Его драгоценности ослепительны.
— Верю вам на слово, — улыбнулась Камилла.
В душе она думала, что принц окажется высокомерным и напыщенным. Правда, папа уверял ее, что в Мельденштейне к этикету относятся проще, чем в других странах, но для Камиллы королевский двор означал всего лишь золотую клетку. Скоро дверца за ней захлопнется, и она уже никогда не вырвется на волю.
Она вспомнила, как когда-то в одиночестве скакала верхом по полям и лугам в родной Англии, как они с Гервесом купались без разрешения в озере, как она лазила по деревьям, как убегала от гувернантки в лес. Тогда она чувствовала себя счастливой. Теперь со свободой и шалостями покончено. Ее заточат во дворце, она никуда не сможет выйти одна, она будет фактически жить в тюрьме.
— Вы выглядите как настоящая принцесса, мисс, — проговорила Роза. — Вам не хватает лишь короны.
Камилла невесело засмеялась.
— Еще одни кандалы. Роза, — вырвалось у нее. — Не сомневаюсь, что скоро меня закуют в них.
Только заметив испуганное выражение лица фрау фон Коце, она поняла, что сказала бестактность.
— Простите, — спохватилась она. — Я неудачно пошутила.
— Я сообщу мужу, что вы готовы, — церемонно проговорила фрау фон Коце.
Она сделала реверанс и вышла из комнаты. Камилла с минуту постояла, словно собираясь с силами, и двинулась к двери. У нее было ощущение, что она идет на гильотину.
Глава 10
По утрам баронесса обычно заходила к Камилле, чтобы узнать, не нужно ли ей чего, или обсудить какие-то вопросы перед поездкой. Сегодня ее почему-то не было, что очень удивило девушку. «Скорее всего, она устала и плохо себя чувствует», — подумала Камилла. Но не успела она выйти в коридор, как увидела, что баронесса спешит ей навстречу.
По ее виду Камилла поняла, что та чрезвычайно взволнована.
— Мисс Ламбурн, я должна срочно поговорить с вами с глазу на глаз, — тяжело дыша, проговорила она.
— Разумеется, — согласилась Камилла. — Пройдемте в мою спальню. Я отошлю Розу.
— Незачем, — ответила баронесса. — Мы сможем поговорить в вашем будуаре.
Она открыла дверь рядом со спальней, и Камилла вошла в чудесную маленькую гостиную, о существовании которой девушка и не подозревала.
Комнату украшали корзины с цветами. Будуар явно предназначался для невесты принца. Камилла искренне пожалела, что не обнаружила его раньше.
Баронесса закрыла дверь. В платье из бледно-лилового шелка, отделанного кружевами, она выглядела сегодня очень элегантно. На ее шляпке колыхались перья, а на руки она надела длинные изысканные перчатки.
— Я глубоко расстроена, мисс Ламбурн, — начала баронесса. Судя по ее виду, так оно и было.
— Что случилось? — спросила Камилла.
— Меня вызвал маркграф и сообщил, причем сказал это возмущенным тоном, что вчера, после того как я легла спать, вы были в саду наедине с капитаном Чеверли.
Слова баронессы явились полной неожиданностью для Камиллы, но ей все же удалось сохранить самообладание и не выдать ужаса, охватившего ее.
— Да, мы прошлись по саду, — холодно произнесла она, — и что в этом дурного?
— Дурного? — переспросила баронесса. — Я не утверждаю, что вы вели себя дурно, мисс Ламбурн, но считаю чрезвычайно неблагоразумным подобное поведение в вашем положении и накануне приезда в Мельденштейн. Разумеется, мне следовало бы сопровождать вас, и я виню прежде всего себя, но я видела, как вы поднимались по лестнице, и не сомневалась, что вы идете спать.
— Именно это я и собиралась сделать, — заверила ее Камилла, — я уже пожелала вам спокойной ночи, но у меня разболелась голова, и я вышла поискать лавандовую воду.
— Мне нет оправдания, — огорчилась баронесса. — Я должна была зайти к вам в комнату и поинтересоваться, не нужна ли вам моя помощь. Но, честно говоря, мисс Ламбурн, я все еще чувствовала недомогание и обрадовалась, что можно удалиться из душного и шумного салона.
— Вы ни в чем не виноваты, — мягко успокоила ее Камилла. — Когда головная боль немного утихла, мне захотелось выйти на свежий воздух, и капитан Чеверли любезно показал мне, как пройти в сад. Не вижу в этом ничего предосудительного.
