Вместе с профсоюзным активистом, которого звали Франческо Ликато они тщательно осмотрели проржавевшие туши линейных кораблей. Завершив инспекцию, Матвей Аристархович авторитетно заявил, что имеет смысл говорить о покупке лишь одного линкора - «Род-Айленда».
- Полностью с вами согласен, - закивал Берне. - Если договоримся, из этой груды металла всего за год можно будет сделать конфетку.
Они с Биберевым быстро нашли общий язык. Американец Прикинул необходимый объем работ и приблизительную смету, а красный флагман настойчиво уточнял, какие изменения следует внести в конструкцию: новые двигатели, усиленное бронирование бортов и палубы, дополнительные зенитные установки и так далее. Слушая их,
Ликато радостно скалился и предвкушал, сколько рабочих мест прибавится благодаря этому контракту. Такая идиллия продолжалась, пока Матвей Аристархович не проговорился, что вашингтонские политики пока не дали добро на продажу линкора
Советскому Союзу.
Лица у американцев сразу вытянулись, взгляды стали злыми, а тон - сухим. В гробовом молчании судостроители отвели гостей к воротам. Здесь Биберев, пытаясь спасти ситуацию, заметил:
- Мистер Хадфилд говорил, что еще не все потеряно. Он надеялся на помощь какого-то Счастливчика.
- Лаки Лучано? - прошептал внезапно побледневший технический директор. -
Он-то здесь при чем?
Профсоюзный деятель, напротив, сразу повеселел. На его лице снова заиграла приветливая улыбка. Ликато радушно угостил москвичей ароматными гаванскими сигарами и глубокомысленно произнес:
- Интересная мысль. Сам Лучано, конечно, вам не поможет, это не его территория. Но вообще мафия могла бы лоббировать контракт. Я обязательно переговорю с Тони Каноцци.
Берне задрожал, словно его прошиб озноб, и взмолился, чтобы Франческо не упоминал его имени. Профсоюзник презрительно отмахнулся, проводил советских заказчиков до самой машины и еще раз заверил, что обратится за консультацией к очень влиятельным людям Сан-Франциско.
Прощаясь, Ликато осведомился, не желают ли дорогие господа большевики получить в подарок какую-нибудь безделушку. От одной мысли об этом запуганный бесконечными кампаниями красного террора Биберев пришел в ужас - не приведи
Господь, в НКВД пронюхают и припаяют получение взятки от поганых империалистов!
Каростин, наоборот, ничего не боялся, поскольку знал, что высочайший почитатель его романов со снисхождением относится к мелким безобидным слабостям беспартийной интеллигенции.
- Была у меня одна мечта, но тут вы помочь не сумеете, - с искренним огорчением сказал Михаил. - Я слышал, что в Америке свободно продают оружие, но вчера в магазине ничего не вышло.
- Разумеется, не вышло, - улыбнулся Франческо. - Надо получить разрешение в полиции, а для иностранца это довольно сложно. Какую игрушку вы приглядели - надеюсь, не крупнокалиберный пулемет?
- Уймись, Мишка! - простонал флагман.
- Перестань нервничать, - шикнул на него по-русски конструктор. - Как ты понимаешь, это секретарь профкома, а не шериф и разрешений на продажу оружия не выдает. Мы просто ведем светскую беседу… - Он снова перешел на английский: - Я не хочу пулемет, Франческо. Мне очень понравился револьвер «смит-и-вессон» под патрон «магнум» калибра триста пятьдесят семь.
- Прекрасный выбор, - одобрил Ликато. - Приятно иметь дело с грамотными людьми.
Когда захлопнулась дверца и машина покатила по автостраде в сторону
Сан-Франциско, Биберев принялся читать нотацию: мол, мы находимся в ответственной, государственной важности загранкомандировке, а потому обязаны вести себя как подобает советскому человеку, и всякое такое пятое - десятое.
Михаил даже не стал слушать этот бред. Удружила сестрица, выбрала себе супруга-труса. Он устал повторять старому козлу, что они работают под прикрытием едва ли не самой серьезной службы НКВД - Главного управления госбезопасности. Им спустят любые прегрешения, лишь бы удалось добиться результата. Но не объяснять же все это заново, да еще в присутствии американского шофера, который запросто мог оказаться агентом ФБР, понимающим русскую речь. К тому же бесполезно Матвею что-либо объяснять - жизнь слишком часто и жестоко била потомственного морского офицера, он теперь цвета собственных подштанников боится…
Наконец их «форд» вылетел на Маркет-стрит, главную улицу Фриско, и Михаил лениво проговорил по-русски:
- Останови-ка здесь, любезный.
