Тело болело так, как будто по спине ударили молотом. А в голове стоял тихий, но противный звон. Танцор встал на четвереньки, едва не застонал. Каждое движение отдавалось болью. С шеи, как собачий поводок, свисал ремешок бинокля. Самого бинокля не было. Пистолета в правой руке тоже не было. Танцор оглянулся назад, с трудом различил движение внутри корпуса. Увидел, как открылась дверца «Нивы», вспыхнуло освещение салона. В слабом свете Танцор разглядел Пивовара. Пивовар что-то затаривал в «Ниву». «Копейка» стояла с открытым багажником. Товар перегрузил, подумал Танцор. Дверь «Нивы» захлопнулась.
Спустя несколько секунд забормотал двигатель, и «Нива» медленно выкатилась из скелета недостроенного корпуса. Покачиваясь на ухабах, не включая фар, машина поехала в сторону Лиственной - Пивовар уходил. Теперь уже Танцор не смог сдержать стон… Преодолевая боль, Танцор по-собачьи, на четвереньках, побежал внутрь корпуса.
Танцор добежал до тела Головастика, выхватил из нагрудного кармана Головастика рацию.
– Сивый! - закричал он в рацию. - Сивый! Сивый, падла, прием!
Сивый страховал операцию в самом конце грунтовки, почти у Лиственной. Он загнал свою «девятку» в кусты и спокойно покуривал в салоне. Задача у него была простая - предупредить, если вдруг появятся менты… Сивый насторожился, когда раздались выстрелы. По характеру стрельбы можно было предположить, что идет бой. Это Сивому очень не понравилось - раз идет активная перестрелка, значит, все-таки засада. Сивый лихорадочно соображал, что делать: прийти на помощь своим? Чушь собачья. Если там орудует СОБР, то и дергаться нечего - завалят на хер без лишних разговоров… Сорваться, бросить все? За это Козырь по головке не погладит… Выстрелы между тем прекратились. Запросить братву по рации, что там у них творится? Ага! Менты сразу врубятся, что где-то рядом есть еще человек. И наверняка повяжут. Со стволом, между прочим, и рацией.
В общем решил Сивый, лучше всего не высовываться, выждать. Он взял «ремингтон» и рацию, вылез из машины… На крайняк, подумал он, ствол к черту выброшу и сдамся. Он углубился в кусты, присел, настороженно прислушиваясь. Было очень тихо… И вдруг запищал сигнал рации. И Танцор закричал дурным голосом:
– Сивый! Сивый, падла, прием!
Таранов ехал с выключенными фарами, медленно… и совершенно не подозревал о существовании Сивого.
Сивый с «ремингтоном» наизготовку стоял в кустах. С Танцором они переговорили худо, нервно - оба забывали об особенностях симплексной связи: нельзя говорить одновременно. Рация работает либо на прием, либо на передачу… Однако Сивый все-таки уяснил, что Пивовар уходит и его необходимо остановить. Любой ценой остановить! Не дать уйти.
Сивый матюгнулся сквозь зубы и передернул цевье «ремингтона». Спустя двадцать секунд он услышал звук мотора. Спустя еще десять секунд из-за поворота показалась «Нива». Она ехала с выключенными фарами, но видна была четко. Сивый прильнул к прикладу и поймал стволом левую часть лобового стекла - место, где сидит водитель.
До Лиственной оставалось всего метров двести. Впереди, слева, темноту прорезала вспышка… Картечь хлестнула по машине, вдребезги разнесла стекло в задней части автомобиля, вспорола борт и зацепила колесо. Колесо мгновенно осело.
Сивый стрелком был аховым - он не учел движения цели и не сделал упреждения. В результате картечь попала в заднюю часть машины.
– Вниз! - закричал Таранов Светлане и до упора воткнул педаль газа. - Вниз!
«Нива» рванулась вперед, второй выстрел прошел за «кормой». Светлана скользнула вниз. Через пару секунд третий выстрел - уже вдогонку - высадил заднее стекло, пробил подголовник и лобовое стекло справа. Там, где только что сидела Светлана.
– …твою мать! - выкрикнул Таранов. «Нива», прыгая козлом на разбитой дороге, вырвалась из-под обстрела. У пересечения с Лиственной Иван резко затормозил. Пробитую покрышку сорвало с обода, машину развернуло поперек дороги.
– Светка! Светка, ты как? Ты в порядке?
– Я… локоть ушибла.
– …твою мать! - облегченно сказал Таранов. - Уходим. Уходим к черту.
Иван выбрался из машины, помог Светлане. Сзади на дороге вдруг вспыхнул свет фар - дальний, яркий - осветил пыльные кусты на обочине и накренившуюся на левый бок «Ниву». Таранов присел, увлекая Светлану за собой, прикрываясь кузовом машины. Быстро подъехала «девятка», остановилась метрах в пятнадцати, заливая все светом фар. Из водительской двери выскочил человек. Присел, направив ружье на машину.
