Когда она появится на лестнице, сторожевой шар это заметит и здесь раздастся сигнал тревоги. Ты должен разоружить ее, как только она войдет в дверь, передать мне посох и предотвратить ее бегство. Понял?
— Яснее ясного, босс! Более того, ты говоришь это уже в четвертый, если не в пятый раз.
— Главное, не забудь про посох. Это очень важная вещь.
— Кому это и знать, как не мне? Не забывай, я присутствовал при взятии Праги!
Натаниэль хмыкнул и снова зашагал взад-вперед. И тут с улицы донесся какой-то шум. Он выпучил глаза и обернулся к джинну:
— Это что такое?
— Голос. Человеческий.
— Ты слышал?.. Вот! Снова!
— Хочешь, я взгляну? — спросил джинн, указывая на окно.
— Только чтобы тебя не заметили.
Мальчик-египтянин боком подошел к окну и исчез. Под холстину прошмыгнул жук-скарабей. Тут где-то за окном полыхнула вспышка. Натаниэль нервно переминался с ноги на ногу.
— Ну?
— Похоже, пришла твоя девчонка. — Голос джинна звучал слабо, как будто издалека. — Почему бы тебе не взглянуть самому?
Натаниэль рывком отвел холстину и выглянул наружу, как раз вовремя, чтобы увидеть, как ближе к другому концу улочки встала невысокая стена пламени. Пламя тут же улеглось. Улица, еще недавно такая пустынная, кишела бегущими фигурами. Одни передвигались на двух ногах, другие на четырех, а третьи явно никак не могли решить, что предпочтительнее, но тем не менее тоже неловко скакали в ярком лунном свете. Послышался треск, потом вой. Натаниэль ощутил, как кровь отхлынула от его лица.
— О черт! Ночная полиция!
Еще один небольшой взрыв. Пол под ногами слегка вздрогнул. Хрупкая и проворная двуногая фигурка метнулась через улицу и нырнула сквозь свежую дыру в стене дома. Один из волков погнался за ней, но его накрыло новым взрывом.
Жук-скарабей одобрительно присвистнул:
— Какое удачное использование шара с элементалями! Толковая девчонка. Но все равно вряд ли она сумеет уйти от целого отряда.
— Много их там?
— Десяток, а может, и больше. Гляди, они бегут по крышам.
— Думаешь, они ее поймают?..
— Поймают и сожрут живьем. Они теперь злы как черти.
— Ладно…
Натаниэль отошел от окна. Он принял решение.
— Бартимеус, — приказал он, — отправляйся и забери ее. Мы не можем рисковать тем, что ее убьют.
Жук-скарабей возмущенно стрекотнул:
— Еще одна славная работенка! Чудесно. Ты уверен? Это значит, что ты, ни много ни мало, бросаешь вызов авторитету шефа полиции!
— Если повезет, он даже не узнает, что это я. Отнеси ее…
Натаниэль стремительно пораскинул мозгами и щелкнул пальцами:
— В старую библиотеку — ну, знаешь, в ту, где мы укрывались, когда за нами охотились демоны Лавлейса. А я заберу пленника и встречусь с тобой позже. Нам всем следует убраться отсюда.
— В этом я с тобой согласен. Ладно. Отойди подальше.
Жук отбежал по подоконнику как можно дальше от окна, встал на задние лапки и указал усиками на стекло. Сверкнула вспышка, дохнуло жаром. В стекле образовалась неровная оплавленная дыра. Жук расправил крылышки и с гудением вылетел в темноту.
Натаниэль обернулся в сторону комнаты, как раз вовремя, чтобы увидеть стул, летящий ему в голову.
Он неловко осел на пол, наполовину оглушенный. Глаза разъехались в разные стороны, и одним из них Натаниэль увидел Якоба Гирнека, который отшвырнул стул и бросился к двери. Натаниэль выкрикнул приказ на арамейском. У его плеча материализовался мелкий бес, который метнул молнию в отвислый зад Гирнековой пижамы. Послышался треск горящей материи и пронзительный вопль. Бес, сделав свое дело, исчез. Гирнек остановился, схватился за пострадавший зад, но тут же снова заковылял к двери.
Натаниэль уже поднялся на ноги. Он метнулся вперед, пригнулся, поймал неуклюжим захватом одну из ног в вязаном носке и дернул ее в сторону. Гирнек упал. Натаниэль навалился на него и принялся отчаянно лупить по морде. Гирнек отвечал ему тем же. Так они некоторое время катались по полу.
— Что за безобразное зрелище!
Натаниэль, дравший Гирнека за волосы, замер.
Потом медленно поднял голову.
В дверях стояла Джейн Фаррар, а за ней виднелись двое плечистых парней из ночной полиции. На Фаррар была отглаженная форма и угловатая фуражка ночной полиции. В ее глазах читалось неприкрытое презрение. Один из стоявших за ней полицейских издал утробный рык.