Водитель послушно отпустил педаль сцепления, нажал на тормоз и только тогда сообразил, что выдал себя. Ухмыляясь, Каростин кивнул ему на прощание и сказал:
- Что, земляк, у Колчака в Осваге служил? Ну, передавай привет мистеру
Гуверу.
Управляемая бывшим белогвардейцем машина растворилась в разноцветном потоке
«фордов», «шевроле», «кадиллаков», «ситроенов» и прочих «крайслеров». К этому времени Биберев немного успокоился и спросил:
- Думаешь, он был из ФБР?
- Не знаю… - Михаил равнодушно передернул плечами. - Главное, что мы при нем не сказали ничего лишнего… А не перекусить ли нам, дорогой зятек? Гляди, какая симпатичная рыбка.
Рыба, о которой он говорил, была нарисована на вывеске ресторана, где кормили дарами океана. В полупустом зале обслуживали мгновенно: официантка расставила на столике салаты из крабов и морской капусты, внушительные порции жареного лосося, бутылки кока-колы и пива. Однако просьба принести побольше хлеба вызвала легкую панику. Удившись, что правильно поняла заказ и что странным клиентам оказалось мало стандартной порции из четырех галет, девица сделала изумленные глаза, но хлебцы таки принесла.
- Опять маловато, - заворчал Биберев. - Проси же эту дуру принести побольше.
- Не переживай, обойдемся. Невкусный у них хлеб пресный.
- Дикая страна. - Матвей Аристархович вздохнул. - Ничего эти ковбои в еде не понимают.
Флагман пребывал в прострации с тех пор, как уразумел, что его замысел покупки линкора благополучно провалился. У него снова разыгралось воображение, и морской волк, помирившись с горьким жребием, отрешенно предвкушал кару ожидающую их ввиду неудачного исхода командировки
А вот Каростин свою часть поездки неудачной отнюдь считал. Во-первых, он выяснил, что американский радар получился гораздо слабее советского. Во-вторых, стало яснно: будущее - за аппаратурой сантиметровых диапазонов. Во-вторых, он договорился с фирмами «Вестингхаус» и «Белл телефон» о поставке большой партии радиодеталей для СКБ-42. Наконец, удалось получить с издательств гонорары за четыре романа, которые вышли в Нью-Йорке и Чикаго за последние двенадцать лет.
Оказавшись, неожиданно для самого обладателем умопомрачительной суммы в две тысячи долларов, Михаил принялся швырять деньгами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
- Полностью с вами согласен, - закивал Берне. - Если договоримся, из этой груды металла всего за год можно будет сделать конфетку.
Они с Биберевым быстро нашли общий язык. Американец Прикинул необходимый объем работ и приблизительную смету, а красный флагман настойчиво уточнял, какие изменения следует внести в конструкцию: новые двигатели, усиленное бронирование бортов и палубы, дополнительные зенитные установки и так далее. Слушая их,
Ликато радостно скалился и предвкушал, сколько рабочих мест прибавится благодаря этому контракту. Такая идиллия продолжалась, пока Матвей Аристархович не проговорился, что вашингтонские политики пока не дали добро на продажу линкора
Советскому Союзу.
Лица у американцев сразу вытянулись, взгляды стали злыми, а тон - сухим. В гробовом молчании судостроители отвели гостей к воротам. Здесь Биберев, пытаясь спасти ситуацию, заметил:
- Мистер Хадфилд говорил, что еще не все потеряно. Он надеялся на помощь какого-то Счастливчика.
- Лаки Лучано? - прошептал внезапно побледневший технический директор. -
Он-то здесь при чем?
Профсоюзный деятель, напротив, сразу повеселел. На его лице снова заиграла приветливая улыбка. Ликато радушно угостил москвичей ароматными гаванскими сигарами и глубокомысленно произнес:
- Интересная мысль. Сам Лучано, конечно, вам не поможет, это не его территория. Но вообще мафия могла бы лоббировать контракт. Я обязательно переговорю с Тони Каноцци.
Берне задрожал, словно его прошиб озноб, и взмолился, чтобы Франческо не упоминал его имени. Профсоюзник презрительно отмахнулся, проводил советских заказчиков до самой машины и еще раз заверил, что обратится за консультацией к очень влиятельным людям Сан-Франциско.
Прощаясь, Ликато осведомился, не желают ли дорогие господа большевики получить в подарок какую-нибудь безделушку. От одной мысли об этом запуганный бесконечными кампаниями красного террора Биберев пришел в ужас - не приведи
Господь, в НКВД пронюхают и припаяют получение взятки от поганых империалистов!
