… Да ладно, что ты ноешь? А если бы тебе дали команду проникнуть в эту квартиру? – Хорошо, будем считать, что я получил вводную: проникнуть в квартиру… и выйти из нее… живым.
Таранов остановился у двери подъезда, быстро посмотрел по сторонам и вошел внутрь. Он легко взбежал на четвертый этаж, сделал несколько разминочных движений. За окном подъезда небо было голубым и плыли в нем белые облака. Идти в квартиру не хотелось.
Иван Таранов преодолел два последних пролета и остановился перед дверью собственной квартиры. С минуту он стоял и прислушивался, приложив ухо к двери. Ничего не услышал. Тогда он извлек из ножен на поясе «Оборотень», перекинул половинки рукояти в боевое положение, обнажив стапятнадцатимиллиметровый клинок полуторной заточки… Конечно, лучше бы было иметь «смерш» или «катран»… А еще лучше не попадать в ситуации, когда тебе нужен нож.
Левой рукой Таранов вставил в замок ключ. Сделал один оборот и прислушался – в квартире было по-прежнему тихо. Он сделал еще один оборот и, приседая, резко распахнул дверь, готовый мгновенно захлопнуть ее, если вдруг увидит ствол пистолета, направленный в грудь или услышит щелчок гранаты, поставленной на растяжку.
* * *
Сын, Палач и «председатель колхоза» сидели за столом на причале. Кружились, кричали пронзительно чайки, и Сын бросал им кусочки хлеба. Чайки пикировали на воду и хватали хлеб. Мелкая волнишка поднимала и опускала несколько лодок и пару водных мотоциклов.
Сын, отхлебывая виски, говорил «председателю»:
– Неплохо, неплохо. Но меры безопасности нужно бы усилить. На пару обмозгуйте эту тему: прожектора, телесистемы слежения и прочее… У меня на ваш «колхоз» серьезные планы. Ваша лаборатория – это кустарщина. Сколько доз в сутки вы делаете?
– Сто пятьдесят-двести, – ответил «председатель».
– А надо полторы-две тысячи, – сказал Сын.
Председатель произнес:
– Если будет оборудование…
– Оборудование будет. Будет уже через неделю.
У Палача зазвонил телефон. Палач сказал: извините, – и достал трубку.
– Виктор Федорович, – ответила трубка голосом дежурного, – маячок сработал.
– Маячок? – переспросил Палач, недоумевая, но потом врубился и быстро спросил: – Когда?
– Только что. Группа уже выехала.
* * *
Таранов быстро осмотрел квартиру – никого. Но то, что в ней побывали, не вызывало сомнений. Те, кто был здесь и проводил обыск, особенно не церемонились и, кстати, прихватили полторы тысячи баксов из тайничка. Плевать – спишем на войну… спасибо, что награды не взяли.
Зато в документах и фотографиях порылись. Видимо, хотели установить связи…
Таранов быстро сгреб в сумку ордена, фотографии, письма – он не знал, вернется ли когда-нибудь в эту квартиру, и брал самое ценное. То, что зачастую не имеет материальной ценности, но существовать без чего человеку худо. Потому что это корни его, память его, суть его, боль его.
Он сложил в сумку разрозненные странички своей жизни, посмотрел на часы – прошло всего четыре минуты, как он вошел в квартиру… Так, а теперь возьмемся за настоящий тайник. Поднатужась, он в несколько приемов отодвинул от стены массивный трехстворчатый шкаф, принес из туалета инструменты. Он аккуратно снял плинтус и стал одну за одной извлекать паркетины. Из дыры в полу Иван вытащил плоскую жестяную коробку из-под сигар. Он сдул пыль и провел по коробке рукой – «проявилась» яркая картинка: океан и желтый песок берега с белой ниткой прибоя. А над берегом ветер шевелит кроны пальм… Эти сигары когда-то подарила ему Ольга. Знать бы, с кем она теперь? Все так же со своим красавцем-полковником?
… Резко ударил по нервам звонок телефона. Он вскочил, метнулся к домашней «трубке» но сообразил, что она разряжена и разговор возможен только со стационарного аппарата. Он метнулся в прихожую, схватил трубку: да.
– Кажется, приехали к нам, – сказал Лешка взволнованно.
– Сколько их?
– Четверо… На двух машинах. Один – в ментовской форме. Быстро уходи, Иван… А черт, поздно… они идут к тебе. Вошли в подъезд.
– Все вместе?
– Нет. Двое и мент третий.
– Сваливай отсюда, Леха. Быстро сваливай и делай все, как я велел. Ментов вызовешь, если я не позвоню через десять минут.
– Я вызову сейчас.
– Не надо, не вызывай.
– Иван!
– Это приказ. Все. Выполняй.