Натаниэль попытался срочно сочинить какое-нибудь правдоподобное объяснение происходящему, но так и не нашелся, что сказать. Джейн Фаррар печально покачала головой.
— Как низко пали сильные, мистер Мэндрейк! — сказала она. — Освободитесь, если можете, от этого полуодетого простолюдина. Вы арестованы за измену.
БАРТИМЕУС
41
На улице — волки-оборотни, позади, в доме — Натаниэль. Что бы вы выбрали на моем месте? По правде говоря, я был только рад ненадолго вырваться оттуда.
Его поведение тревожило меня все больше и больше. За те годы, что миновали с нашей первой встречи, он — несомненно, благодаря тщательному воспитанию Уайтвелл — сделался подлизой и карьеристом, тщательно выполняющим приказы и постоянно ищущим возможности продвинуться. И вот теперь он по собственной воле лезет на рожон, действует исподтишка и многим при этом рискует. Само собой ему такое в голову прийти не могло. Кто-то его надоумил; кто-то им дирижирует. Я мог бы сказать о Натаниэле многое, и кое-что даже непечатное, но никогда еще он не был так похож на марионетку, как теперь.
И дело, похоже, начинало пахнуть керосином.
Внизу творился хаос. По улице там и сям, посреди куч битого кирпича и стекла валялись раненые оборотни. Они корчились, стенали и хватались за бока, меняя облик с каждой новой судорогой. Человек волк — человек волк… Это основная проблема ликантропии: ее сложно контролировать. Боль или сильные эмоции — и облик меняется сам собой.
«Девчонка вывела из строя как минимум пятерых, — подумал я, — не считая того, которого разнесло на куски шаром с элементалями». Однако еще несколько штук бестолково метались по улице, целые и невредимые, в то время как другие, проявив несколько больше сообразительности, деловито карабкались на крышу по трубам или рыскали в поисках пожарных лестниц.
В целом в живых оставалось штук девять-десять. С таким количеством ни одному человеку не справиться.
И тем не менее девчонка все еще боролась: теперь я видел ее, невысокую фигурку, крутящуюся на крыше. В каждой руке что-то взблескивало — она размахивала своим оружием, пытаясь отчаянными выпадами удержать на расстоянии трех волков. Но черные силуэты с каждой секундой придвигались все ближе.
У жука-скарабея масса достоинств, но в бою от него толку мало. Кроме того, с этими коротенькими крылышками мне потребовалось бы не меньше часа, чтобы долететь до места событий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
— Яснее ясного, босс! Более того, ты говоришь это уже в четвертый, если не в пятый раз.
— Главное, не забудь про посох. Это очень важная вещь.
— Кому это и знать, как не мне? Не забывай, я присутствовал при взятии Праги!
Натаниэль хмыкнул и снова зашагал взад-вперед. И тут с улицы донесся какой-то шум. Он выпучил глаза и обернулся к джинну:
— Это что такое?
— Голос. Человеческий.
— Ты слышал?.. Вот! Снова!
— Хочешь, я взгляну? — спросил джинн, указывая на окно.
— Только чтобы тебя не заметили.
Мальчик-египтянин боком подошел к окну и исчез. Под холстину прошмыгнул жук-скарабей. Тут где-то за окном полыхнула вспышка. Натаниэль нервно переминался с ноги на ногу.
— Ну?
— Похоже, пришла твоя девчонка. — Голос джинна звучал слабо, как будто издалека. — Почему бы тебе не взглянуть самому?
Натаниэль рывком отвел холстину и выглянул наружу, как раз вовремя, чтобы увидеть, как ближе к другому концу улочки встала невысокая стена пламени. Пламя тут же улеглось. Улица, еще недавно такая пустынная, кишела бегущими фигурами. Одни передвигались на двух ногах, другие на четырех, а третьи явно никак не могли решить, что предпочтительнее, но тем не менее тоже неловко скакали в ярком лунном свете. Послышался треск, потом вой. Натаниэль ощутил, как кровь отхлынула от его лица.
— О черт! Ночная полиция!
Еще один небольшой взрыв. Пол под ногами слегка вздрогнул. Хрупкая и проворная двуногая фигурка метнулась через улицу и нырнула сквозь свежую дыру в стене дома. Один из волков погнался за ней, но его накрыло новым взрывом.
Жук-скарабей одобрительно присвистнул:
— Какое удачное использование шара с элементалями! Толковая девчонка. Но все равно вряд ли она сумеет уйти от целого отряда.
— Много их там?
— Десяток, а может, и больше. Гляди, они бегут по крышам.
— Думаешь, они ее поймают?..
— Поймают и сожрут живьем. Они теперь злы как черти.
— Ладно…
Натаниэль отошел от окна. Он принял решение.