Каростин, наоборот, ничего не боялся, поскольку знал, что высочайший почитатель его романов со снисхождением относится к мелким безобидным слабостям беспартийной интеллигенции.
- Была у меня одна мечта, но тут вы помочь не сумеете, - с искренним огорчением сказал Михаил. - Я слышал, что в Америке свободно продают оружие, но вчера в магазине ничего не вышло.
- Разумеется, не вышло, - улыбнулся Франческо. - Надо получить разрешение в полиции, а для иностранца это довольно сложно. Какую игрушку вы приглядели - надеюсь, не крупнокалиберный пулемет?
- Уймись, Мишка! - простонал флагман.
- Перестань нервничать, - шикнул на него по-русски конструктор. - Как ты понимаешь, это секретарь профкома, а не шериф и разрешений на продажу оружия не выдает. Мы просто ведем светскую беседу… - Он снова перешел на английский: - Я не хочу пулемет, Франческо. Мне очень понравился револьвер «смит-и-вессон» под патрон «магнум» калибра триста пятьдесят семь.
- Прекрасный выбор, - одобрил Ликато. - Приятно иметь дело с грамотными людьми.
Когда захлопнулась дверца и машина покатила по автостраде в сторону
Сан-Франциско, Биберев принялся читать нотацию: мол, мы находимся в ответственной, государственной важности загранкомандировке, а потому обязаны вести себя как подобает советскому человеку, и всякое такое пятое - десятое.
Михаил даже не стал слушать этот бред. Удружила сестрица, выбрала себе супруга-труса. Он устал повторять старому козлу, что они работают под прикрытием едва ли не самой серьезной службы НКВД - Главного управления госбезопасности. Им спустят любые прегрешения, лишь бы удалось добиться результата. Но не объяснять же все это заново, да еще в присутствии американского шофера, который запросто мог оказаться агентом ФБР, понимающим русскую речь. К тому же бесполезно Матвею что-либо объяснять - жизнь слишком часто и жестоко била потомственного морского офицера, он теперь цвета собственных подштанников боится…
Наконец их «форд» вылетел на Маркет-стрит, главную улицу Фриско, и Михаил лениво проговорил по-русски:
- Останови-ка здесь, любезный.
Водитель послушно отпустил педаль сцепления, нажал на тормоз и только тогда сообразил, что выдал себя. Ухмыляясь, Каростин кивнул ему на прощание и сказал:
- Что, земляк, у Колчака в Осваге служил? Ну, передавай привет мистеру
Гуверу.
Управляемая бывшим белогвардейцем машина растворилась в разноцветном потоке
«фордов», «шевроле», «кадиллаков», «ситроенов» и прочих «крайслеров». К этому времени Биберев немного успокоился и спросил:
- Думаешь, он был из ФБР?
- Не знаю… - Михаил равнодушно передернул плечами. - Главное, что мы при нем не сказали ничего лишнего… А не перекусить ли нам, дорогой зятек? Гляди, какая симпатичная рыбка.
Рыба, о которой он говорил, была нарисована на вывеске ресторана, где кормили дарами океана. В полупустом зале обслуживали мгновенно: официантка расставила на столике салаты из крабов и морской капусты, внушительные порции жареного лосося, бутылки кока-колы и пива. Однако просьба принести побольше хлеба вызвала легкую панику. Удившись, что правильно поняла заказ и что странным клиентам оказалось мало стандартной порции из четырех галет, девица сделала изумленные глаза, но хлебцы таки принесла.
- Опять маловато, - заворчал Биберев. - Проси же эту дуру принести побольше.
- Не переживай, обойдемся. Невкусный у них хлеб пресный.
- Дикая страна. - Матвей Аристархович вздохнул. - Ничего эти ковбои в еде не понимают.
Флагман пребывал в прострации с тех пор, как уразумел, что его замысел покупки линкора благополучно провалился. У него снова разыгралось воображение, и морской волк, помирившись с горьким жребием, отрешенно предвкушал кару ожидающую их ввиду неудачного исхода командировки
А вот Каростин свою часть поездки неудачной отнюдь считал. Во-первых, он выяснил, что американский радар получился гораздо слабее советского. Во-вторых, стало яснно: будущее - за аппаратурой сантиметровых диапазонов. Во-вторых, он договорился с фирмами «Вестингхаус» и «Белл телефон» о поставке большой партии радиодеталей для СКБ-42. Наконец, удалось получить с издательств гонорары за четыре романа, которые вышли в Нью-Йорке и Чикаго за последние двенадцать лет.
Оказавшись, неожиданно для самого обладателем умопомрачительной суммы в две тысячи долларов, Михаил принялся швырять деньгами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120