спасибо. Спасибо тебе, Председатель… Я доведу «Караван» до конца.
К Ивану подошла какая-то деваха, что-то спросила. Каратель посмотрел на нее пустыми глазами, повернулся и пошел прочь. Он отошел метров на триста, сел на скамейку и закурил. Кровь из порезанного пальца оставляла на сигарете розовый след. В очередной раз зазвонил телефон на поясе… Несколько секунд Иван размышлял, потом расстегнул футляр и вытащил трубу: але, слушаю.
– Говорит полковник милиции Литовцев. Каратель молчал.
– Але, але… Вы слышите меня?
– Слышу.
– Я предлагаю вам добровольную сдачу. У вас нет шансов. Район полностью блокирован… але, але, вы слышите меня?
– Слышу… Он сразу умер?
– Кто? - спросил полковник милиции Литовцев. Таранов бросил телефон в урну. Бросил вслед за ним сигарету, встал и пошел прочь… из урны доносилось: але, але… вы меня слышите?
В трехстах метрах от него поджарый, похожий усатым лицом на кота, полковник Литовцев вытер носовым платком вспотевшее лицо и устало сказал:
– Не идет на контакт, сволочь.
***
Вся милиция Москвы, вся милиция Московской области и прилегающих областей, вся милиция Санкт-Петербурга и Ленинградской области искала убийцу генерал-майора Гаврюшенко… После экспертизы дактилоскопических отпечатков, оставленных убийцей в «форде», у него появились ФИО: Таранов Иван Сергеевич, и фотография, сделанная во Владимирском централе.
Обычно уравновешенный министр внутренних дел Рушников хлопнул ладонью по столу и хмуро сказал группе серьезных мужчин в золотошитых погонах и штанах с лампасами:
– Семьдесят два часа… Если через семьдесят два часа этот Пивовар будет еще на свободе, все вы напишите рапорта. Я удовлетворю.
Лысина Рушникова сверкала, большие уши покраснели.
***
Таранов навестил бабу Веру в больнице. Старуха сначала не узнала Ивана в парике, а когда узнала - обрадовалась как родному. Сказала:
– Ой, Сережка! Да ты никак парик надел?
– Не, баба Вера, это я просто покрасился. Второй вопрос бабы Веры был, конечно, про выпивку:
– Ты мне это… лекарства не принес?
– Какого? - задал наивный вопрос Таранов.
– Ну, это… сам знаешь - водочки.
– Тебе нельзя, баба Вера.
– Не-ельзя! Травить людей капельницей можно, а водочки - нельзя! Правильно это, Сергей? - баба Вера обличающе ткнула в Ивана пальцем.
– Неправильно, - ответил Таранов.
– Так, может, сбегаешь, Сергей? Тут недалеко палатка - там водку продают хорошую и недорогую, - с надеждой произнесла баба Вера.
– Нет, - сказал Таранов, - не побегу.
Он вздохнул и вытащил со дна сумки бутылку дорогущего коньяку, сунул бабе Вере. Старуха оживилась.
Они потолковали минут пять о здоровье, о лечении… в общем, ни о чем. Потом Таранов ушел. Он заскочил в ординаторскую, нашел лечащего врача и дал ему тысячу долларов. Эскулап расцвел и заявил, что Вера Феликсовна будет обеспечена лечением по мировым стандартам. Вот так, подумал Иван, а я даже не знал, что она Феликсовна.
Он вышел из больничного корпуса и ушел. Баба Вера махала ему вслед рукой из окна третьего этажа.
***
Доктор экономических наук, председатель общественного фонда «Нация. Возрождение. Нравственность», член Координационного совета движения «Будущее - без наркотиков», член-корреспондент РАН, вице-президент Международного фонда политологических и экономических прогнозов и т. д. и т. п. и, в конце концов, советник-координатор правительства, Илья Семенович Стрельцов закончил свой рабочий день… Было уже около восьми вечера, Стрельцов устал. Он снял очки в изящной итальянской оправе, швырнул их на бумаги.
Он честно отпахал весь день, провел несколько важных встреч, дал двадцатиминутное интервью корреспондентке агентства «Рейтер», подготовил проект письма в Думу… Вообще последние дни Стрельцов работал очень эффективно. Со смертью Гаврюхи как будто камень с души свалился. Покойный генерал-майор был, по сути, единственной ниточкой, связывающей Стрельцова с миром наркобизнеса. Были еще и люди за границей, но эти никакой опасности не представляли. У них не было ни одного факта, компрометирующего высокого российского чиновника… Более того, если бы даже такие факты нашлись и кто-то из-за бугорка попытался влиять на Стрельцова или решился вдруг их обнародовать… что совершенно исключено… но если все-таки вдруг такое событие имело бы место, Илья Семенович легко мог поставить заявления подобного рода под сомнение, напомнив всем, что именно он, Стрельцов, активно борется с распространением наркотиков и неоднократно выступал в печати и на ТВ на тему борьбы с этим чудовищным злом… Так-то, уважаемые. Крыть-то нечем.
