— «Как можно не заметить чудо?!» — «Если не верить в него». — Давний, полузабытый разговор, когда Су-Л'эр еще позволяла себе говорить с сыном по душам…)
Иллэйса вынырнула из чужих воспоминаний — задыхаясь от пережитого, дрожа всем телом, будто загнанная антилопа. Потянулась за чаем — на столике было пусто.
— Данара!
Тишина.
«Раньше за ней такого не водилось. Неужели этот юный тайнангинец, о котором Данара мне все уши прожужжала и которому отдала свою кровь, так на нее подействовал? Но она знала, что мне потребуется помощь. И обещала к утру вернуться».
Иллэйса медленно встала с каменного кресла и подошла к парапету. Небо сулило к вечеру бурю — короткую, но яростную. Ветры шептали о том же. На площадке было холодно, первые лучи солнца уже освещали ее, но ни капельки не согревали. Чай, вот что сейчас необходимо Иллэйсе! Несколько чашек обжигающего, терпкого чая…
— Данара! Да где ж тебя джиэммоны но!..
И вот тогда раздался крик.
* * *
Они столкнулись у выхода из гостевых покоев. Иллеар отметил, что мастер битв одет, словно и не ложился. Но на расспросы времени не было. Крик оборвался, перешел в едва слышные отсюда рыдания, — только это почему-то не успокаивало.
— В шатре целительницы! — воскликнул Эминар ал-Леад, когда они выбежали из башни.
Шулдар уже и сам видел: туда спешили «сестры» — растрепанные, отчаянно, будто собирались взлететь, машущие на бегу руками; одна споткнулась и упала, но никто не помог ей подняться. Самые быстрые из служительниц уже ворвались в шатер — и оттуда донеслись новые крики.
Иллеар поспешил туда же, вслед за мастером битв. Хотя было уже ясно: они все опоздали, самое страшное случилось.
— Стойте! Где иб-Барахья?! — Это Ламбэри Безжалостная со своими девицами. Йор-падды не намного отстали от первых «сестер», но, в отличие от них, были вооружены и предельно собранны. — Немедленно позовите иб-Барахью!
— Я здесь, Ламбэри. В чем дело?
Она подошла незаметно, все в том же зеленом платьице и кожаных сандалиях. Только лицо осунувшееся, побледневшее. Иллеар едва сдержался, чтобы не обнять ее за плечи или — лучше — — поднять на руки и унести прочь отсюда, уложить в постель, накрыть одеялом и строго-настрого велеть: «Пока не отдохнешь как следует!..»
Он мотнул головой, прогоняя неуместные мысли, и услышал, как Безжалостная повторяет:
— Да, провидица, ты не ослышалась. Я хочу, чтобы никто не входил в шатер, а те, кто уже вошел, немедленно покинули его. Змейка!
Чующая кивнула:
— Это совершенно точно: ночью здесь был человек, в которого вселился джиэммон. Мне нужно осмотреть место убийства, чтобы сказать больше.
— Что с моим сыном?! — не выдержал наконец Эминар ал-Леад. Голос его сорвался, старый мастер битв откашлялся, потом повторил, уже тише: — Он жив?
Ламбэри странно посмотрела на него:
— Он спит.
— Спит?!
— Вчера, — спокойно разъяснила иб-Барахья, — его напоили маковым молоком, чтобы можно было влить в вены раненого свежую кровь.
— Но так вы только убьете его! Я знаю нескольких лекарей, они пытались, и не раз… — Эминар ал-Леад замолчал и только обводил пустым взглядом лица «сестер».
— А наши целительницы не раз таким образом спасали людей.
Иллеар решительно вмешался:
— Так или иначе, кровь уже влили и Джализ всего лишь спит. Я хочу услышать другое: что это за история с джиэммоном? Откуда бы он здесь взялся?
— Его, — сказала Ламбэри, — внес в оазис один из вас. Ты, Ваше Могущество, или твои спутники.
— Вздор!
— Вы ведь ночевали в той заброшенной деревушке — накануне сражения, в котором погиб почти весь твой отряд?
— И что же?
Безжалостная объяснила. Тем временем йор-падды окружили шатер и заставили служительниц выйти за пределы этого круга. Змейка нырнула под полог, возле которого уже басовито гудели огромные, черные мухи. И вонь стояла такая, какая бывает на поле боя — после боя.
— Это ошибка! — повторил Иллеар. — Ни я, ни мои спутники просто не могут…
— Тогда кто убил целительницу и «сестру»?! — резко оборвала его Безжалостная. — Следы четкие, Змейка уловила их даже на расстоянии.
— К кому же они ведут?
Чующая, услышав вопрос, ответила из шатра:
— Слишком много времени прошло. И тот, в ком сидел джиэммон, знал, что делает. Он принес с собой дурман-траву, которая стерла почти все следы.
— Тогда с чего вы взяли, что это был именно одержимый джиэммоном, а не обычный убийца?