Лешка пытался еще что-то сказать, но Таранов не слушал. Он положил трубку и метнулся в комнату. Открыл сигарную коробку. Внутри лежал «ПМ» и два толстеньких конверта под ним. Иван взял пистолет, передернул затвор. Кажется, машинка в порядке. Хотя и пролежала без ухода лет шесть. Он включил магнитофон. Звук поставил почти на максимум… Ринулся в прихожую и выглянул в глазок – трое преодолевали последний лестничный марш. Впереди шел крепыш в милицейской форме с погонами старшего лейтенанта.
Иван отпрянул от глазка, снял и бросил на пол прихожей ботинки – любой лишний предмет отвлекает внимание. А ботинки, небрежно брошенные посреди прихожей, в сочетании с громко орущей музыкой, определенно говорят: гостей хозяин не ждет. Таранов бесшумно оттянул дверную щеколду, скользнул в ванную. Он встал внутрь ванны, задернул шторку и стал невидим в темноте… оставалось ждать. Магнитофон надрывался:
Ален Делон говорит по-французски…
Он стоял и ждал, прислонившись затылком к холодному кафелю. «ПМ» держал у бедра в опущенной и расслабленной руке. Казалось, он простоял час.
… Ален Делон, Ален Делон не пьет одеколон, Ален Делон, Ален Делон пьет двойной бурбон…
Дверь в квартиру отворилась, и на пол прихожей упал свет. В нем нечетко прорисовывалась тень человека.
Ален Делон говорит по-французски!
Три тени одна за другой скользнули в прихожую. Первый заглянул в ванную. Если бы он отдернул шторку, то увидел бы Таранова. Но он не отдернул… и продлил себе жизнь на несколько секунд.
В двухкомнатной квартире Таранова все двери выходили в прихожую. Все, кроме одной, были открыты. Из-за закрытой двери кричал магнитофон. Тот, что вошел первый, заглянул в туалет, кухню и вторую комнату. Потом обернулся к старшему лейтенанту, оскалился и показал стволом «ТТ» на закрытую дверь. Старший лейтенант кивнул. У него тоже был «ТТ», и это избавило Таранова от последних сомнений. «ТТ» – не табельное оружие.
Не отрываясь от стены, он поднял руку с пистолетом и нажал на спуск. В маленьком объеме ванной выстрел оглушил… От группки столпившихся возле закрытой двери бандитов его отделяло три с половиной метра… Девятимиллиметровая полусферическая пуля толкнула старшего лейтенанта в спину. Он влетел в дверь и распахнул ее. После второго выстрела сполз по стене тот, что вошел первым. На обоях остался красный след. Третий попытался обернуться и получил сразу две пули.
Старший лейтенант – живучая сволочь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Таранов остановился у двери подъезда, быстро посмотрел по сторонам и вошел внутрь. Он легко взбежал на четвертый этаж, сделал несколько разминочных движений. За окном подъезда небо было голубым и плыли в нем белые облака. Идти в квартиру не хотелось.
Иван Таранов преодолел два последних пролета и остановился перед дверью собственной квартиры. С минуту он стоял и прислушивался, приложив ухо к двери. Ничего не услышал. Тогда он извлек из ножен на поясе «Оборотень», перекинул половинки рукояти в боевое положение, обнажив стапятнадцатимиллиметровый клинок полуторной заточки… Конечно, лучше бы было иметь «смерш» или «катран»… А еще лучше не попадать в ситуации, когда тебе нужен нож.
Левой рукой Таранов вставил в замок ключ. Сделал один оборот и прислушался – в квартире было по-прежнему тихо. Он сделал еще один оборот и, приседая, резко распахнул дверь, готовый мгновенно захлопнуть ее, если вдруг увидит ствол пистолета, направленный в грудь или услышит щелчок гранаты, поставленной на растяжку.
* * *
Сын, Палач и «председатель колхоза» сидели за столом на причале. Кружились, кричали пронзительно чайки, и Сын бросал им кусочки хлеба. Чайки пикировали на воду и хватали хлеб. Мелкая волнишка поднимала и опускала несколько лодок и пару водных мотоциклов.
Сын, отхлебывая виски, говорил «председателю»:
– Неплохо, неплохо. Но меры безопасности нужно бы усилить. На пару обмозгуйте эту тему: прожектора, телесистемы слежения и прочее… У меня на ваш «колхоз» серьезные планы. Ваша лаборатория – это кустарщина. Сколько доз в сутки вы делаете?
– Сто пятьдесят-двести, – ответил «председатель».
– А надо полторы-две тысячи, – сказал Сын.
Председатель произнес:
– Если будет оборудование…
– Оборудование будет. Будет уже через неделю.
У Палача зазвонил телефон. Палач сказал: извините, – и достал трубку.
– Виктор Федорович, – ответила трубка голосом дежурного, – маячок сработал.
– Маячок? – переспросил Палач, недоумевая, но потом врубился и быстро спросил: – Когда?
– Только что. Группа уже выехала.