Стрельцов решил, что больше никогда не станет ввязываться в сомнительные сделки с наркотой. Навар - копеечный, а погореть можно легко. Пока страной правила Семья, Стрельцов стоял на ногах крепко, тем более что лично ЕБН относился к нему с приязнью - ценил в нем неплохого теннисиста… Но теперь пришел Штази, в рот ему ноги, и привел с собой ораву питерских чекистов. И вся эта комитетская сволочь ходит вокруг и принюхивается… О чем, спрашивается, вся эта гребаная семейка думала, когда фактически отдала страну чекисту?
Стрельцов почувствовал, что начинает раздражаться, и резко оборвал поток негативных эмоций. Он уже понял, что никогда не станет вице-премьером, и принял это… да и х… с ним, с этим вице-премьерством, без него обойдемся. И без вице-пре-мьерства он не последний человек в правительстве. К нему просители в очередь стоят. И несут!…И будут, бляди, нести!
Илья Семенович нажал кнопку и бросил в микрофон:
– Антон, машину. Едем домой.
– Понял, Илья Семеныч, - отозвался помощник.
Через пять минут черный бронированный «мерседес S-600» и огромный джип сопровождения выскочили на Садовое. Ярко вспыхивали мигалки, изредка вскрикивала сирена, гаишники брали под козырек… Кортеж промчался по Смоленке, свернул на Кутузовский, с Кутузовского - на Рублевское шоссе.
Кортеж миновал МКАД и на скорости под сто двадцать километров ушел по Рублевке в сторону Чигасова, которое неофициально называют «Гусиным гнездом».
Ни пассажир «мерседеса», ни водители, ни охрана в «кадиллаке» не обратили внимания на приткнувшуюся у обочины «Ниву»… А зря, в «Ниве» сидел каратель.
Кортеж проехал… Каратель посмотрел в зеркало, поправил парик (жарко в этом парике, чтоб он пропал!), пустил движок и не торопясь поехал следом. Спешить ему было некуда - финал операции «Караван» Таранов намеревался провести ночью.
***
«Фазенда» Стрельцова располагалась в стороне от «Гусиного гнезда», на расстоянии около километра. Два дня Таранов со всех сторон изучал объект. Объект выглядел довольно скромно - по столичным, разумеется, меркам: гектар земли, обнесенный двухметровой стеной из красного кирпича, двухэтажный дом, флигель для прислуги… Чуть в стороне - бассейн и корт, накрытые стеклянным куполом… Кустарники, цветы, дорожки, беседка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
К Ивану подошла какая-то деваха, что-то спросила. Каратель посмотрел на нее пустыми глазами, повернулся и пошел прочь. Он отошел метров на триста, сел на скамейку и закурил. Кровь из порезанного пальца оставляла на сигарете розовый след. В очередной раз зазвонил телефон на поясе… Несколько секунд Иван размышлял, потом расстегнул футляр и вытащил трубу: але, слушаю.
– Говорит полковник милиции Литовцев. Каратель молчал.
– Але, але… Вы слышите меня?
– Слышу.
– Я предлагаю вам добровольную сдачу. У вас нет шансов. Район полностью блокирован… але, але, вы слышите меня?
– Слышу… Он сразу умер?
– Кто? - спросил полковник милиции Литовцев. Таранов бросил телефон в урну. Бросил вслед за ним сигарету, встал и пошел прочь… из урны доносилось: але, але… вы меня слышите?
В трехстах метрах от него поджарый, похожий усатым лицом на кота, полковник Литовцев вытер носовым платком вспотевшее лицо и устало сказал:
– Не идет на контакт, сволочь.
***
Вся милиция Москвы, вся милиция Московской области и прилегающих областей, вся милиция Санкт-Петербурга и Ленинградской области искала убийцу генерал-майора Гаврюшенко… После экспертизы дактилоскопических отпечатков, оставленных убийцей в «форде», у него появились ФИО: Таранов Иван Сергеевич, и фотография, сделанная во Владимирском централе.
Обычно уравновешенный министр внутренних дел Рушников хлопнул ладонью по столу и хмуро сказал группе серьезных мужчин в золотошитых погонах и штанах с лампасами:
– Семьдесят два часа… Если через семьдесят два часа этот Пивовар будет еще на свободе, все вы напишите рапорта. Я удовлетворю.
Лысина Рушникова сверкала, большие уши покраснели.
***
Таранов навестил бабу Веру в больнице. Старуха сначала не узнала Ивана в парике, а когда узнала - обрадовалась как родному. Сказала:
– Ой, Сережка! Да ты никак парик надел?
– Не, баба Вера, это я просто покрасился. Второй вопрос бабы Веры был, конечно, про выпивку:
– Ты мне это… лекарства не принес?
– Какого? - задал наивный вопрос Таранов.
– Ну, это… сам знаешь - водочки.
– Тебе нельзя, баба Вера.