Ламбэри снисходительно усмехнулась:
— Все просто. Ваше Могущество. В оазис прибыли только мы да вы. Один из вас одержим. Кто же убил? Случайный убийца, набредший на Таальфи и сейчас скрывающийся в барханах? Тогда почему бы не обвинить в этом меня или, скажем, иб-Барахью? Ты забываешь, что самое простое объяснение — самое верное. А вот утверждать, будто ни один из вас не одержим, ты не можешь до тех пор, пока Змейка не проверит вас.
— Она проверит этих людей не раньше, чем они перестанут быть паломниками! — твердо сказала иб-Барахья. — Таков закон — и никому не позволено его нарушать. Ты знаешь это, Безжалостная.
— Знаю, провидица. Закон есть закон.
И тут они услышали хриплый, срывающийся голос Джализа:
— Ты… снова… т-ты…
Змейка выглянула из шатра:
— Он проснулся и бредит. Ламбэри, наверное, к нему уже можно пропустить целительницу… — Чующая осеклась, сообразив, что целительница уже там: лежит, мертвая. — Ну, кого-нибудь, кто успокоил бы его. Тела накрыты, он их не заметит, но я боюсь, что…
Безжалостная повернулась и приказала своим девицам вынести убитых из шатра.
— Я пойду к нему. — Эминар ал-Леад направился к пологу, не взглянув ни на Ламбэри, ни на провидицу. Йор-падды не осмелились его остановить, даже вечноулыбчивая телохранительница.
А Джализ все бормотал:
— Куда же?. , зачем? зачем зачем зачем?! Что она тебе сделала?!
— Тише, сынок, тише. Это я. Все уже закончилось.
— … что она тебе сделала?! … что?! что!!! Кто?! Где Данара?
Иллеар заметил, как вздрогнула иб-Барахья. В этот момент йор-падды как раз проносили мимо них второе тело: убитых было двое, целительница и «сестра». Стало быть — именно Данара, которой пришелся по сердцу юный ал-Леад.
— Где она?! — закричал тот из шатра.
Йор-падды вздрогнули, самодельные носилки качнулись, и из-под покрывала выметнулась рука — перепачканная кровью, но не на это обратил внимание Иллеар.
— Шрамы! — Он присел на корточки и внимательнее осмотрел эту посеревшую, с бурыми подсохшими пятнышками руку. — Откуда бы могли взяться шрамы?
— Она дала свою кровь, чтобы спасти его, — тихо сказала иб-Барахья.
— Где она?! — не унимался в шатре Джализ. — Где?! Куда?!
Иб-Барахья на пару мгновений закрыла глаза и, Иллеар видел это, сжала руки в кулаки. Потом как ни в чем не бывало стала отдавать распоряжения «сестрам»:
— Дайте ему макового молока и посмотрите, можно ли переносить больного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Иллэйса вынырнула из чужих воспоминаний — задыхаясь от пережитого, дрожа всем телом, будто загнанная антилопа. Потянулась за чаем — на столике было пусто.
— Данара!
Тишина.
«Раньше за ней такого не водилось. Неужели этот юный тайнангинец, о котором Данара мне все уши прожужжала и которому отдала свою кровь, так на нее подействовал? Но она знала, что мне потребуется помощь. И обещала к утру вернуться».
Иллэйса медленно встала с каменного кресла и подошла к парапету. Небо сулило к вечеру бурю — короткую, но яростную. Ветры шептали о том же. На площадке было холодно, первые лучи солнца уже освещали ее, но ни капельки не согревали. Чай, вот что сейчас необходимо Иллэйсе! Несколько чашек обжигающего, терпкого чая…
— Данара! Да где ж тебя джиэммоны но!..
И вот тогда раздался крик.
* * *
Они столкнулись у выхода из гостевых покоев. Иллеар отметил, что мастер битв одет, словно и не ложился. Но на расспросы времени не было. Крик оборвался, перешел в едва слышные отсюда рыдания, — только это почему-то не успокаивало.
— В шатре целительницы! — воскликнул Эминар ал-Леад, когда они выбежали из башни.
Шулдар уже и сам видел: туда спешили «сестры» — растрепанные, отчаянно, будто собирались взлететь, машущие на бегу руками; одна споткнулась и упала, но никто не помог ей подняться. Самые быстрые из служительниц уже ворвались в шатер — и оттуда донеслись новые крики.
Иллеар поспешил туда же, вслед за мастером битв. Хотя было уже ясно: они все опоздали, самое страшное случилось.
— Стойте! Где иб-Барахья?! — Это Ламбэри Безжалостная со своими девицами. Йор-падды не намного отстали от первых «сестер», но, в отличие от них, были вооружены и предельно собранны. — Немедленно позовите иб-Барахью!
— Я здесь, Ламбэри. В чем дело?
Она подошла незаметно, все в том же зеленом платьице и кожаных сандалиях. Только лицо осунувшееся, побледневшее. Иллеар едва сдержался, чтобы не обнять ее за плечи или — лучше — — поднять на руки и унести прочь отсюда, уложить в постель, накрыть одеялом и строго-настрого велеть: «Пока не отдохнешь как следует!..»
