Герсен покинул отведенные ему апартаменты и стал бродить по дворцу, повсюду обнаруживая обстановку, ковры, портьеры и обои изысканнейшей выделки. Предметы самых различных стилей доставляются сюда, очевидно, со всех концов Фамбера.
В гостиной он застал барона Тобальта, который поприветствовал его с холодной учтивостью. После некоторого размышления он справился у Герсена о характере мира за пределами Фамбера, «…откуда, насколько я полагаю, вы прибыли».
Герсен не стал этого отрицать. Рассказал об Ойкумене, о различных планетах, входящих в ее состав, и существующих на них порядках, о Глуши и творящихся в ней безобразиях, о планете Земля, откуда расселилось по всей Галактике человечество. Заговорил о Фамбере и о той легенде, которою он стал, на что барон ответил, что остальное человечество — не более, чем миф для жителей Фамбера.
— Наверное, можно не сомневаться в том, что вы намерены вернуться в привычную для вас среду? — не без грусти в голосе спросил он.
— Всему свое время, — осторожно ответил Герсен.
— И тогда вы всем объясните, что Фамбер вовсе никакой не миф?
— Я еще не задумывался над этим, — сказал Герсен. — А как вы сами настроены? Наверное, предпочитаете изоляцию.
Тобальт покачал головой.
— Я очень благодарен судьбе за то, что не мне принимать подобное решение. До самого сегодняшнего дня только один-единственный человек утверждал, что он побывал в звездных мирах — Кокор Хеккус, однако он повсюду разоблачен как хормагаунт — человек без души, которому никак нельзя доверять.
— Вы когда-нибудь встречались с Кокором Хеккусом?
— Только на поле битвы.
Герсен воздержался от того, чтобы спросить у барона, не замечал ли он сходства между ним и Падербушем. Думая о Падербуше, ныне заточенном в подземелье, он испытывал угрызения совести: если он не Кокор Хеккус, то единственным предосудительным поступком с его стороны было только участие в контратаке против тадоскоев.
Герсен дал знак одному из лакеев.
— Отведите меня в темницу, где содержится узник.
— Одну секундочку, сэр Рыцарь, я поставлю в известность об этом мажордома. Только у него хранятся ключи от темницы.
Вскоре появился мажордом, задумался над просьбой Герсена, а затем с очень недовольным видом — так, во всяком случае, показалось Герсену — провел Герсена к массивной резной деревянной двери, отпер ее, затем отпер и открывшуюся вслед за первой другую дверь, железную, которая вела к лестнице с каменными ступенями. Единственный ее пролет спускался далеко вглубь и заканчивался в подвале, вымощенном гранитными плитами, свет в который проникал только через узкие щели, каким-то образом сообщавшиеся с наружным миром. Вдоль одной из стен выстроился целый ряд дверей со стальными решетками, за которыми располагались камеры для заключенных. Все они были пусты, кроме одной.
— Вот здесь ваш узник, — произнес мажордом, показывая на единственную запертую дверь. — Если вам угодно убить его, то проделайте это, пожалуйста, в камере, расположенной вслед за первой — там имеется все необходимое для этого.
— Это не входит в мои намерения. Я хотел только удостовериться в том, что он не испытывает излишних страданий.
— Здесь вам не Аглабат. Здесь даже речи быть не может ни о чем подобном.
Герсен подошел к двери и заглянул через решетку. Падербуш, откинувшись к спинке стула, удостоил его презрительно насмешливым взглядом. Камера была сухой и хорошо проветриваемой. На столе виднелись остатки, по всей вероятности, вполне пристойной пищи.
— Вы удовлетворены? — спросил мажордом.
Герсен повернулся к нему и утвердительно кивнул.
— Неделя-другая, проведенная в размышлениях, нисколько ему не повредят. Проследите за тем, чтобы, кроме меня, он ни с кем не виделся.
— Как вам угодно.
Мажордом провел Герсена назад в гостиную, где к этому времени к барону присоединилась Алюз Ифигения. Присутствовали здесь также и другие придворные дамы и кавалеры. Алюз Ифигения глядела на Герсена с некоторым удивлением.
— Вы мне привычны только в облике некоего космического странника, — сказала она Герсену. — И меня удивило, когда я увидела вас как одного из джентльменов Вадруса.
Герсен ухмыльнулся.
— Я нисколько не изменился, несмотря на пышный наряд. А вот вы… — Он не смог найти слова, чтобы выразить то, что ему захотелось сказать.
— Мне сообщили, что возвращается Сион Трамбле, — поспешила объяснить Алюз Ифигения. — Он будет среди нас на сегодняшнем вечернем пиршестве.
Герсен сразу же почувствовал, как снова что-то уходит из его жизни. И всеми силами старался подавить в себе подобное ощущение. Несмотря на свой нынешний наряд никаким джентльменом он не был — ни Вадруса, ни какого-либо иного места во всей Ойкумене. Он был Киртом Герсеном, чудом спасшимся от гибели во время резни в Маунт-Плезанте и обреченным до конца дней своих заниматься только тем, что должно оставаться недоступным взорам всех остальных.
— Так вот что делает вас такой счастливой, — беспечно произнес он. — Близость вашего суженого.
Девушка покачала головой.
— Он вряд ли станет моим женихом — вам это известно лучше, чем кому-либо другому. Я счастлива потому что… Нет! Не могу назвать себя счастливой. Я запуталась, и теперь сама не знаю, как мне быть! — Она взволнованно всплеснула руками. — Смотрите! Все это — мое, стоит мне только захотеть! Я могу наслаждаться всеми наивысшими благами Фамбера! Однако — хочу ли я этого? И еще не сказал своего последнего слова Кокор Хеккус, который совершенно непредсказуем. Но я почему-то даже и не думаю о нем… может быть, все дело в том, что мне пришлась по душе кочевая жизнь
— которая раздразнила меня после того, как я повидала достаточно много миров помимо Фамбера?
Герсену нечем было ей ответить. Она тяжело вздохнула, затем поглядела на него из-под полуопущенных век.
— Но выбора у меня почти никакого. Сейчас я здесь, здесь и должна оставаться. На следующей неделе я вернусь в Драззан — а вас уже здесь не будет… Вы ведь покинете Фамбер, разве не так?
Герсен решил подойти к этому вопросу как можно более трезво.
— Куда и как я отправлюсь зависит от того, каким образом мне удастся поскорее добраться до космического корабля.
— А потом?
— Потом — я снова возьмусь за то, ради чего я сюда прибыл.
Она тяжело вздохнула.
— Не очень-то, как мне кажется блестящая перспектива. Снова горы Скар Сакау… Снова отвесные скалы и пропасти. Затем Аглабат. Каким образом вам удастся проникнуть сквозь его стены? А если вас поймают… — Она скривила лицо. — Когда я впервые услышала о темницах под Аглабатом, я не спала несколько месяцев. Все боялась уснуть из страха перед подземельями Аглабата.
В гостиную вошел дворецкий в светло-зеленой ливрее с подносом в руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53