И ты никогда не должен применять волшебство самостоятельно до тех пор, пока наш курс не будет закончен, за исключением тех случаев, когда тебе или другому ни в чем не повинному человеку будет грозить смертельная опасность. Это – пункт третий нашего договора.
– Я согласен.
– И наконец, ты не должен рассказывать никому, за исключением членов нашей семьи, о тех возможностях, которыми обладаю я или ты.
Жон еще раз торопливо кивнул, и Ивар резко приказал ему:
– Поклянись своими силами, что сделаешь все, как я тебе сказал.
– Силами своими клянусь, – сказал юноша.
– Отлично, – Ивар напряженно улыбнулся и развернул книгу таким образом, чтобы она была видна его ученику. – А теперь покажи мне, что ты уже умеешь. Готовься столько времени, сколько тебе необходимо.
Джонатан пробежал глазами свою книгу заклинаний, собирая все, что ему было нужно для колдовства. Ему никогда не приходилось пользоваться своими умениями в полную силу – Лео, похоже, боялся этого. Теперь же он приступил к выполнению задания почти с удовольствием. Крошечный огонек в очаге разгорелся сильнее, и его цвет изменился, превратившись из ярко-желтого сначала в красный, а потом – в темно-голубой. С кончиков его пальцев сорвались огоньки и зажгли несколько свечей на столе, затем вызванный им ветерок потушил их. Огонь в очаге тоже погас. Жон протянул руку к возникшему на поверхности стола фосфорическому сиянию и, подняв в воздух щепотку огня, слегка на нее подул. Немедленно магические блуждающие огоньки заплясали на темном полу и медленно вплыли в темную пасть очага, заставив огонь в нем снова вспыхнуть. Фигура Жона стала выше, потом ниже, он ссутулился, как будто согнутый годами, и наконец, утомленный представлением, закрыл свою книгу и уронил руки на стол. Когда он взглянул на Ивара, на губах его играла довольная, но робкая улыбка, которая становилась все шире, особенно после того, как юноша заметил, что лицо Ивара повторяет его собственное выражение.
Волшебник вытянул над столом руку и прикоснулся к шраму, который оставил на щеке юноши амулет Доминика.
– Это – знак огня. Он появился у тебя одновременно с именем. В некоторых местах его могут принять за печать.
– Печать добра?
– Власти и могущества. Одно могу сказать: учить тебя будет удовольствием, и может быть, однажды настанет такой день, когда я смогу научиться у тебя чему-то новому…
Позже, когда Джонатан лежал в своей постели, предвкушая много счастливых часов, которые он проведет в пещере, он рассмеялся, зарывшись лицом в подушку, чтобы приглушить звук. Наконец-то он нашел учителя, который отнесся к нему с уважением. Наконец-то он будет учиться по-настоящему. Важнее этого для него ничего не было.
* * *
В последующие недели Ивар и Жон много работали в давильне, присматривая за темно-красным и янтарно-желтым вином в чанах, которое как раз заканчивало бродить. По ночам оба спускались в пещеру и подолгу занимались там. Наконец, когда белое вино было разлито по бутылкам и отправлено через Тепест в Нова-Ваасу, а тягучее красное – перелито в бочки, где оно должно было выстаиваться и набирать крепость, они смогли уделять обучению Джонатана гораздо больше времени.
Жон оказался блестящим учеником. Скорость, с которой юноша запоминал во всех деталях несложные заклинания, заставила Ивара предположить, что его ученик так же легко может справиться и с более сложными магическими формулами. При этом юноша все так же увлекался заклятьями огня и света. Любое заклинание, касающееся этих двух предметов, надолго привлекало к себе его внимание, в то время как к остальным, вне зависимости от того, насколько хорошо он их выучил, он относился гораздо более прохладно. И все же Ивар то и дело напоминал себе о том, что юноше удалось вызвать волков, что было делом нелегким даже при обстоятельствах менее трагичных, почти невозможным, если принять во внимание тот факт, что подобные твари редко встречались в этих краях.
– Скажи мне, при помощи каких слов тебе удалось вызвать волков на помощь моей дочери, – попросил он.
Жон замялся, и Ивар понял, что он собирался солгать, но потом испугался быть пойманным на лжи.
– Это сделал не я, – признался Жон, избегая встретиться взглядом со своим учителем. – Я просто бродил по лесам и заметил, как волки выслеживают меня.
Кратко описав волков, он продолжал:
– Когда я услышал, как девушка с воплями промчалась мимо, я вышел на поляну и увидел Сондру. Волки пошли за мной. Я… я стал говорить с ними, и они, похоже, прислушивались. Честное слово, я не знаю, было ли тут какое-нибудь заклинание…
– Сондра говорила, что ты позвал волков.
