Он находился в небольшой - два на три метра - камере без окон с бетонными стенами. Здесь не было ничего, кроме топчана, раковины, табурета и голой лампочки высоко на стене. Он был один, глазок для надзирателя в серой стальной двери закрывала металлическая шторка.
Память возвращалась кадрами, фрагментами, будто прокручивался сумасшедший фильм, смонтированный вконец спятившим авангардистом. Итак, вчера он выпил рюмку виски, отравленного каким-то психотропным препаратом в лошадиной дозе, и потерял сознание... Надолго? Во всяком случае, когда он открыл глаза (это вовсе не означает "пришел в себя"), за окном было уже темно. В комнате царил ужасающий разгром, как после пьяной драки. Марина лежала ничком на диване, свет чудом уцелевшей настольной лампы падал на ее разодранное в клочья желтое платьице, сплошь залитое кровью. В горле мертвой девушки зияла черная рваная рана. Орудие убийства (горлышко от разбитой бутылки из-под "Джека Даниельса") Корин сжимал в руке. Он отбросил обломок, подполз к девушке, он гладил ее волосы, ее прекрасное мертвое тело. Кажется, он рыдал. Прости меня, прости. Я мог, я должен был догадаться. Чем же они зацепили тебя, бедный, наивный ребенок? Забили тебе голову сектантскими бреднями или попросту пообещали новые джинсы? Какая теперь разница. Тебя уже нет, а я жив... Жив. На их беду.
Монтажный скачок в фильме памяти. Черный провал, потом резкие, настойчивые звонки в дверь, удары кулаками и ногами. Комната полна каких-то людей, некоторые из них в милицейской форме, Корина волокут по лестнице, запихивают в автомобиль, куда-то везут. Снова незнакомые лица, коридоры, кабинеты, нестерпимый, бьющий в лицо свет. Одни и те же вопросы снова и снова. Признает ли он себя виновным в попытке изнасилования и убийстве? Нет, не признает. И опять коридоры, камеры, гнусные ухмылки и зловонные рты полулюдей-полузверей, боль, боль... Черный провал. Конец фильма.
Холодная вода принесла облегчение. Пошатываясь, Корин прошелся было по камере - два шага туда, два обратно - но тут же упал на топчан.
Загремел дверной засов, и в камеру вошли двое в гражданских костюмах. Того, что был постарше, Корин видел впервые и ничего не мог сказать о нем, кроме того, что от него за милю несло военным. Второго человека Корин узнал бы из тысяч и тысяч, в любой толпе, в любом состоянии.
Майор Тихомиров по-хозяйски уселся на табурет и закурил. Его спутник, подполковник Хаустов, остался стоять у двери. До самого конца он так и не произнес ни слова.
- Плохо ваше дело, Корин, - сказал майор, смачно затянувшись "честерфильдом". - Очень плохо.
- Дайте что-нибудь от головной боли, - попросил Корин. Майор словно ждал этой просьбы. Он тут же достал из кармана упаковку таблеток.
- Примите сразу три штуки. Так вот, как вы, конечно, понимаете, речь идет о более чем серьезном приговоре. И что важно - наши друзья позаботятся о том, чтобы у вас не было хорошего адвоката.
Корин проглотил таблетки. Боль отступала, медленно пульсируя в висках.
- Учтите также и то, - лекторским тоном продолжал Тихомиров, - что отбывать наказание вам придется не в специальной зоне для бывших работников КГБ, а среди неких джентльменов, подобных тем, с которыми вы имели счастье близко подружиться сегодня ночью. Они очень любят новые знакомства с людьми с вашей статьей... Это вам ясно?
- А если я соглашусь?
- Условия остаются прежними. Пятьдесят тысяч долларов.
Корин невесело усмехнулся .
- А как я выберусь отсюда? Устроите мне побег в духе Монте-Кристо?
- Зачем? Вы же никого не убивали, мы это знаем и можем это доказать. У нас есть заслуживающие абсолютного доверия свидетели, которые подтвердят, что в момент убийства вы находились в совершенно другом месте. Вас также видели, когда вы возвращались в свою квартиру прямо перед приездом милиции - кстати, милицию вызвали ваши соседи, из-за шума. Отпечатки ваших пальцев на орудии убийства обьяснить проще простого - вы брали его в руки, чтобы осмотреть. Машинально. Сильное потрясение - потому вы себя и вели так странно. Кровь попала на вашу одежду, когда вы попытались помочь девушке, еще не зная, что она умерла.
- Прелестно, - сказал Корин. - А кто же совершил убийство?
- Вчера днем в пивбаре, будучи в нетрезвом состоянии, вы передали ключи от вашей квартиры малознакомому человеку, некоему Василию, лет тридцати, высокому, темноволосому - больше о его внешности вы ничего не помните. Вы познакомились там же, в баре. У нас есть свидетели, которые подтвердят факт вашего разговора с Василием и передачу ключей.