* * *
Таранов быстро осмотрел квартиру – никого. Но то, что в ней побывали, не вызывало сомнений. Те, кто был здесь и проводил обыск, особенно не церемонились и, кстати, прихватили полторы тысячи баксов из тайничка. Плевать – спишем на войну… спасибо, что награды не взяли.
Зато в документах и фотографиях порылись. Видимо, хотели установить связи…
Таранов быстро сгреб в сумку ордена, фотографии, письма – он не знал, вернется ли когда-нибудь в эту квартиру, и брал самое ценное. То, что зачастую не имеет материальной ценности, но существовать без чего человеку худо. Потому что это корни его, память его, суть его, боль его.
Он сложил в сумку разрозненные странички своей жизни, посмотрел на часы – прошло всего четыре минуты, как он вошел в квартиру… Так, а теперь возьмемся за настоящий тайник. Поднатужась, он в несколько приемов отодвинул от стены массивный трехстворчатый шкаф, принес из туалета инструменты. Он аккуратно снял плинтус и стал одну за одной извлекать паркетины. Из дыры в полу Иван вытащил плоскую жестяную коробку из-под сигар. Он сдул пыль и провел по коробке рукой – «проявилась» яркая картинка: океан и желтый песок берега с белой ниткой прибоя. А над берегом ветер шевелит кроны пальм… Эти сигары когда-то подарила ему Ольга. Знать бы, с кем она теперь? Все так же со своим красавцем-полковником?
… Резко ударил по нервам звонок телефона. Он вскочил, метнулся к домашней «трубке» но сообразил, что она разряжена и разговор возможен только со стационарного аппарата. Он метнулся в прихожую, схватил трубку: да.
– Кажется, приехали к нам, – сказал Лешка взволнованно.
– Сколько их?
– Четверо… На двух машинах. Один – в ментовской форме. Быстро уходи, Иван… А черт, поздно… они идут к тебе. Вошли в подъезд.
– Все вместе?
– Нет. Двое и мент третий.
– Сваливай отсюда, Леха. Быстро сваливай и делай все, как я велел. Ментов вызовешь, если я не позвоню через десять минут.
– Я вызову сейчас.
– Не надо, не вызывай.
– Иван!
– Это приказ. Все. Выполняй.
Лешка пытался еще что-то сказать, но Таранов не слушал. Он положил трубку и метнулся в комнату. Открыл сигарную коробку. Внутри лежал «ПМ» и два толстеньких конверта под ним. Иван взял пистолет, передернул затвор. Кажется, машинка в порядке. Хотя и пролежала без ухода лет шесть. Он включил магнитофон. Звук поставил почти на максимум… Ринулся в прихожую и выглянул в глазок – трое преодолевали последний лестничный марш. Впереди шел крепыш в милицейской форме с погонами старшего лейтенанта.
Иван отпрянул от глазка, снял и бросил на пол прихожей ботинки – любой лишний предмет отвлекает внимание. А ботинки, небрежно брошенные посреди прихожей, в сочетании с громко орущей музыкой, определенно говорят: гостей хозяин не ждет. Таранов бесшумно оттянул дверную щеколду, скользнул в ванную. Он встал внутрь ванны, задернул шторку и стал невидим в темноте… оставалось ждать. Магнитофон надрывался:
Ален Делон говорит по-французски…
Он стоял и ждал, прислонившись затылком к холодному кафелю. «ПМ» держал у бедра в опущенной и расслабленной руке. Казалось, он простоял час.
… Ален Делон, Ален Делон не пьет одеколон, Ален Делон, Ален Делон пьет двойной бурбон…
Дверь в квартиру отворилась, и на пол прихожей упал свет. В нем нечетко прорисовывалась тень человека.
Ален Делон говорит по-французски!
Три тени одна за другой скользнули в прихожую. Первый заглянул в ванную. Если бы он отдернул шторку, то увидел бы Таранова. Но он не отдернул… и продлил себе жизнь на несколько секунд.
В двухкомнатной квартире Таранова все двери выходили в прихожую. Все, кроме одной, были открыты. Из-за закрытой двери кричал магнитофон. Тот, что вошел первый, заглянул в туалет, кухню и вторую комнату. Потом обернулся к старшему лейтенанту, оскалился и показал стволом «ТТ» на закрытую дверь. Старший лейтенант кивнул. У него тоже был «ТТ», и это избавило Таранова от последних сомнений. «ТТ» – не табельное оружие.
Не отрываясь от стены, он поднял руку с пистолетом и нажал на спуск. В маленьком объеме ванной выстрел оглушил… От группки столпившихся возле закрытой двери бандитов его отделяло три с половиной метра… Девятимиллиметровая полусферическая пуля толкнула старшего лейтенанта в спину. Он влетел в дверь и распахнул ее. После второго выстрела сполз по стене тот, что вошел первым. На обоях остался красный след. Третий попытался обернуться и получил сразу две пули.
Старший лейтенант – живучая сволочь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70