Тот, который выглядел постарше, мертвой хваткой взял Глумову за ворот блузы, приподнял рывком и, удерживая левой рукой в подвешенном состоянии, правой ладонью лениво и несильно отвесил пару звонких оплеух. Затем, убедившись, что истерика благополучно финишировала, он бросил полузадохнувшуюся Майю в объятия своего спутника, и тот, придерживая женщину за плечи, отвел к дальнему стеллажу, где усадил на какой-то экспонат, доставленный в музей то ли с Саулы, то ли с Дануты.
Максим принял к сведению профессионализм неизвестных союзников (так решительно и рационально могли работать только специалисты из какого-нибудь смежного ведомства) и пытался сообразить, какая именно организация прислала подкрепление. А Экселенц проворчал беззлобно:
– Поздравляю. К нам приехал ревизор.
Старший незнакомец весело сказал:
– Привет, коллеги.
– Будем работать вместе? – спросил Экселенц. – Я имею в виду – по данному делу.
– Мы уже пятый день работаем вместе, – сообщил старший «ревизор». – И как раз по данному делу.
А Мак, не отрываясь, смотрел на второго гостя, который рассеянно поглаживал по плечу плачущую Глумову. Наконец-то шеф отдела чрезвычайного розыска узнал этого гуманоида, и все окончательно запуталось, потому что существовал старый, но никем не отменявшийся пункт Закона о Контактах, ограничивавший перемещение на обитаемые миры носителей иного разума. Было категорически запрещено впускать на планеты земной цивилизации представителей разумных видов, не вступивших в официальные дипломатические отношения с человечеством.
Боевик-подпольщик Тахи Орк просто не имел права находиться на Земле, а тем более присутствовать при проведении операций высшей степени засекреченности. Массаракш! Он вообще не мог нигде находиться и присутствовать, потому что погиб на родной планете Саракш почти двадцать лет назад!
2. Саракш. 21 декабря 57 года.
На рассвете в столицу вступила механизированная колонна – без малого четыре сотни освободившихся каторжников на проржавевших доисторических танках и броневиках. Мегаполис ошеломил их разгулом кладбищенского веселья: три миллиона полутрупов и несколько тысяч обезумевших резистов. На въезде в город отряд Инженера встречала половина Ревкома во главе с Копытом Смерти, который привел свою партизанскую бригаду двумя днями раньше.
Мак и Зеф стояли за спиной Вепря и наблюдали, как обнимаются старые бойцы, так и не сумевшие до конца поверить в свою победу. И к тому же не подозревавшие, что победа достанется столь жуткой ценой.
– Здесь то же самое…– угрюмо констатировал Инженер. – По всей трассе мы имели удовольствие лицезреть аналогичные пейзажи. Что с ними?
– Мак первым обнаружил эту болезнь и назвал лучевым голоданием, – сказал Вепрь. – За четверть века люди привыкли к излучению, и теперь их организмы отказываются работать без волновой подпитки.
– Есть какое-нибудь лекарство?
– Есть, но запас невелик. И врачей тоже не хватает.
– Крысы снова стали исключением, – добавил Инженер. – Их число не уменьшилось…
Омерзительные грызуны действительно превращались в проблему, соизмеримую с угрозой, исходившей от Островной Империи. Как установили цитологи земной базы, вариопластичные белковые рецепторы крысиных клеток легко перенесли исчезновение «белого» излучения (оно же – А-поле), и теперь бесчисленные стаи серых тварей хозяйничали в городах, обгрызая бесчувственные тела людей саракшианцев.
– Потом все обсудите, – вмешался в их беседу Копыто Смерти. – Разместим вас, накормим, в бане помоетесь, а там и разговоры начнутся.
…Повстанцы и подпольщики, внезапно ставшие властью, обосновались в бывшем Императорском Дворце, где еще недавно жили Неизвестные Отцы. Самих Отцов больше не было: Папу, Дядю, Тестя и Кузена ликвидировала боевая группа Вепря – как только свалились от лучевой голодухи охранявшие Дворец легионеры. Потом общее командование приняли на себя освобожденные из Равелина вожди старого поколения – Генерал, Секретарь и Кузнец. Казни без суда и следствия прекратились, поэтому Брат, Свекор, Шурин, Умник и еще несколько министров пониже рангом отправились вместо виселицы в камеры и ждали, пока у новых правителей дойдут руки сформировать трибунал. А Дворец был переименован в Дом Свободы…
Колонна остановилась возле гвардейских казарм, в которых сейчас были расквартированы части повстанцев. Бронетехнику загнали в боксы машинного парка, где и без того хватало такого добра, к тому же – новейших моделей. Когда личный состав отправился в баню, Инженер возбужденно заявил:
– Феску, я в шоке. На всех улицах завалы – люди, собаки, автомобили. Ты видел? Канализация засорилась, а дождь не прекращается, и скоро весь город будет залит нечистотами… О мусоре я даже не вспоминаю!
Тик Феску, он же Вепрь, тихо вздохнув, ответил:
– Думаешь, мы не ужасаемся? Только ничего поделать не можем. У нас всего-то полторы тысячи штыков – еле хватает, чтобы поддерживать видимость порядка. Успели кое-как отмобилизовать наших, расчищаем улицы в центре, растаскиваем больных по квартирам, чтобы крысы их до скелета не объели.
Мак вмешался в их разговор, деликатно напомнив, что должен заглянуть в Институт.
– Ступай, – разрешил Вепрь. – К трем часам вернешься во Дворец и доложишь Ревкому, чем способна помочь наука.
Учреждение, возглавляемое Странником, носило вполне безобидное название – Институт низковольтных электротехнологий, но именно здесь, в ИНЭТ, велись все работы в области волновой психотехники. Кроме того, с некоторых пор Институт превратился в опорный пункт Комитета Галактической Безопасности, и сегодня резидент собрал на совещание руководителей основных оперативных позиций.
Резидентом был сам Странник, известный на Саракше под именем Леб Шомери, он же Павел Григорьевич Сикорский, переброшенный на эту идиотскую планету с должности начальника управления "К". Кроме него в кабинете сидели не менее колоритные фигуры: Карл-Густав Штирмер (Кохинор) – старший советник государственной контрразведки, Ричард Александер (Снайпер) – третий координатор столичного штаба подполья, а также Никандр Брегвазов (Черный) – референт вице-директора Департамента снабжения и заготовок. Пятым землянином был Максим Саввич Ростиславский, в недавнем прошлом – лоботряс из Группы свободного поиска, постоянно проживавший на планете Ружена, а ныне – член Ревкома по имени Мак Сим (подпольная кличка – Мак, что означало в переводе с местной фени – Стилет).
Все оперативники, включая Максима, владели ситуацией, поэтому Странник не требовал полного отчета, а лишь продемонстрировал на многооконном голографическом мониторе сводные графики. Обстановка в крупнейшем государстве континента не просто напоминала катастрофическую – это была самая настоящая катастрофа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73