Как, вы не понимаете, при чем здесь бейсбол? Что ж, придется начать с самого начала…
Штаб-квартира ФБР,Вашингтон
Суббота, первая половина дня
Специальный агент ФБР Дэйна Скалли с грохотом обрушила на стол очередную гору папок. Пылинки взметнулись столбом и весело закружились в солнечном луче, ухитрившемся проникнуть в душный подвал архива. Крошечное окошко под потолком весело подмигивало золотым глазом.
«Еще несколько часов в таком режиме, и я определенно наживу себе аллергию на пыль, - подумала Скалли. - А также на штат Нью-Мексико, газеты сороковых годов и Фокса Малдера».
- Сегодня в Городе Ангелов отличный денек для бейсбола! - жизнерадостно вещал комментатор в динамиках крошечного телевизора.
К бейсболу Скалли всю жизнь была равнодушна. Как и к футболу, баскетболу, регби, хоккею и прочим способам убийства времени, так вдохновенно почитаемым в американском (да и не только) обществе. Точнее, к психопатии вокруг. Она никогда не видела смысла в лихорадочном собирании карточек игроков, шумных походах на стадион всей семьей или тем паче в пристальном наблюдении с помощью телевидения за тем, как совершенно посторонние мужчины бегают по полю, перебрасываются мячами или лупят по ним палкой.
Однако сейчас она неожиданно ощутила симпатию к телеболтуну. Денек был отличный не только в Лос-Анджелесе и не только для бейсбола. И выходной вдобавок. Гробить его на раскопки архивов - совершенно непростительно. А вот Малдер, похоже, этого не понимает…
Она покосилась на напарника. Специальный агент Фокс Малдер, как обычно, забрался в дальний угол, водрузил свои ходули на стол, обложился со всех сторон огромными подшивками старых газет и изучал их с видом археолога, обнаружившего новый вид палеомента, не меньше. «Похоже, он совершенно искренне полагает, что сегодня самое время искать неизвестно что в замшелых подшивках убогой прессы пятидесятилетней давности, - подумала Скалли, пристально разглядывая увлеченного напарника. - Вряд ли мне удастся переубедить его. Собственно, это никому не под силу. Разве что в эту комнату сейчас вошел бы зеленый человечек собственной персоной и пригласил бы нас на пикник. Однако кто может мне запретить хотя бы попытаться высказаться? Попытка - не пытка, так, вроде бы, говорил кто-то из негуманных политиков?»
- День такой чудесный, слышишь, Малдер? Тебе никогда не хотелось открыть жизнь на этой планете? - задушевным тоном обратилась она к охотнику за истиной.
- Я ее уже открыл, Скалли. Но лучше бы не открывал, - вздохнул тот, перелистывая страницу.
Однако его пессимизм почему-то не прижился. Наверное, денек и в самом деле был что надо. Даже Малдера проняло - он оторвался от созерцания очередной газетной страницы, некоторое время молча смотрел на напарницу и вдруг жалобно спросил:
- А со всем классом мороженым не поделишься?
Скалли повертела в руках вафельную трубочку, купленную в кафе за те десять минут, на которые ей удалось улизнуть от отбывания архивной повинности. Малдеру, конечно, и в голову бы не пришло так легкомысленно тратить время, а теперь вот, значит, вкусненького захотелось…
- Это не мороженое. Это обезжиренный рисовый пудинг, - Скалли едва сдержалась, чтобы не показать язык. Школьные воспоминания сделали свое дело.
- Пустой желудок - и то вкуснее, - Малдер сделал еще одну попытку погрузиться в волны черной меланхолии, но вынырнул и завистливо вздохнул: - Умеешь ты наслаждаться жизнью, Скалли.
Эта сентенция показалась Скалли более чем сомнительной. Никогда бы она не отнесла себя ни к прожигателям жизни, ни даже к просто жизнерадостным обывателям. Однако, во-первых, все познается в сравнении - рядом с заработавшимся Малдером и Мать Тереза за куртизанку сойдет, а во-вторых, чем не повод высказать все, что спецагент Скалли думает о сегодняшнем безобразии?
- Зато ты у нас умеешь выжать жизнь как лимон. А в эту благословенную субботу ты ее и вовсе изнасиловал. Малдер, с твоей легкой руки мы, как слепые кроты, роемся в архивах ФБР, выискиваем объявления о смертях в штате Нью-Мексико с сорокового по сорок девятый год. Можно хотя бы узнать, с какой целью? Или это государственная тайна?
«Тайна государства под названием „Фокс Малдер“», - добавила она про себя.
- Мы ищем аномалии, Скалли. Знаешь, сколько сообщений о летающих дисках появилось в Нью-Мексико в сороковые годы? - объяснил Малдер таким тоном, словно речь шла о заполнении налоговой декларации или чем-то еще более обыденном.