«Нива» выглядела пустой, брошенной, но Сивый все равно не решался к ней подойти. Он сидел возле двери и думал: что делать? прошла минута… другая. В кармане у Сивого запищала радиостанция. Он вытащил «стандарт» левой рукой, отозвался.
– Что у тебя, Сивый? Почему молчишь? - спросил Танцор. - Прием.
– Тачку я остановил… прием.
– Ну? - очень напряженно спросил Танцор.
– Что ну? - после паузы отозвался Сивый. - Прием.
– Товар там? Прием.
– Я… не знаю. Жду вас… прием.
Танцор прошептал: идиот… В радиостанцию сказал, сдерживаясь:
– Немедленно проверь и доложи.
Сивый сунул «стандарт» в карман, рукавом стер с лица испарину… Было страшно, но он все же заставил себя двинуться к «Ниве». Он вертел головой по сторонам, вглядываясь в темноту за пределами освещенного пространства… ни черта там было не видать.
Он сделал шаг… второй… третий… Он подошел к «Ниве» в упор. Вытягивая шею, он пытался заглянуть в салон. В тот момент над капотом расстрелянной «Нивы» вдруг взметнулась черная фигура и мгновенно, подряд, прозвучали три выстрела.
Пока Таранов перекидывал трофеи в «девятку» с владимирскими номерами и обыскивал труп, Светлана была как каменная. Но когда поехали, у нее началась истерика… и с этим уже ничего нельзя было поделать. Иван попытался ее успокоить, но безрезультатно. Он сам был донельзя измучен и боялся, что может сорваться в крик…
На перекрестке с улицей Жени Егоровой Иван увидел работающий магазин, заскочил в него, купил бутылку коньяка и пластмассовый стакан… швырнул обалдевшей продавщице стодолларовую купюру и выскочил на улицу.
Он почти силой заставил Светлану выпить стопятидесятиграммовый стаканчик… половина жидкости при этом расплескалась. Он прикурил сигарету и сунул ей в губы.
Мимо них проехала милицейская машина, через пару минут - еще одна. Началось, подумал Иван…
Еще через несколько минут Светлана успокоилась. По крайней мере - внешне.
– Поехали домой, Ванька, - сказала она. - Я очень устала. Таранов стиснул зубы.
***
– Поехали домой, Ванька, - сказала она. - Я очень устала.
– Нет, - сказал Иван, - к тебе домой нам нельзя.
– Почему? - спросила Светлана. - Почему я не могу поехать домой?
– Потому что нас будут искать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Спустя несколько секунд забормотал двигатель, и «Нива» медленно выкатилась из скелета недостроенного корпуса. Покачиваясь на ухабах, не включая фар, машина поехала в сторону Лиственной - Пивовар уходил. Теперь уже Танцор не смог сдержать стон… Преодолевая боль, Танцор по-собачьи, на четвереньках, побежал внутрь корпуса.
Танцор добежал до тела Головастика, выхватил из нагрудного кармана Головастика рацию.
– Сивый! - закричал он в рацию. - Сивый! Сивый, падла, прием!
Сивый страховал операцию в самом конце грунтовки, почти у Лиственной. Он загнал свою «девятку» в кусты и спокойно покуривал в салоне. Задача у него была простая - предупредить, если вдруг появятся менты… Сивый насторожился, когда раздались выстрелы. По характеру стрельбы можно было предположить, что идет бой. Это Сивому очень не понравилось - раз идет активная перестрелка, значит, все-таки засада. Сивый лихорадочно соображал, что делать: прийти на помощь своим? Чушь собачья. Если там орудует СОБР, то и дергаться нечего - завалят на хер без лишних разговоров… Сорваться, бросить все? За это Козырь по головке не погладит… Выстрелы между тем прекратились. Запросить братву по рации, что там у них творится? Ага! Менты сразу врубятся, что где-то рядом есть еще человек. И наверняка повяжут. Со стволом, между прочим, и рацией.
В общем решил Сивый, лучше всего не высовываться, выждать. Он взял «ремингтон» и рацию, вылез из машины… На крайняк, подумал он, ствол к черту выброшу и сдамся. Он углубился в кусты, присел, настороженно прислушиваясь. Было очень тихо… И вдруг запищал сигнал рации. И Танцор закричал дурным голосом:
– Сивый! Сивый, падла, прием!
Таранов ехал с выключенными фарами, медленно… и совершенно не подозревал о существовании Сивого.
