Звуки, наполняющие черные просторы, по которым плыл доктор, издавало… нечто, обитавшее очень далеко от поверхности скованного льдами океана, целиком покрывавшего Европу.
— Сколько осталось до начала следующего напева?
— Двадцать две секунды, — ответил секретарь.
— Опустите меня ниже. Я хочу увидеть его.
Тут же возникло ощущение, что Чжао погружается вглубь океана, хотя вместо холода морской воды он по-прежнему чувствовал только сделанную из кожзаменителя спинку кресла. Впрочем, так оно и лучше: температура воды, в которую погружался Хсян и которая представляла собой замысловатую смесь, состоящую из серы и солей, была ниже нуля. В придачу, даже при малой гравитации Европы (всего лишь 0,13 земной) давление на этой глубине превышало тысячу атмосфер, а значит, очутись Чжао в Европейском океане по-настоящему, каждый квадратный сантиметр его тела подвергся бы давлению в 1058 килограммов!..
Свет, казалось, становился все ярче, и доктор начал различать смутные очертания стен, башен и куполов.
Конечно, в этой непроглядной тьме изображение передавалось не светом, а звуком. Сама же Песня, которую эхо многократно разносило по холодным просторам спутника Юпитера, исходила из этих диковинных и замысловатых архитектурных сооружений. Микрофоны, установленные на поверхности, улавливали звуки, и мощные искусственные интеллекты создавали приблизительное изображение того, что могли бы увидеть человеческие глаза, если бы они находились в нескольких сотнях метров над Певцом, а не на расстоянии почти в семьдесят восемь километров. Грубо говоря, объект имел форму диска диаметром двенадцать километров. Бесчисленные бугры, купола и башни делали его похожим на маленький город. Эксперты все еще не могли решить, был ли это подводный город, построенный в глубинах Европейского океана для какой-то непостижимой цели, или гигантский звездолет, прибывший с далекой планеты и утонувший здесь в результате крушения несколько тысяч лет назад. А то и раньше… Пока что все полученные сведения подтверждали гипотезу о космическом корабле. Инородное происхождение объекта не вызывало сомнений. Европа, небольшой мирок, состоявший из маленького каменного ядра, покрытого льдом и водой, не могла быть местом обитания технически развитой цивилизации. Так что Певец, скорее всего, был пришельцем с какой-нибудь другой планеты.
Часть диска, казалось, была поглощена пучиной, где тьма становилась гуще, а давление моря было настолько большим, что вода и лед превратились в некую полужидкую массу. А еще глубже было ядро, подогреваемое приливными волнами, создаваемыми в нем силами притяжения Юпитера и его спутников, и жерла подводных гейзеров изрыгали горячую воду и облака органических веществ. На Европе была жизнь, сосредоточенная вокруг этих отверстий. Экспедиция Всемирной Конфедерации Государств подтвердила это год назад.
Но Певец был столь же чужероден простым микроорганизмам, роящимся в море Европы, как и человечеству…
Когда темп замедлился, звуковой сигнал стал напоминать низкие звучные раскаты гонга. Бесконечно повторяющийся импульс, приглушенный программой, создающей компьютерную модель, на самом деле длился всего лишь секунду. Доктор Хсян закрыл свои виртуальное глаза, отключился от мерцающих башен и полностью сосредоточился на экзотической песне.
— Вот! Слышите? Как только изменяется частота зонда, таким же образом трансформируется и тональный диапазон песни. Не слишком… — Доктор не договорил.
— Не слишком многообещающе для анализа, — прозвучал в мыслях Хсяна голос его секретаря.
ИскИна звали Альбертом — в честь Альберта Эйнштейна, образ которого он принимал, когда требовалось появиться в компьютерной модели или на экране. Однако от работающих в Бюро соотечественников Чжао скрывал имя секретаря. Западные реалии в данный момент вызывали особенно сильное чувство неприязни и отвращения.
— Я вовсе не убежден, что слышу те же звуки, которые, как вам представляется, слышите вы… Мой слух гораздо более чувствителен, чем ваш.
— Однако я слышу, когда ко мне обращаются на путунхуа, — ответил Чжао.
На пекинском диалекте, который иностранцы все еще называли мандаринским, слово путунхуа имело значение «общепринятая речь».
— Так же, как и я.
— Конечно. Однако я, вероятно, более чувствителен к относительным колебаниям тона, чем вы. Вас просто запрограммировали различать их в потоке устной речи, а я учился этому с самого рождения.
— Возможно, хоть я и не в состоянии уловить, в чем здесь разница. — Альберт, похоже, остался при своем мнении, хотя всегда рискованно судить об эмоциях ИскИна по тону, с которым он произносит слова. Большинство коллег доктора считало, что ИскИны полностью лишены эмоций или чувств, но Хсян имел другое мнение.
— Да ведь сейчас речь идет совсем не об этом! — воскликнул Чжао. Впервые он позволил себе поддаться волнению. — Певец отвечает на сигналы сонара, переданные с поверхности, в режиме реального времени. Вы понимаете, что это означает?
— Если вы не ошиблись в своих ощущениях, это означает, что Певец — не записывающее устройство или какой-нибудь автоматический радиомаяк, как предполагает существующая теория, но представляет собой действующий интеллект.
— Это означает, — сказал охваченный волнением Чжао, — что у нас появился шанс для первого контакта…
— Вероятно, экспедиция ВКГ пришла к такому же выводу. А внезапный интерес американцев к субмаринам, способным выдержать повышенное давление, означает, что они планируют посетить Певца лично.
«И это, — подумал Чжао, — вполне может стать бедой для Китая.»
— Мы, конечно, должны будем проинформировать генерала Сяна, — продолжал Альберт. — При сложившейся в данный момент политической обстановке американцы вряд ли откроют нам доступ к этой находке.
— Конечно.
Было совершенно необходимо, чтобы Великий Джунго первым вступил в общение с обитателями иной планеты. От этого зависело выживание нации и сохранение Китаем статуса мировой державы с высокоразвитой технологией. Жалкие подачки, зависящие от капризов иностранных правительств, не могли поддерживать существование страны, население которой приближалось теперь к трем миллиардам.
Таким образом, китайцы должны отправиться на Европу, чтобы лично встретиться со звездными жителями, слагающими такие замысловатые песни.
Однако сначала нужно убрать с дороги Америку и её марионеток.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
15 сентября 2067 года.
Центр глубоководных исследований ВМФ США, АЦГИ;
остров Андрос, Багамы, Земля;
10:55 по восточному поясному времени.
— Невероятно! — воскликнул майор Джеффри Уорхерст, прижавшись лицом к переднему иллюминатору. В данный момент он был похож на мальчишку, впервые попавшего на экскурсию в океанарий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118