– Я не говорил ей этого, впрочем, я этого и не отрицал.
– И ты не отрицал этого потом, когда я расспрашивал тебя.
– Мне известно достаточно заклинаний огня, чтобы уничтожить гоблинов. Я так бы и поступил, если бы волки не опередили меня.
– Ты беспокоишься о Сондре? Именно поэтому ты солгал? Она тебе нравится?
– Я еще слишком молод для этого, но когда я увидел ее в лесу, лицом к лицу с этими тварями, я… – он неуверенно замолчал.
– Она не спасовала перед опасностью, не так ли?
Джонатан кивнул.
– Большинство юношей в Тепесте женятся до того, как им исполнится семнадцать. Если бы ты спросил, я позволил бы тебе стать женихом Сондры.
Его ученик вспыхнул и так неловко заерзал на стуле, что Ивар понял – его инстинкт его не подвел.
– Пока не нужно, – ответил Жон.
Это был благоразумный ответ, но он странным образом опечалил Ивара, так как он стремился учить кого-то, кто принадлежал бы к его семье. О нем самом говорили, что он обладает своими волшебными способностями только потому, что такими же способностями обладал его отец. На самом деле Ивар даже не помнил своего отца. На самом деле именно его мать помогла ему постичь азы волшебства.
Ивар потянулся и зевнул.
– Что-то я устал, – сообщил он юноше, собираясь уйти. – Продолжай пока заниматься сам. Ты вполне способен заниматься самостоятельно.
Жон остался в пещере один. Некоторое время он пытался магическим способом стереть несколько слов, начертанных на лежащем перед ним пергаменте, впрочем, без особого рвения. Он не видел в этом заклинании никакой пользы. Оно не защитит его, не даст ему нового знания и, скорее всего, отнюдь не увеличит, а напротив – уменьшит его могущество. Он подозревал, что Ивар заставил его выучить это заклинание только лишь для того, чтобы посмотреть, насколько дисциплинированным окажется новый ученик. Наконец ему удалось заставить буквы на пергаменте поблекнуть, и он с легким сердцем перенес дальнейшие упражнения на завтрашний вечер, когда его разум будет острее и восприимчивее.
Закрыв свою колдовскую книгу, он положил ее рядом с толстыми фолиантами и свитками Ивара, затушил огонь в очаге и задул свечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
– Я согласен.
– И наконец, ты не должен рассказывать никому, за исключением членов нашей семьи, о тех возможностях, которыми обладаю я или ты.
Жон еще раз торопливо кивнул, и Ивар резко приказал ему:
– Поклянись своими силами, что сделаешь все, как я тебе сказал.
– Силами своими клянусь, – сказал юноша.
– Отлично, – Ивар напряженно улыбнулся и развернул книгу таким образом, чтобы она была видна его ученику. – А теперь покажи мне, что ты уже умеешь. Готовься столько времени, сколько тебе необходимо.
Джонатан пробежал глазами свою книгу заклинаний, собирая все, что ему было нужно для колдовства. Ему никогда не приходилось пользоваться своими умениями в полную силу – Лео, похоже, боялся этого. Теперь же он приступил к выполнению задания почти с удовольствием. Крошечный огонек в очаге разгорелся сильнее, и его цвет изменился, превратившись из ярко-желтого сначала в красный, а потом – в темно-голубой. С кончиков его пальцев сорвались огоньки и зажгли несколько свечей на столе, затем вызванный им ветерок потушил их. Огонь в очаге тоже погас. Жон протянул руку к возникшему на поверхности стола фосфорическому сиянию и, подняв в воздух щепотку огня, слегка на нее подул. Немедленно магические блуждающие огоньки заплясали на темном полу и медленно вплыли в темную пасть очага, заставив огонь в нем снова вспыхнуть. Фигура Жона стала выше, потом ниже, он ссутулился, как будто согнутый годами, и наконец, утомленный представлением, закрыл свою книгу и уронил руки на стол. Когда он взглянул на Ивара, на губах его играла довольная, но робкая улыбка, которая становилась все шире, особенно после того, как юноша заметил, что лицо Ивара повторяет его собственное выражение.
Волшебник вытянул над столом руку и прикоснулся к шраму, который оставил на щеке юноши амулет Доминика.
– Это – знак огня. Он появился у тебя одновременно с именем. В некоторых местах его могут принять за печать.
– Печать добра?