У Скалли, несмотря ни на что, было слишком хорошее настроение, чтобы в очередной раз объяснять Малдеру, в какой палате ему место. Надо же - в субботу, в законный выходной, мобилизовать себя и ни в чем (ну почти ни в чем) неповинную напарницу на поиски каких-то неведомых аномалий в покрытых плесенью архивах пятидесятилетней давности!
- Мне наплевать, - вместо этого беззлобно сказала она, отдавая должное обезжиренному рисовому пудингу. - Мы ищем иголку в стоге сена. Эти бедняги уже полвека лежат в земле. И, если хочешь знать мое мнение, совершенно ни к чему их тревожить.
- Не могу больше слышать твои клише, - вздохнул Малдер. - «Труд - отец вдохновения».
- «Целесообразность - мать труда», - отбила мяч Скалли.
- «Дорога к славе вымощена тяжким трудом».
- Ешь, пей, веселись, ибо все на свете бренно!
- И мороженое мечтает стать обезжиренным рисовым пудингом! - Малдер вдруг вскочил, перегнулся через свою бумажную баррикаду и попытался отобрать у Скалли вафельную трубочку.
Скалли неожиданно для самой себя совсем по-детски взвизгнула, и некоторое время они с хохотом боролись. Кончилось все тоже совсем как в детстве - рисовый пудинг добровольно отказался от роли трофея, выскользнул из хрупкой вафли и подтаявшим белым сугробчиком шмякнулся прямо на разворот подшивки, которую так пристально изучал Малдер.
Скалли присмотрелась к пострадавшей странице, мысленно поблагодарив судьбу за то, что пудинг и впрямь был обезжиренным. К ее безграничному изумлению, это оказались спортивные бюллетени сорок седьмого года.
- Малдер! Ну ты и жулик! - рассмеялась она. - Вешал мне лапшу на уши о каких-то аномалиях, а сам все это время читал про бейсбол!
- Просматривал турнирные таблицы, - с беспредельно серьезным видом пояснил напарник. - Для знатоков это все равно что теорема Пифагора. При правильном подходе из них извлечь массу информации. Вся сумятица и азарт игры спрессованы в маленькие рамки цифр. Смотришь на эту рамку и в точности представляешь себе, что произошло солнечным днем сорок седьмого. Язык цифр чрезвычайно утешителен. Они говорят о том, что хоть что-то в этом мире остается неизменным. Это…
- Скучно! - перебила разглагольствования жулика Скалли. - Малдер, можно личный вопрос?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Штаб-квартира ФБР,Вашингтон
Суббота, первая половина дня
Специальный агент ФБР Дэйна Скалли с грохотом обрушила на стол очередную гору папок. Пылинки взметнулись столбом и весело закружились в солнечном луче, ухитрившемся проникнуть в душный подвал архива. Крошечное окошко под потолком весело подмигивало золотым глазом.
«Еще несколько часов в таком режиме, и я определенно наживу себе аллергию на пыль, - подумала Скалли. - А также на штат Нью-Мексико, газеты сороковых годов и Фокса Малдера».
- Сегодня в Городе Ангелов отличный денек для бейсбола! - жизнерадостно вещал комментатор в динамиках крошечного телевизора.
К бейсболу Скалли всю жизнь была равнодушна. Как и к футболу, баскетболу, регби, хоккею и прочим способам убийства времени, так вдохновенно почитаемым в американском (да и не только) обществе. Точнее, к психопатии вокруг. Она никогда не видела смысла в лихорадочном собирании карточек игроков, шумных походах на стадион всей семьей или тем паче в пристальном наблюдении с помощью телевидения за тем, как совершенно посторонние мужчины бегают по полю, перебрасываются мячами или лупят по ним палкой.
Однако сейчас она неожиданно ощутила симпатию к телеболтуну. Денек был отличный не только в Лос-Анджелесе и не только для бейсбола. И выходной вдобавок. Гробить его на раскопки архивов - совершенно непростительно. А вот Малдер, похоже, этого не понимает…
Она покосилась на напарника. Специальный агент Фокс Малдер, как обычно, забрался в дальний угол, водрузил свои ходули на стол, обложился со всех сторон огромными подшивками старых газет и изучал их с видом археолога, обнаружившего новый вид палеомента, не меньше. «Похоже, он совершенно искренне полагает, что сегодня самое время искать неизвестно что в замшелых подшивках убогой прессы пятидесятилетней давности, - подумала Скалли, пристально разглядывая увлеченного напарника. - Вряд ли мне удастся переубедить его. Собственно, это никому не под силу. Разве что в эту комнату сейчас вошел бы зеленый человечек собственной персоной и пригласил бы нас на пикник. Однако кто может мне запретить хотя бы попытаться высказаться? Попытка - не пытка, так, вроде бы, говорил кто-то из негуманных политиков?»
