— Вы в порядке? — спросил Пит у Симоны. Белолицая Симона тряслась от ужаса. Она встала, но с большим трудом. Они продолжали спускаться. Через минуту им удалось выскользнуть из здания, отчаянно кашляя. На дороге они скорчились возле бампера машины. Начала собираться толпа. Люди бежали со всех сторон, горя желанием помочь. И сквозь рев языков вырывающегося пламени Хьюстон услыхал далекий, но приближающийся вой пожарных сирен.
17
Утром начнем сортировать все это барахло, — сказал инспектор. — Но судя по силе разрушения, обнаружить что-нибудь стоящее вряд ли удастся.
Они сидели в узенькой комнатушке с семью столами. Возле Хьюстона двое полицейских торопливо кому-то названивали. Смотря на них, Пит потер плечо.
— Получше вам? — спросил инспектор.
— Ноет, гадина.
— Ничего удивительного.
Санитары, прибывшие с каретой “скорой помощи”, привезли Симону с Хьюстоном в приемный покой. Легкие ожоги. Контузии. Шок. Симона потянула кисть руки. У Хьюстона оказалось выбито плечо. Бинты, накрученные вокруг его раненых ребер, смягчили удар. И все-таки Хьюстон чувствовал, что все тело — с макушки до пяток — страшно ноет.
Да еще и сонный от лекарства, которым его напичкали. Пит не помнил, как день превратился в вечер и не мог восстановить поездку из больницы в полицейский участок. Он был в таком состоянии, что даже не удивился, когда инспектор полиции, назвавшийся Альфредом Беллэем, заговорил по-английски.
Но удивленный взгляд, мелькнувший на лице Симоны, заставил его встревожиться. Придя мгновенно в себя, Пит стал рассматривать этого высокого, стройного, приятного и хорошо одетого мужчину.
— Вы говорите по-английски? — спросил он.
— Именно поэтому мне и поручили ваше дело. Как только пожарники поняли, что вы американец, они моментально послали за мной. Много лет тому назад, еще в Париже, мне приходилось иметь дело с англичанами. Там и выучился языку.
У Хьюстона несколько прояснилась голова. Похоже, что этому человеку лет тридцать пять-шесть. Судя по всему, карьеру он начинал совсем юнцом и сильно отдавил кому-то… ноги. Тогда-то его и перевели в Ронсево. Иначе, как еще объяснить то, что он живет здесь?
Альфред Беллэй спросил:
— Так, значит, вы считаете, что это была бомба?
— Не могу себе представить ничего другого.
— Утечка газа, например.
— Ничего подобного не почувствовал.
— Мадмуазель?
Симона покачала головой.
— Значит, вы подозреваете, что в посылках содержались взрывчатые вещества?
— В комнате мы проверили все… кроме посылок. Где же еще могла быть спрятана бомба?
— Зазвонил телефон…
— Верно.
— Сторож прошел в офис, собираясь ответить на звонок…
— Точно так.
— Он взял трубку, проговорил “да”, и… — Беллэй поднял и развел руками, изображая взрыв.
— Именно.
— Значит, существуют две возможности. Бомба взорвалась сама по себе, случайно, без привязок ко времени вашего посещения. Это первая. А вторая — бомба взорвалась именно тогда, когда и следовало, запущенная в действие дистанционным управлением. Сам по себе телефон не мог бы запустить устройство. Потому что если бы это было так, то первый же звонок оказался бы фатальным. А я помню, что вы сказали о том, что телефон прозвонил дважды.
Пит кивнул.
— Значит, тот, кто звонил, хотел прежде всего удостовериться, что в офисе кто-то присутствует. Услышав голос, он нажал на кнопку, и сигнал на коротких волнах задействовал механизм взрывателя.
Хьюстон и сам об этом подумывал, но не хотел говорить об этом раньше времени, подозревая, что Беллэй поднимет его на смех.
— Но вы пока что не сказали, что там вдвоем делали, — продолжил инспектор.
— Мы пришли повидаться с одним человеком.
— Пожалуйста, мистер Хьюстон, — проговорил Беллэй, — как-то это у вас скучно получается: я задаю вопрос, и вы отвечаете ровно столько, сколько нужно. Ведь человек, вовлеченный в это дело, должен проявить абсолютную готовность к сотрудничеству. А вы знаете больше, чем говорите.
— Давайте, расскажите ему все, — сказала Симона. Беллэй взглянул на женщину, и его брови поползли вверх.
— Так, значит, вы тоже говорите по-английски.
Симона кивнула.
— Ну, раз больше нет ничего, то хотя бы это в нас троих общее имеется. Так рассказать мне что именно? Давайте, заканчивайте.
— Нас кто-то хотел убить, — проговорил Хьюстон.
— Похоже на очевидность. А дальше? Почему?
— Мы разыскиваем одного человека. Пьера де Сен-Лорана. Который исчез в сорок четвертом году. Один человек предположил, что мы сможем отыскать его в том доме.
— Какой человек? Кто предположил?
— Мы не в курсе. Он не назвался. Оставил послание и смылся.
— И вот вы пришли в контору.
— Первый раз, когда я ехал сюда, со мной была жена. Случился инцидент. Дорожная авария. Жена умерла.
Беллэй поражение смотрел на Пита.
— Это было убийство, я так понимаю? Принимая во внимание то, что здесь произошло?
— В этом нет никаких сомнений.
— Мне-то поначалу казалось, что все это выдумки, — встряла в разговор Симона. — Но теперь я полностью согласна с Питером. Его кто-то пытается убить. Чтобы он не отыскал Пьера де Сен-Лорана.
— А почему Сен-Лоран для вас так важен? — спросил Беллэй. Он внимательно всматривался в Хьюстона.
— Это довольно странно, — ответил Пит. — Отец мой был солдатом. Его убили в сорок четвертом. А этот Сен-Лоран ухаживал за его могилой. Я хотел было просто поблагодарить его.
Говоря все это, Хьюстон смотрел на рифленый пол. Он не знал, зачем врет, почему не признается в том, что ищет могилу отца. “Это слишком личное, слишком запутанно, — думал он. — Нет, тут замешано что-то еще. И этого чего-то ты страшно боишься. Не можешь встать с ним лицом к лицу”.
— Принимается, — сказал Беллэй сухо. — Но ведь этот человек вовсе не нуждается в вашей благодарности. И вы сказали, что Сен-Лоран исчез в сорок четвертом.
— Правильно. И главное, чем больше тупиков встречается на моем пути, тем сильнее мне его хочется отыскать. Тут еще этот незнакомец отослал нас сюда, и…
Беллэй нахмурился.
— Здесь замешано что-то еще.
— Я вам правду говорю.
— Но всю ли правду? Взгляните на это дело с моей точки зрения. Этот случай бессмысленен. Зачем Сен-Лорану вас убивать?
— Это-то и сводит меня с ума! Я не знаю!
— Альфред?
Беллэй развернулся к полицейским, которые на протяжении всего разговора звонили по телефонам. Теперь один из них, обращался к инспектору.
— Уи? — сказал тот.
Разговор велся на французском. Казалось, что Симона чем дальше, тем становится все возбужденнее. Беллэй повернулся к Хьюстону.
— Весь этот район принадлежит одному менеджеру, агенту по найму. Он проверил свои записи. Здание, в котором вы побывали, принадлежит “Верлен Энтерпрайзис”, но они никогда не слыхали о Пьере де Сен-Лоране.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51