- Все-то у вас есть, - вздохнул Корин.
- А вы как думали? Договорившись с Василием, что он будет ждать у вас дома, вы отправились за самогоном к знакомым - это другие наши свидетели у них задержались и выпили. Вернувшись домой, вы обнаружили открытую дверь и все остальное. Впрочем, детали вы обговорите с адвокатом. Он посетит вас вскоре после нашего ухода. Это абсолютно надежный человек и прекрасный юрист. Положитесь на него полностью, - майор обернулся к Хаустову. Идемте, Алексей Ильич.
- Еще один вопрос, - сказал Корин, когда Тихомиров уже закрывал металлическую дверь.
- Да?
- Почему вы курите? Господь вроде не одобряет?
10.
4 июня 1993 года
34 километра к юго-востоку от Москвы
19 часов 40 минут московского времени
Корин вошел в гостиную отдохнувший, свежевыбритый, в сверкающей белой рубашке с закатанными рукавами и светлых брюках. За небольшим круглым столом его уже ждали Тихомиров и Хаустов, больше на даче никого не было, если не считать охранников за оградой.
Его привезли сюда прямо из прокуратуры. В обычных условиях проверка алиби Корина могла занять много времени, но свидетельские показания были настолько неопровержимыми, а адвокат - так логичен и убедителен, что прокурору оставалось только развести руками. На даче Корина ждала горячая ванна, ласкающая бритва "Уилкинсон", свежее белье и новая одежда. Его кормили так, как он не ел со времен бытности Джорданом Пауэллом, давали какие-то восстанавливающие, стимулирующие препараты. Когда четвертого июня, в 19 часов 40 минут Корин появился в гостиной, он чувствовал себя превосходно по всем параметрам. Его тело и мозг вновь составляли идеально функционирующую, почти совершенную машину. Ну, может быть, не совсем так, как это было в Америке... Отсутствие тренировок, тяжелые нервные потрясения, пьянство - все это не могло не оставить неизгладимого отпечатка. Тем не менее сейчас Корин ощущал себя наилучшим образом из возможных.
Он сел к столу, закурил и выжидательно обвел взглядом собеседников. Тихомиров раскрыл папку, но говорил, почти не заглядывая туда.
- Вкратце ситуация такова. 26 мая авиарейсом в Лондон прибыл груз из Москвы по контракту с английской фирмой "Дана".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Память возвращалась кадрами, фрагментами, будто прокручивался сумасшедший фильм, смонтированный вконец спятившим авангардистом. Итак, вчера он выпил рюмку виски, отравленного каким-то психотропным препаратом в лошадиной дозе, и потерял сознание... Надолго? Во всяком случае, когда он открыл глаза (это вовсе не означает "пришел в себя"), за окном было уже темно. В комнате царил ужасающий разгром, как после пьяной драки. Марина лежала ничком на диване, свет чудом уцелевшей настольной лампы падал на ее разодранное в клочья желтое платьице, сплошь залитое кровью. В горле мертвой девушки зияла черная рваная рана. Орудие убийства (горлышко от разбитой бутылки из-под "Джека Даниельса") Корин сжимал в руке. Он отбросил обломок, подполз к девушке, он гладил ее волосы, ее прекрасное мертвое тело. Кажется, он рыдал. Прости меня, прости. Я мог, я должен был догадаться. Чем же они зацепили тебя, бедный, наивный ребенок? Забили тебе голову сектантскими бреднями или попросту пообещали новые джинсы? Какая теперь разница. Тебя уже нет, а я жив... Жив. На их беду.
Монтажный скачок в фильме памяти. Черный провал, потом резкие, настойчивые звонки в дверь, удары кулаками и ногами. Комната полна каких-то людей, некоторые из них в милицейской форме, Корина волокут по лестнице, запихивают в автомобиль, куда-то везут. Снова незнакомые лица, коридоры, кабинеты, нестерпимый, бьющий в лицо свет. Одни и те же вопросы снова и снова. Признает ли он себя виновным в попытке изнасилования и убийстве? Нет, не признает. И опять коридоры, камеры, гнусные ухмылки и зловонные рты полулюдей-полузверей, боль, боль... Черный провал. Конец фильма.
Холодная вода принесла облегчение. Пошатываясь, Корин прошелся было по камере - два шага туда, два обратно - но тут же упал на топчан.
Загремел дверной засов, и в камеру вошли двое в гражданских костюмах. Того, что был постарше, Корин видел впервые и ничего не мог сказать о нем, кроме того, что от него за милю несло военным. Второго человека Корин узнал бы из тысяч и тысяч, в любой толпе, в любом состоянии.