- День такой чудесный, слышишь, Малдер? Тебе никогда не хотелось открыть жизнь на этой планете? - задушевным тоном обратилась она к охотнику за истиной.
- Я ее уже открыл, Скалли. Но лучше бы не открывал, - вздохнул тот, перелистывая страницу.
Однако его пессимизм почему-то не прижился. Наверное, денек и в самом деле был что надо. Даже Малдера проняло - он оторвался от созерцания очередной газетной страницы, некоторое время молча смотрел на напарницу и вдруг жалобно спросил:
- А со всем классом мороженым не поделишься?
Скалли повертела в руках вафельную трубочку, купленную в кафе за те десять минут, на которые ей удалось улизнуть от отбывания архивной повинности. Малдеру, конечно, и в голову бы не пришло так легкомысленно тратить время, а теперь вот, значит, вкусненького захотелось…
- Это не мороженое. Это обезжиренный рисовый пудинг, - Скалли едва сдержалась, чтобы не показать язык. Школьные воспоминания сделали свое дело.
- Пустой желудок - и то вкуснее, - Малдер сделал еще одну попытку погрузиться в волны черной меланхолии, но вынырнул и завистливо вздохнул: - Умеешь ты наслаждаться жизнью, Скалли.
Эта сентенция показалась Скалли более чем сомнительной. Никогда бы она не отнесла себя ни к прожигателям жизни, ни даже к просто жизнерадостным обывателям. Однако, во-первых, все познается в сравнении - рядом с заработавшимся Малдером и Мать Тереза за куртизанку сойдет, а во-вторых, чем не повод высказать все, что спецагент Скалли думает о сегодняшнем безобразии?
- Зато ты у нас умеешь выжать жизнь как лимон. А в эту благословенную субботу ты ее и вовсе изнасиловал. Малдер, с твоей легкой руки мы, как слепые кроты, роемся в архивах ФБР, выискиваем объявления о смертях в штате Нью-Мексико с сорокового по сорок девятый год. Можно хотя бы узнать, с какой целью? Или это государственная тайна?
«Тайна государства под названием „Фокс Малдер“», - добавила она про себя.
- Мы ищем аномалии, Скалли. Знаешь, сколько сообщений о летающих дисках появилось в Нью-Мексико в сороковые годы? - объяснил Малдер таким тоном, словно речь шла о заполнении налоговой декларации или чем-то еще более обыденном.
У Скалли, несмотря ни на что, было слишком хорошее настроение, чтобы в очередной раз объяснять Малдеру, в какой палате ему место. Надо же - в субботу, в законный выходной, мобилизовать себя и ни в чем (ну почти ни в чем) неповинную напарницу на поиски каких-то неведомых аномалий в покрытых плесенью архивах пятидесятилетней давности!
- Мне наплевать, - вместо этого беззлобно сказала она, отдавая должное обезжиренному рисовому пудингу. - Мы ищем иголку в стоге сена. Эти бедняги уже полвека лежат в земле. И, если хочешь знать мое мнение, совершенно ни к чему их тревожить.
- Не могу больше слышать твои клише, - вздохнул Малдер. - «Труд - отец вдохновения».
- «Целесообразность - мать труда», - отбила мяч Скалли.
- «Дорога к славе вымощена тяжким трудом».
- Ешь, пей, веселись, ибо все на свете бренно!
- И мороженое мечтает стать обезжиренным рисовым пудингом! - Малдер вдруг вскочил, перегнулся через свою бумажную баррикаду и попытался отобрать у Скалли вафельную трубочку.
Скалли неожиданно для самой себя совсем по-детски взвизгнула, и некоторое время они с хохотом боролись. Кончилось все тоже совсем как в детстве - рисовый пудинг добровольно отказался от роли трофея, выскользнул из хрупкой вафли и подтаявшим белым сугробчиком шмякнулся прямо на разворот подшивки, которую так пристально изучал Малдер.
Скалли присмотрелась к пострадавшей странице, мысленно поблагодарив судьбу за то, что пудинг и впрямь был обезжиренным. К ее безграничному изумлению, это оказались спортивные бюллетени сорок седьмого года.
- Малдер! Ну ты и жулик! - рассмеялась она. - Вешал мне лапшу на уши о каких-то аномалиях, а сам все это время читал про бейсбол!
- Просматривал турнирные таблицы, - с беспредельно серьезным видом пояснил напарник. - Для знатоков это все равно что теорема Пифагора. При правильном подходе из них извлечь массу информации. Вся сумятица и азарт игры спрессованы в маленькие рамки цифр. Смотришь на эту рамку и в точности представляешь себе, что произошло солнечным днем сорок седьмого. Язык цифр чрезвычайно утешителен. Они говорят о том, что хоть что-то в этом мире остается неизменным. Это…
- Скучно! - перебила разглагольствования жулика Скалли. - Малдер, можно личный вопрос?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12