшийся, когда шар завис над дорогой. Да, так оно и было. Точно. Теперь он абсолютно в этом уверился.
– Они мертвые? – уже спокойнее спросила Катя.
– Не знаю. Но что они не дышат, это железно. Попробуй-ка подыши через такую вот корку льда.
Пузиков перестал наконец разглядывать следы и, поднявшись, направился к ним, еле переставляя оба своих сугроба. Об ужасной находке внутри «Газели» он пока не знал.
– Чего вы там торчите? – завопил он, приближаясь. – Спорю на сто баксов, что они погнались за тем волком. Увидели его, остановились и за ним… Ну, на что уставились-то?
Задав этот вопрос, Борька скользнул взглядом по лобовому стеклу машины уфологов. Несколько мгновений спустя он уже, скорчившись, судорожно откашливался, а потом, чуть не падая, цепляясь палками, бросился в лес.
– Вы что, дура-аки, что ли? Я зде-есь не оста-анусь! Нет! – взвизгивал он.
– Удрал. Не вернется, – глядя ему вслед, сказал Макаров.
– Удрал. Кишка тонка, – повторила Катя.
Федор с удивлением взглянул на нее. М-да, уж она-то удирать не собирается, это точно. Это даже хорошо, что струсивший Пузиков смылся. Меньше народу – больше кислороду.
Федор подошел ближе. Передняя дверь со стороны пассажира была открыта. Очевидно, пассажир, заметив опасность, попытался выскочить, но не успел, забыв про ремни. А мгновенье спустя он уже стал ледяной скульптурой.
Заледеневшие пальцы сжимали большую кожаную папку. На папке была та же эмблема общества уфологов, что и на дверце, и надпись: «Совершенно секретно – разглашению не подлежит! «Теперь эта папка была пуста. Все находившиеся в ней бумаги обратились в мелкий сероватый пепел, рассыпавшийся, едва Макаров нерешительно к нему прикоснулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39