— Разве вы не видите, топ cher, — ворковала она, — как все мы вас любим и рады вашему обществу больше, чем можно выразить словами?
— Именно это я как раз собирался сказать! — с восторгом подхватил Жерве.
Полковнику ничего не оставалось, как только пробормотать, что он весьма польщен их добротой и тоже с нетерпением ждет приезда гостей.
Экипаж остановился у входа ровно в двенадцать тридцать.
Гости оказались именно такими, какими ожидала их увидеть Хариза.
Сначала из экипажа вышли женщины — такие же элегантные, как мадам Дюба.
В то же время было в них что-то отталкивающее, и они не понравились Харизе с первого взгляда.
Вероятно, подумала она, это оттого, что они — друзья Жерве.
Но интуиция подсказывала ей, вряд ли и у ее мамы они бы вызвали симпатию.
Трое мужчин удивительно напоминали графа.
Все они были одеты вызывающе, как говорится, с форсом, у всех были вкрадчивые манеры, и о том, что все они одной масти, говорил их взгляд, приводивший Харизу в замешательство.
Четвертый мужчина, несомненно, являлся личным капелланом Жерве.
Об этом нетрудно было догадаться по рясе, в которой он предстал перед встречающими.
Когда он снял шляпу, обнаружилось, что на макушке у него лысина, а волосы на висках совсем седые.
Грубое лицо, мешки под глазами и тяжелые складки у рта отвергали саму мысль об одухотворенности и благородстве этого человека.
Во всяком случае, Харизе он показался даже распущенным.
Как того и следовало ожидать, он не стал отказываться от вина и выпил до завтрака три бокала шампанского.
Беседа за столом была весьма остроумной.
Но гости изъяснялись почти одними намеками, поэтому Харизе было нелегко уследить за их мыслью.
Но, безусловно, они все любили Жерве.
Они внимательно его слушали и неизменно соглашались с любыми его предложениями.
Женщины, как и мадам Дюба, флиртовали со всеми представителями сильного пола, включая полковника.
Мужчины наперебой отпускали Харизе утонченные комплименты.
Однако при этом их взгляды резко контрастировали с их словами.
Хариза не могла бы сказать, что означают эти взгляды, — она знала лишь то, что, когда эти люди глядят на нее, ее всю передергивает.
Завтрак был, как обычно, великолепен, и девушка прикидывала, как бы ей стащить немного еды для Винсента.
Разумеется, из гостиной она ничего не могла взять.
Но, когда они вернулись в салон, Хариза заметила большое блюдо сандвичей с паштетом, предлагавшихся к шампанскому, к которым фактически никто и не прикоснулся.
Внезапно ее осенило.
Взяв блюдо, она направилась к двери, выходящей в сад.
— Куда же вы, мадемуазель? — спросил ее один из французов, когда она проходила мимо.
— Кормить птиц, — ответила Хариза. — Я скоро вернусь.
И прежде чем он успел подняться с кресла, дабы составить ей компанию, она выбежала в сад.
Обогнув здание, она вошла в дом с черного хода.
Прислуга уже закончила работу, и Хариза была уверена, что в это время ей никто не встретится.
Она вбежала в свою спальню, торопливо заперла дверь и открыла потайной ход в стене.
За панелью никого не было.
Корзинка, которую она оставила утром, была пуста.
Хариза уже хотела положить туда сандвичи, но тут появился Винсент.
Теперь он совсем не походил на бродягу, как тогда ночью.
Он был тщательно побрит, причесан и вымыт и очень красив в своей собственной одежде.
— Как мой ангел-хранитель провел утро? — спросил он. — И спасибо за завтрак.
— Боюсь, тебе придется обойтись сандвичами с паштетом. И я должна отнести блюдо назад.
— Ты замечательная, — улыбнулся Винсент. — И ты знаешь, как я тебе благодарен.
Складывая сандвичи в корзинку, он заметил:
— Странные люди прибыли сегодня из Парижа!
— Ты видел их?
— Только часть из них, когда они вошли в холл. Потом я скрылся.
— Почему?
— Человек обычно чувствует направленный на него взгляд. Это может вызвать подозрения, — ответил Винсент.
— Да, конечно, ты совершенно прав! — согласилась Хариза. — Но я хотела бы, чтоб ты посмотрел на того ужасного низенького мужчину, которого Жерве называет своим капелланом.
— Своим капелланом? — недоверчиво переспросил Винсент.
— У меня не было времени тебе сообщить, — промолвила Хариза, — но викарий, которого мы все так любим, — я надеюсь, ты его помнишь…
— Конечно, помню! — перебил ее кузен.
— Он очень расстроен, — продолжала Хариза. — Жерве сказал ему, что ежемесячные службы в часовне отменяются, так как у него есть свой собственный капеллан.
— С трудом могу в это поверить, — нахмурился Винсент. — Да, надо будет взглянуть на этого человека.
Хариза кивнула и торопливо объяснила:
— Я должна взять блюдо и возвращаться.
Я сказала, будто собираюсь скормить сандвичи птицам.
Винсент рассмеялся.
— Как бы ты меня ни называла, я тебе все равно очень благодарен! Спасибо, Хариза!
Она закрыла потайную дверь и поспешила обратно в сад.
Как ни в чем не бывало войдя в салон, она увидела, что гости Жерве дружно смеются над какой-то остротой.
По выражению лица полковника она поняла, что эта острота граничила с непристойностью.
Когда Хариза поставила пустое блюдо на стол, Жерве поднялся со своего кресла.
Он подошел к Харизе и обнял ее за талию.
— Посмотрите на мою прекрасную юную кузину, — обратился он к своим друзьям.
Едва он коснулся ее, как Хариза вновь испытала приступ гадливости.
На сей раз это чувство было даже еще сильнее, потому что теперь она знала, что он — убийца.
Она хотела отстраниться, но понимала, он ее не отпустит.
— Вы когда-нибудь видели столь красивое и столь невинное создание? — вопросил Жерве.
По-французски это звучало не так двусмысленно, как по-английски, но девушке все равно было не по себе.
— Как можно не поклоняться такой красоте? — продолжал Жерве. — Надеюсь, теперь вы понимаете, как мне повезло, что у меня такая очаровательная… родственница.
Перед последним словом Жерве запнулся, и Хариза поняла, что он хотел сказать «невеста».
Она решительно высвободилась и поспешила к отцу.
Он вряд ли расслышал словоизлияние Жерве, так как мадам Дюба что-то шептала ему на ухо.
Хариза взяла его за руку.
— Мне нужно сказать вам кое-что очень важное, папенька, — потормошила она его. — Пожалуйста… пойдемте со мной.
Полковник был удивлен, но все же поднялся.
Хариза взяла его под руку и потянула к двери.
Когда они вышли, она пожаловалась:
— Простите, папенька, я вас увела, но Жерве говорил обо мне со своими друзьями в столь вульгарной манере, что мне стало неловко и я вынуждена была уйти.
— Я понимаю, — сочувственно посмотрел на нее отец, — но, я думаю, он просто слишком много выпил за завтраком. Не стоит обращать на это внимания.
— Я постараюсь, — опустила глаза Ха» риза.
— Не разумнее ли нам будет вернуться домой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30