– Не-ельзя! Травить людей капельницей можно, а водочки - нельзя! Правильно это, Сергей? - баба Вера обличающе ткнула в Ивана пальцем.
– Неправильно, - ответил Таранов.
– Так, может, сбегаешь, Сергей? Тут недалеко палатка - там водку продают хорошую и недорогую, - с надеждой произнесла баба Вера.
– Нет, - сказал Таранов, - не побегу.
Он вздохнул и вытащил со дна сумки бутылку дорогущего коньяку, сунул бабе Вере. Старуха оживилась.
Они потолковали минут пять о здоровье, о лечении… в общем, ни о чем. Потом Таранов ушел. Он заскочил в ординаторскую, нашел лечащего врача и дал ему тысячу долларов. Эскулап расцвел и заявил, что Вера Феликсовна будет обеспечена лечением по мировым стандартам. Вот так, подумал Иван, а я даже не знал, что она Феликсовна.
Он вышел из больничного корпуса и ушел. Баба Вера махала ему вслед рукой из окна третьего этажа.
***
Доктор экономических наук, председатель общественного фонда «Нация. Возрождение. Нравственность», член Координационного совета движения «Будущее - без наркотиков», член-корреспондент РАН, вице-президент Международного фонда политологических и экономических прогнозов и т. д. и т. п. и, в конце концов, советник-координатор правительства, Илья Семенович Стрельцов закончил свой рабочий день… Было уже около восьми вечера, Стрельцов устал. Он снял очки в изящной итальянской оправе, швырнул их на бумаги.
Он честно отпахал весь день, провел несколько важных встреч, дал двадцатиминутное интервью корреспондентке агентства «Рейтер», подготовил проект письма в Думу… Вообще последние дни Стрельцов работал очень эффективно. Со смертью Гаврюхи как будто камень с души свалился. Покойный генерал-майор был, по сути, единственной ниточкой, связывающей Стрельцова с миром наркобизнеса. Были еще и люди за границей, но эти никакой опасности не представляли. У них не было ни одного факта, компрометирующего высокого российского чиновника… Более того, если бы даже такие факты нашлись и кто-то из-за бугорка попытался влиять на Стрельцова или решился вдруг их обнародовать… что совершенно исключено… но если все-таки вдруг такое событие имело бы место, Илья Семенович легко мог поставить заявления подобного рода под сомнение, напомнив всем, что именно он, Стрельцов, активно борется с распространением наркотиков и неоднократно выступал в печати и на ТВ на тему борьбы с этим чудовищным злом… Так-то, уважаемые. Крыть-то нечем.
Стрельцов решил, что больше никогда не станет ввязываться в сомнительные сделки с наркотой. Навар - копеечный, а погореть можно легко. Пока страной правила Семья, Стрельцов стоял на ногах крепко, тем более что лично ЕБН относился к нему с приязнью - ценил в нем неплохого теннисиста… Но теперь пришел Штази, в рот ему ноги, и привел с собой ораву питерских чекистов. И вся эта комитетская сволочь ходит вокруг и принюхивается… О чем, спрашивается, вся эта гребаная семейка думала, когда фактически отдала страну чекисту?
Стрельцов почувствовал, что начинает раздражаться, и резко оборвал поток негативных эмоций. Он уже понял, что никогда не станет вице-премьером, и принял это… да и х… с ним, с этим вице-премьерством, без него обойдемся. И без вице-пре-мьерства он не последний человек в правительстве. К нему просители в очередь стоят. И несут!…И будут, бляди, нести!
Илья Семенович нажал кнопку и бросил в микрофон:
– Антон, машину. Едем домой.
– Понял, Илья Семеныч, - отозвался помощник.
Через пять минут черный бронированный «мерседес S-600» и огромный джип сопровождения выскочили на Садовое. Ярко вспыхивали мигалки, изредка вскрикивала сирена, гаишники брали под козырек… Кортеж промчался по Смоленке, свернул на Кутузовский, с Кутузовского - на Рублевское шоссе.
Кортеж миновал МКАД и на скорости под сто двадцать километров ушел по Рублевке в сторону Чигасова, которое неофициально называют «Гусиным гнездом».
Ни пассажир «мерседеса», ни водители, ни охрана в «кадиллаке» не обратили внимания на приткнувшуюся у обочины «Ниву»… А зря, в «Ниве» сидел каратель.
Кортеж проехал… Каратель посмотрел в зеркало, поправил парик (жарко в этом парике, чтоб он пропал!), пустил движок и не торопясь поехал следом. Спешить ему было некуда - финал операции «Караван» Таранов намеревался провести ночью.
***
«Фазенда» Стрельцова располагалась в стороне от «Гусиного гнезда», на расстоянии около километра. Два дня Таранов со всех сторон изучал объект. Объект выглядел довольно скромно - по столичным, разумеется, меркам: гектар земли, обнесенный двухметровой стеной из красного кирпича, двухэтажный дом, флигель для прислуги… Чуть в стороне - бассейн и корт, накрытые стеклянным куполом… Кустарники, цветы, дорожки, беседка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70