Майор Тихомиров по-хозяйски уселся на табурет и закурил. Его спутник, подполковник Хаустов, остался стоять у двери. До самого конца он так и не произнес ни слова.
- Плохо ваше дело, Корин, - сказал майор, смачно затянувшись "честерфильдом". - Очень плохо.
- Дайте что-нибудь от головной боли, - попросил Корин. Майор словно ждал этой просьбы. Он тут же достал из кармана упаковку таблеток.
- Примите сразу три штуки. Так вот, как вы, конечно, понимаете, речь идет о более чем серьезном приговоре. И что важно - наши друзья позаботятся о том, чтобы у вас не было хорошего адвоката.
Корин проглотил таблетки. Боль отступала, медленно пульсируя в висках.
- Учтите также и то, - лекторским тоном продолжал Тихомиров, - что отбывать наказание вам придется не в специальной зоне для бывших работников КГБ, а среди неких джентльменов, подобных тем, с которыми вы имели счастье близко подружиться сегодня ночью. Они очень любят новые знакомства с людьми с вашей статьей... Это вам ясно?
- А если я соглашусь?
- Условия остаются прежними. Пятьдесят тысяч долларов.
Корин невесело усмехнулся .
- А как я выберусь отсюда? Устроите мне побег в духе Монте-Кристо?
- Зачем? Вы же никого не убивали, мы это знаем и можем это доказать. У нас есть заслуживающие абсолютного доверия свидетели, которые подтвердят, что в момент убийства вы находились в совершенно другом месте. Вас также видели, когда вы возвращались в свою квартиру прямо перед приездом милиции - кстати, милицию вызвали ваши соседи, из-за шума. Отпечатки ваших пальцев на орудии убийства обьяснить проще простого - вы брали его в руки, чтобы осмотреть. Машинально. Сильное потрясение - потому вы себя и вели так странно. Кровь попала на вашу одежду, когда вы попытались помочь девушке, еще не зная, что она умерла.
- Прелестно, - сказал Корин. - А кто же совершил убийство?
- Вчера днем в пивбаре, будучи в нетрезвом состоянии, вы передали ключи от вашей квартиры малознакомому человеку, некоему Василию, лет тридцати, высокому, темноволосому - больше о его внешности вы ничего не помните. Вы познакомились там же, в баре. У нас есть свидетели, которые подтвердят факт вашего разговора с Василием и передачу ключей.
- Все-то у вас есть, - вздохнул Корин.
- А вы как думали? Договорившись с Василием, что он будет ждать у вас дома, вы отправились за самогоном к знакомым - это другие наши свидетели у них задержались и выпили. Вернувшись домой, вы обнаружили открытую дверь и все остальное. Впрочем, детали вы обговорите с адвокатом. Он посетит вас вскоре после нашего ухода. Это абсолютно надежный человек и прекрасный юрист. Положитесь на него полностью, - майор обернулся к Хаустову. Идемте, Алексей Ильич.
- Еще один вопрос, - сказал Корин, когда Тихомиров уже закрывал металлическую дверь.
- Да?
- Почему вы курите? Господь вроде не одобряет?
10.
4 июня 1993 года
34 километра к юго-востоку от Москвы
19 часов 40 минут московского времени
Корин вошел в гостиную отдохнувший, свежевыбритый, в сверкающей белой рубашке с закатанными рукавами и светлых брюках. За небольшим круглым столом его уже ждали Тихомиров и Хаустов, больше на даче никого не было, если не считать охранников за оградой.
Его привезли сюда прямо из прокуратуры. В обычных условиях проверка алиби Корина могла занять много времени, но свидетельские показания были настолько неопровержимыми, а адвокат - так логичен и убедителен, что прокурору оставалось только развести руками. На даче Корина ждала горячая ванна, ласкающая бритва "Уилкинсон", свежее белье и новая одежда. Его кормили так, как он не ел со времен бытности Джорданом Пауэллом, давали какие-то восстанавливающие, стимулирующие препараты. Когда четвертого июня, в 19 часов 40 минут Корин появился в гостиной, он чувствовал себя превосходно по всем параметрам. Его тело и мозг вновь составляли идеально функционирующую, почти совершенную машину. Ну, может быть, не совсем так, как это было в Америке... Отсутствие тренировок, тяжелые нервные потрясения, пьянство - все это не могло не оставить неизгладимого отпечатка. Тем не менее сейчас Корин ощущал себя наилучшим образом из возможных.
Он сел к столу, закурил и выжидательно обвел взглядом собеседников. Тихомиров раскрыл папку, но говорил, почти не заглядывая туда.
- Вкратце ситуация такова. 26 мая авиарейсом в Лондон прибыл груз из Москвы по контракту с английской фирмой "Дана".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74