Он мотнул головой, прогоняя неуместные мысли, и услышал, как Безжалостная повторяет:
— Да, провидица, ты не ослышалась. Я хочу, чтобы никто не входил в шатер, а те, кто уже вошел, немедленно покинули его. Змейка!
Чующая кивнула:
— Это совершенно точно: ночью здесь был человек, в которого вселился джиэммон. Мне нужно осмотреть место убийства, чтобы сказать больше.
— Что с моим сыном?! — не выдержал наконец Эминар ал-Леад. Голос его сорвался, старый мастер битв откашлялся, потом повторил, уже тише: — Он жив?
Ламбэри странно посмотрела на него:
— Он спит.
— Спит?!
— Вчера, — спокойно разъяснила иб-Барахья, — его напоили маковым молоком, чтобы можно было влить в вены раненого свежую кровь.
— Но так вы только убьете его! Я знаю нескольких лекарей, они пытались, и не раз… — Эминар ал-Леад замолчал и только обводил пустым взглядом лица «сестер».
— А наши целительницы не раз таким образом спасали людей.
Иллеар решительно вмешался:
— Так или иначе, кровь уже влили и Джализ всего лишь спит. Я хочу услышать другое: что это за история с джиэммоном? Откуда бы он здесь взялся?
— Его, — сказала Ламбэри, — внес в оазис один из вас. Ты, Ваше Могущество, или твои спутники.
— Вздор!
— Вы ведь ночевали в той заброшенной деревушке — накануне сражения, в котором погиб почти весь твой отряд?
— И что же?
Безжалостная объяснила. Тем временем йор-падды окружили шатер и заставили служительниц выйти за пределы этого круга. Змейка нырнула под полог, возле которого уже басовито гудели огромные, черные мухи. И вонь стояла такая, какая бывает на поле боя — после боя.
— Это ошибка! — повторил Иллеар. — Ни я, ни мои спутники просто не могут…
— Тогда кто убил целительницу и «сестру»?! — резко оборвала его Безжалостная. — Следы четкие, Змейка уловила их даже на расстоянии.
— К кому же они ведут?
Чующая, услышав вопрос, ответила из шатра:
— Слишком много времени прошло. И тот, в ком сидел джиэммон, знал, что делает. Он принес с собой дурман-траву, которая стерла почти все следы.
— Тогда с чего вы взяли, что это был именно одержимый джиэммоном, а не обычный убийца?
Ламбэри снисходительно усмехнулась:
— Все просто. Ваше Могущество. В оазис прибыли только мы да вы. Один из вас одержим. Кто же убил? Случайный убийца, набредший на Таальфи и сейчас скрывающийся в барханах? Тогда почему бы не обвинить в этом меня или, скажем, иб-Барахью? Ты забываешь, что самое простое объяснение — самое верное. А вот утверждать, будто ни один из вас не одержим, ты не можешь до тех пор, пока Змейка не проверит вас.
— Она проверит этих людей не раньше, чем они перестанут быть паломниками! — твердо сказала иб-Барахья. — Таков закон — и никому не позволено его нарушать. Ты знаешь это, Безжалостная.
— Знаю, провидица. Закон есть закон.
И тут они услышали хриплый, срывающийся голос Джализа:
— Ты… снова… т-ты…
Змейка выглянула из шатра:
— Он проснулся и бредит. Ламбэри, наверное, к нему уже можно пропустить целительницу… — Чующая осеклась, сообразив, что целительница уже там: лежит, мертвая. — Ну, кого-нибудь, кто успокоил бы его. Тела накрыты, он их не заметит, но я боюсь, что…
Безжалостная повернулась и приказала своим девицам вынести убитых из шатра.
— Я пойду к нему. — Эминар ал-Леад направился к пологу, не взглянув ни на Ламбэри, ни на провидицу. Йор-падды не осмелились его остановить, даже вечноулыбчивая телохранительница.
А Джализ все бормотал:
— Куда же?. , зачем? зачем зачем зачем?! Что она тебе сделала?!
— Тише, сынок, тише. Это я. Все уже закончилось.
— … что она тебе сделала?! … что?! что!!! Кто?! Где Данара?
Иллеар заметил, как вздрогнула иб-Барахья. В этот момент йор-падды как раз проносили мимо них второе тело: убитых было двое, целительница и «сестра». Стало быть — именно Данара, которой пришелся по сердцу юный ал-Леад.
— Где она?! — закричал тот из шатра.
Йор-падды вздрогнули, самодельные носилки качнулись, и из-под покрывала выметнулась рука — перепачканная кровью, но не на это обратил внимание Иллеар.
— Шрамы! — Он присел на корточки и внимательнее осмотрел эту посеревшую, с бурыми подсохшими пятнышками руку. — Откуда бы могли взяться шрамы?
— Она дала свою кровь, чтобы спасти его, — тихо сказала иб-Барахья.
— Где она?! — не унимался в шатре Джализ. — Где?! Куда?!
Иб-Барахья на пару мгновений закрыла глаза и, Иллеар видел это, сжала руки в кулаки. Потом как ни в чем не бывало стала отдавать распоряжения «сестрам»:
— Дайте ему макового молока и посмотрите, можно ли переносить больного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15