Сивый с «ремингтоном» наизготовку стоял в кустах. С Танцором они переговорили худо, нервно - оба забывали об особенностях симплексной связи: нельзя говорить одновременно. Рация работает либо на прием, либо на передачу… Однако Сивый все-таки уяснил, что Пивовар уходит и его необходимо остановить. Любой ценой остановить! Не дать уйти.
Сивый матюгнулся сквозь зубы и передернул цевье «ремингтона». Спустя двадцать секунд он услышал звук мотора. Спустя еще десять секунд из-за поворота показалась «Нива». Она ехала с выключенными фарами, но видна была четко. Сивый прильнул к прикладу и поймал стволом левую часть лобового стекла - место, где сидит водитель.
До Лиственной оставалось всего метров двести. Впереди, слева, темноту прорезала вспышка… Картечь хлестнула по машине, вдребезги разнесла стекло в задней части автомобиля, вспорола борт и зацепила колесо. Колесо мгновенно осело.
Сивый стрелком был аховым - он не учел движения цели и не сделал упреждения. В результате картечь попала в заднюю часть машины.
– Вниз! - закричал Таранов Светлане и до упора воткнул педаль газа. - Вниз!
«Нива» рванулась вперед, второй выстрел прошел за «кормой». Светлана скользнула вниз. Через пару секунд третий выстрел - уже вдогонку - высадил заднее стекло, пробил подголовник и лобовое стекло справа. Там, где только что сидела Светлана.
– …твою мать! - выкрикнул Таранов. «Нива», прыгая козлом на разбитой дороге, вырвалась из-под обстрела. У пересечения с Лиственной Иван резко затормозил. Пробитую покрышку сорвало с обода, машину развернуло поперек дороги.
– Светка! Светка, ты как? Ты в порядке?
– Я… локоть ушибла.
– …твою мать! - облегченно сказал Таранов. - Уходим. Уходим к черту.
Иван выбрался из машины, помог Светлане. Сзади на дороге вдруг вспыхнул свет фар - дальний, яркий - осветил пыльные кусты на обочине и накренившуюся на левый бок «Ниву». Таранов присел, увлекая Светлану за собой, прикрываясь кузовом машины. Быстро подъехала «девятка», остановилась метрах в пятнадцати, заливая все светом фар. Из водительской двери выскочил человек. Присел, направив ружье на машину.
«Нива» выглядела пустой, брошенной, но Сивый все равно не решался к ней подойти. Он сидел возле двери и думал: что делать? прошла минута… другая. В кармане у Сивого запищала радиостанция. Он вытащил «стандарт» левой рукой, отозвался.
– Что у тебя, Сивый? Почему молчишь? - спросил Танцор. - Прием.
– Тачку я остановил… прием.
– Ну? - очень напряженно спросил Танцор.
– Что ну? - после паузы отозвался Сивый. - Прием.
– Товар там? Прием.
– Я… не знаю. Жду вас… прием.
Танцор прошептал: идиот… В радиостанцию сказал, сдерживаясь:
– Немедленно проверь и доложи.
Сивый сунул «стандарт» в карман, рукавом стер с лица испарину… Было страшно, но он все же заставил себя двинуться к «Ниве». Он вертел головой по сторонам, вглядываясь в темноту за пределами освещенного пространства… ни черта там было не видать.
Он сделал шаг… второй… третий… Он подошел к «Ниве» в упор. Вытягивая шею, он пытался заглянуть в салон. В тот момент над капотом расстрелянной «Нивы» вдруг взметнулась черная фигура и мгновенно, подряд, прозвучали три выстрела.
Пока Таранов перекидывал трофеи в «девятку» с владимирскими номерами и обыскивал труп, Светлана была как каменная. Но когда поехали, у нее началась истерика… и с этим уже ничего нельзя было поделать. Иван попытался ее успокоить, но безрезультатно. Он сам был донельзя измучен и боялся, что может сорваться в крик…
На перекрестке с улицей Жени Егоровой Иван увидел работающий магазин, заскочил в него, купил бутылку коньяка и пластмассовый стакан… швырнул обалдевшей продавщице стодолларовую купюру и выскочил на улицу.
Он почти силой заставил Светлану выпить стопятидесятиграммовый стаканчик… половина жидкости при этом расплескалась. Он прикурил сигарету и сунул ей в губы.
Мимо них проехала милицейская машина, через пару минут - еще одна. Началось, подумал Иван…
Еще через несколько минут Светлана успокоилась. По крайней мере - внешне.
– Поехали домой, Ванька, - сказала она. - Я очень устала. Таранов стиснул зубы.
***
– Поехали домой, Ванька, - сказала она. - Я очень устала.
– Нет, - сказал Иван, - к тебе домой нам нельзя.
– Почему? - спросила Светлана. - Почему я не могу поехать домой?
– Потому что нас будут искать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70