– Власти и могущества. Одно могу сказать: учить тебя будет удовольствием, и может быть, однажды настанет такой день, когда я смогу научиться у тебя чему-то новому…
Позже, когда Джонатан лежал в своей постели, предвкушая много счастливых часов, которые он проведет в пещере, он рассмеялся, зарывшись лицом в подушку, чтобы приглушить звук. Наконец-то он нашел учителя, который отнесся к нему с уважением. Наконец-то он будет учиться по-настоящему. Важнее этого для него ничего не было.
* * *
В последующие недели Ивар и Жон много работали в давильне, присматривая за темно-красным и янтарно-желтым вином в чанах, которое как раз заканчивало бродить. По ночам оба спускались в пещеру и подолгу занимались там. Наконец, когда белое вино было разлито по бутылкам и отправлено через Тепест в Нова-Ваасу, а тягучее красное – перелито в бочки, где оно должно было выстаиваться и набирать крепость, они смогли уделять обучению Джонатана гораздо больше времени.
Жон оказался блестящим учеником. Скорость, с которой юноша запоминал во всех деталях несложные заклинания, заставила Ивара предположить, что его ученик так же легко может справиться и с более сложными магическими формулами. При этом юноша все так же увлекался заклятьями огня и света. Любое заклинание, касающееся этих двух предметов, надолго привлекало к себе его внимание, в то время как к остальным, вне зависимости от того, насколько хорошо он их выучил, он относился гораздо более прохладно. И все же Ивар то и дело напоминал себе о том, что юноше удалось вызвать волков, что было делом нелегким даже при обстоятельствах менее трагичных, почти невозможным, если принять во внимание тот факт, что подобные твари редко встречались в этих краях.
– Скажи мне, при помощи каких слов тебе удалось вызвать волков на помощь моей дочери, – попросил он.
Жон замялся, и Ивар понял, что он собирался солгать, но потом испугался быть пойманным на лжи.
– Это сделал не я, – признался Жон, избегая встретиться взглядом со своим учителем. – Я просто бродил по лесам и заметил, как волки выслеживают меня.
Кратко описав волков, он продолжал:
– Когда я услышал, как девушка с воплями промчалась мимо, я вышел на поляну и увидел Сондру. Волки пошли за мной. Я… я стал говорить с ними, и они, похоже, прислушивались. Честное слово, я не знаю, было ли тут какое-нибудь заклинание…
– Сондра говорила, что ты позвал волков.
– Я не говорил ей этого, впрочем, я этого и не отрицал.
– И ты не отрицал этого потом, когда я расспрашивал тебя.
– Мне известно достаточно заклинаний огня, чтобы уничтожить гоблинов. Я так бы и поступил, если бы волки не опередили меня.
– Ты беспокоишься о Сондре? Именно поэтому ты солгал? Она тебе нравится?
– Я еще слишком молод для этого, но когда я увидел ее в лесу, лицом к лицу с этими тварями, я… – он неуверенно замолчал.
– Она не спасовала перед опасностью, не так ли?
Джонатан кивнул.
– Большинство юношей в Тепесте женятся до того, как им исполнится семнадцать. Если бы ты спросил, я позволил бы тебе стать женихом Сондры.
Его ученик вспыхнул и так неловко заерзал на стуле, что Ивар понял – его инстинкт его не подвел.
– Пока не нужно, – ответил Жон.
Это был благоразумный ответ, но он странным образом опечалил Ивара, так как он стремился учить кого-то, кто принадлежал бы к его семье. О нем самом говорили, что он обладает своими волшебными способностями только потому, что такими же способностями обладал его отец. На самом деле Ивар даже не помнил своего отца. На самом деле именно его мать помогла ему постичь азы волшебства.
Ивар потянулся и зевнул.
– Что-то я устал, – сообщил он юноше, собираясь уйти. – Продолжай пока заниматься сам. Ты вполне способен заниматься самостоятельно.
Жон остался в пещере один. Некоторое время он пытался магическим способом стереть несколько слов, начертанных на лежащем перед ним пергаменте, впрочем, без особого рвения. Он не видел в этом заклинании никакой пользы. Оно не защитит его, не даст ему нового знания и, скорее всего, отнюдь не увеличит, а напротив – уменьшит его могущество. Он подозревал, что Ивар заставил его выучить это заклинание только лишь для того, чтобы посмотреть, насколько дисциплинированным окажется новый ученик. Наконец ему удалось заставить буквы на пергаменте поблекнуть, и он с легким сердцем перенес дальнейшие упражнения на завтрашний вечер, когда его разум будет острее и восприимчивее.
Закрыв свою колдовскую книгу, он положил ее рядом с толстыми фолиантами и свитками Ивара, затушил огонь в очаге и задул свечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84