— Бартимеус, — приказал он, — отправляйся и забери ее. Мы не можем рисковать тем, что ее убьют.
Жук-скарабей возмущенно стрекотнул:
— Еще одна славная работенка! Чудесно. Ты уверен? Это значит, что ты, ни много ни мало, бросаешь вызов авторитету шефа полиции!
— Если повезет, он даже не узнает, что это я. Отнеси ее…
Натаниэль стремительно пораскинул мозгами и щелкнул пальцами:
— В старую библиотеку — ну, знаешь, в ту, где мы укрывались, когда за нами охотились демоны Лавлейса. А я заберу пленника и встречусь с тобой позже. Нам всем следует убраться отсюда.
— В этом я с тобой согласен. Ладно. Отойди подальше.
Жук отбежал по подоконнику как можно дальше от окна, встал на задние лапки и указал усиками на стекло. Сверкнула вспышка, дохнуло жаром. В стекле образовалась неровная оплавленная дыра. Жук расправил крылышки и с гудением вылетел в темноту.
Натаниэль обернулся в сторону комнаты, как раз вовремя, чтобы увидеть стул, летящий ему в голову.
Он неловко осел на пол, наполовину оглушенный. Глаза разъехались в разные стороны, и одним из них Натаниэль увидел Якоба Гирнека, который отшвырнул стул и бросился к двери. Натаниэль выкрикнул приказ на арамейском. У его плеча материализовался мелкий бес, который метнул молнию в отвислый зад Гирнековой пижамы. Послышался треск горящей материи и пронзительный вопль. Бес, сделав свое дело, исчез. Гирнек остановился, схватился за пострадавший зад, но тут же снова заковылял к двери.
Натаниэль уже поднялся на ноги. Он метнулся вперед, пригнулся, поймал неуклюжим захватом одну из ног в вязаном носке и дернул ее в сторону. Гирнек упал. Натаниэль навалился на него и принялся отчаянно лупить по морде. Гирнек отвечал ему тем же. Так они некоторое время катались по полу.
— Что за безобразное зрелище!
Натаниэль, дравший Гирнека за волосы, замер.
Потом медленно поднял голову.
В дверях стояла Джейн Фаррар, а за ней виднелись двое плечистых парней из ночной полиции. На Фаррар была отглаженная форма и угловатая фуражка ночной полиции. В ее глазах читалось неприкрытое презрение. Один из стоявших за ней полицейских издал утробный рык.
Натаниэль попытался срочно сочинить какое-нибудь правдоподобное объяснение происходящему, но так и не нашелся, что сказать. Джейн Фаррар печально покачала головой.
— Как низко пали сильные, мистер Мэндрейк! — сказала она. — Освободитесь, если можете, от этого полуодетого простолюдина. Вы арестованы за измену.
БАРТИМЕУС
41
На улице — волки-оборотни, позади, в доме — Натаниэль. Что бы вы выбрали на моем месте? По правде говоря, я был только рад ненадолго вырваться оттуда.
Его поведение тревожило меня все больше и больше. За те годы, что миновали с нашей первой встречи, он — несомненно, благодаря тщательному воспитанию Уайтвелл — сделался подлизой и карьеристом, тщательно выполняющим приказы и постоянно ищущим возможности продвинуться. И вот теперь он по собственной воле лезет на рожон, действует исподтишка и многим при этом рискует. Само собой ему такое в голову прийти не могло. Кто-то его надоумил; кто-то им дирижирует. Я мог бы сказать о Натаниэле многое, и кое-что даже непечатное, но никогда еще он не был так похож на марионетку, как теперь.
И дело, похоже, начинало пахнуть керосином.
Внизу творился хаос. По улице там и сям, посреди куч битого кирпича и стекла валялись раненые оборотни. Они корчились, стенали и хватались за бока, меняя облик с каждой новой судорогой. Человек волк — человек волк… Это основная проблема ликантропии: ее сложно контролировать. Боль или сильные эмоции — и облик меняется сам собой.
«Девчонка вывела из строя как минимум пятерых, — подумал я, — не считая того, которого разнесло на куски шаром с элементалями». Однако еще несколько штук бестолково метались по улице, целые и невредимые, в то время как другие, проявив несколько больше сообразительности, деловито карабкались на крышу по трубам или рыскали в поисках пожарных лестниц.
В целом в живых оставалось штук девять-десять. С таким количеством ни одному человеку не справиться.
И тем не менее девчонка все еще боролась: теперь я видел ее, невысокую фигурку, крутящуюся на крыше. В каждой руке что-то взблескивало — она размахивала своим оружием, пытаясь отчаянными выпадами удержать на расстоянии трех волков. Но черные силуэты с каждой секундой придвигались все ближе.
У жука-скарабея масса достоинств, но в бою от него толку мало. Кроме того, с этими коротенькими крылышками мне потребовалось бы не меньше часа, чтобы долететь до места событий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136