Рай'ги на мгновение задумался и кивнул в знак согласия.
— Только все должно исходить от кого-то из низших, — произнес он. — От Шарлотты и ее подчиненных, быть может, ведь они почти не будут задействованы в самом свержении.
— Да, Джарлакс взбесится, если узнает, что мы предпринимаем что-то против Энтрери, — согласился Киммуриэль. — Пусть Шарлотта, но только не в лоб. Я внушу ей мысль, что Энтрери хочет ее убрать.
— Если она в это поверит, то, скорее всего, просто сбежит.
— Для этого она слишком горда и самоуверенна, — отозвался Киммуриэль. — Я ненавязчиво и через других людей дам ей понять, что Энтрери не пользуется большой популярностью в Бреган Д’эрт и что самому Джарлаксу уже поднадоела его столь лелеемая независимость. Если она поверит, что Энтрери решил мстить ей в одиночку, тогда как в ее распоряжении целое войско, чтобы его уничтожить, она не сбежит, а нанесет удар, причем сокрушительный. — Он хохотнул: — Хотя в отличие от тебя, Рай'ги, я не уверен, что Шарлотта и даже весь дом Басадони смогут справиться с ним.
— Но, по крайней мере, они отвлекут его на некоторое время, и он не будет мешаться под ногами, — ответил Рай’ги. — А когда мы покончим с Джарлаксом…
— Энтрери уже наверняка будет очень далеко, — предположил Киммуриэль, — сбежит, как сбежал Морик. Может, стоит разыскать Морика, хотя бы ради того, чтобы показать Энтрери, что бывает с такими беглецами.
Рай’ги покачал головой — у них сейчас достаточно гораздо более важных дел, чем судьба какого-то воришки в далеком и малоинтересном городе.
— Артемис Энтрери не сбежит далеко, — решительно произнес он. — Он попортил мне много крови и заплатит за это.
Киммуриэлю эти слова показались несколько высокопарными, но в целом он был согласен. Псионик подумал, что самым непростительным преступлением убийцы было его высокое мастерство. Дроу оскорбляла его незаурядность, в этом и коренилась ненависть. Но и псионик, и чародей были достаточно умны, чтобы признавать незаурядность Энтрери.
Хотя это никоим образом не улучшало его положение.
Глава 12
КОГДА ВСЁ — ЛОЖЬ
— Плетут и плетут! — бушевал Энтрери, колотя кулаком по маленькому столику в задней комнате «Медного муравья». Этот дом по-прежнему оставался единственным местом в Калимпорте, где он мог не опасаться слежки Рай’ги и Киммуриэля, — а в последнее время он слишком часто чувствовал, что они наблюдают за ним. — Плетут свою паутину, и конца этому нет!
Двайвел Тиггервиллис спокойно откинулась в кресле и с любопытством поглядела на приятеля. Они были давно знакомы, но никогда еще она не видела его таким взбудораженным и злым. А если уж Артемис Энтрери разозлился, то лучше держаться от него подальше. Еще более удивительно, что он пребывает в таком состоянии после убийства Домо. Он настолько ненавидел оборотней, что, убив одного из них, по крайней мере, день находился в хорошем расположении духа. Однако Двайвел понимала причину дурного настроения убийцы. Она плохо себе представляла, каково это — иметь деда с темными эльфами, но все-таки видела достаточно, чтобы понимать, какие они мастера по части интриг и обмана.
— Слишком сложная паутина, — выпустив пар, уже спокойнее произнес Энтрери. — Я просто запутался, столько всего накручено. Я уже не понимаю, что правильно, а что нет.
— Но ведь ты все еще жив, — промолвила Двайвел, — значит, действуешь правильно.
— Боюсь, я здорово ошибся, прикончив Домо, — покачивая головой, вздохнул убийца. — Я, правда, никогда не питал нежных чувств к крысиным оборотням, но на этот раз, пожалуй, надо было оставить его в живых, хотя бы ради того, чтобы оставался какой-то противовес заговору против Джарлакса.
— Но ты ведь не можешь знать, правду ли говорили Домо и его прихвостни, когда упомянули про заговор среди дроу, — рассудила Двайвел. — Может, они сказали это затем, чтобы ты обо всем донес Джарлаксу и тем самым расколол бы Бреган Д'эрт. А может, Домо готов был сказать все что угодно, лишь бы спасти свою шкуру. Он знает о твоих отношениях с Джарлаксом и понимает, что для тебя лучше, когда он во главе.
Энтрери удивленно смотрел на нее. Может ли быть, чтобы Домо все это знал? Хотя да, конечно. При всей ненависти к крысиным оборотням нельзя не признать, что требовались незаурядные ум и хитрость, чтобы держать в руках эту странную гильдию.
— Но в любом случае это неважно, — продолжала Двайвел. — Мы же понимаем, что междоусобицах Бреган Д'эрт крысиные оборотни роли не играют. Если Рай'ги и Киммуриэль надумают совершить переворот, крысы их не остановят.
Энтрери тряхнул головой — все это его совсем не радовало. Один на один он имел шансы одолеть или обхитрить любого дроу, но те никогда не действовали в одиночку. В каждой группе внутри банды все были заодно, и понять, что происходит на самом деле, было невозможно. Ко всему прочему все карты путал кристалл — убийца не мог понять, Креншинибон ли подчиняется Джарлаксу, или же главарь всего лишь его послушный раб. Будет ли Джарлакс защищать убийцу, если кристалл возжелает его смерти?
— Ты забыл все, что когда-то усвоил, — мягко увещевала его Двайвел. — Дроу играют в те же самые игры, что и паша Пуук, и паша Басадони, и все остальные, вместе взятые. В Калимпорте веками играют в эти игры, и темные эльфы делают то же самое.
— Да, только они куда лучшие игроки, — хмуро ответил убийца.
— Но зато решение всегда одинаковое, — с улыбкой ответила она. — Когда вокруг сплошное притворство… — Она сделала паузу, ожидая, что Энтрери закончит сентенцию, которую он должен был усвоить, как никто другой. — Когда все сплошное притворство… — повторила она с нажимом.
Энтрери принудил себя успокоиться и забыть о том чрезмерном почтении и даже страхе, которые научился испытывать к темным эльфам, особенно к Рай’ги и Киммуриэлю.
— Когда одна паутина плетется поверх другой, — процитировал он, — и вокруг — сплошное притворство, правда лишь то, что сделаешь ты сам.
— Ты знаешь настоящий путь, потому что проходишь его сам, — согласилась Двайвел. — А для лгуна нет ничего хуже, чем видеть, как противник обратил один из его обманов в правду.
Энтрери почувствовал себя немного лучше. Именно на это он и надеялся, когда, почуяв слежку, улизнул из дворца Басадони и отправился в «Медного муравья».
— Ты веришь Домо? — спросила женщина-хафлинг.
После минутного раздумья он кивнул.
— Песочные часы перевернули, время пошло, — заявил он. — Ты узнала то, что я просил?
Двайвел сунула руку под чехол своего кресла и извлекла портфель, набитый свитками.
— Это о Кэддерли, — пояснила она, протягивая его убийце.
— А о том, другом?
Она снова пошарила где-то в глубине и вынула такой же мешочек, как тот, что носил на поясе Джарлакс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82