— Маркграф всегда любил делать много шума из ничего, — заметила баронесса. — Как только он очутится в Мельденштейне, он сразу же донесет эту историю до ушей принцессы. Она разгневается на меня за то, что я так пренебрегла своими обязанностями. Меня могут удалить от двора и лишить должности фрейлины ее высочества. Если это произойдет, я умру! Честное слово, мисс Ламбурн, мне незачем будет жить.
Глаза баронессы наполнились слезами, и она трагическим жестом приложила к ним платок.
— Прошу вас, не волнуйтесь, — попыталась успокоить ее Камилла. — Обещаю рассказать принцессе, как я вам благодарна за заботу и внимание ко мне во время нашего путешествия. Что касается вчерашнего случая, то уверена, принцесса поверит скорее мне, чем маркграфу.
— Сомневаюсь, — отозвалась баронесса плачевным тоном. — О, мисс Ламбурн, как вы только могли совершить такой вольный поступок — и именно в этом дворце?
— Не понимаю, какое маркграфу дело до того, что я пожелала поговорить со своим соотечественником, который сопровождает меня по просьбе ее высочества.
Баронесса покачала головой.
— Ах, дорогая, вы так юны, доверчивы и невинны! Вы не представляете, какими недоброжелательными могут быть придворные. Они усмотрят дурное в любом поступке, услышат его в любом слове. Как я корю себя за то, что недоглядела и позволила вам совершить эту, с вашей точки зрения, обычную прогулку, которую любители скандалов обязательно не правильно истолкуют.
— Но почему маркграф стремится раздуть скандал?
Баронесса махнула рукой.
— Он всегда завидовал Мельденштейну. А сейчас, после поражения Наполеона, в любой стране на континенте посчитали бы брак своего принца с англичанкой выгодным союзом.
Камилла улыбнулась:
— Я ощущаю себя очень важной персоной.
Но баронесса не ответила на ее улыбку.
— Завтра все монархи Европы, прибывшие на свадьбу, будут завидовать Гедвигу и ревновать вас к нему. Дело не только в том, что вы — англичанка.
Вы еще и очень красивы.
Внезапно Камилле пришла в голову мысль.
— Послушайте! — воскликнула она. — Если я на самом деле такая важная особа или стану ею, как только на моем пальце окажется обручальное кольцо, я распутаю этот клубок. Попросите капитана Чеверли немедленно прийти ко мне.
Баронесса пришла в ужас.
— Я не осмелюсь сделать этого! — вскричала она. — Как вам могло прийти такое в голову? В данной ситуации вам неприлично оставаться с ним наедине.
Камилла вздернула свой маленький подбородок.
— Мое слово имеет какой-то вес или нет? Я желаю говорить с капитаном Чеверли, а маркграф пусть думает, что хочет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
— Верю вам на слово, — улыбнулась Камилла.
В душе она думала, что принц окажется высокомерным и напыщенным. Правда, папа уверял ее, что в Мельденштейне к этикету относятся проще, чем в других странах, но для Камиллы королевский двор означал всего лишь золотую клетку. Скоро дверца за ней захлопнется, и она уже никогда не вырвется на волю.
Она вспомнила, как когда-то в одиночестве скакала верхом по полям и лугам в родной Англии, как они с Гервесом купались без разрешения в озере, как она лазила по деревьям, как убегала от гувернантки в лес. Тогда она чувствовала себя счастливой. Теперь со свободой и шалостями покончено. Ее заточат во дворце, она никуда не сможет выйти одна, она будет фактически жить в тюрьме.
— Вы выглядите как настоящая принцесса, мисс, — проговорила Роза. — Вам не хватает лишь короны.
Камилла невесело засмеялась.
— Еще одни кандалы. Роза, — вырвалось у нее. — Не сомневаюсь, что скоро меня закуют в них.
Только заметив испуганное выражение лица фрау фон Коце, она поняла, что сказала бестактность.
— Простите, — спохватилась она. — Я неудачно пошутила.
— Я сообщу мужу, что вы готовы, — церемонно проговорила фрау фон Коце.
Она сделала реверанс и вышла из комнаты. Камилла с минуту постояла, словно собираясь с силами, и двинулась к двери. У нее было ощущение, что она идет на гильотину.
Глава 10
По утрам баронесса обычно заходила к Камилле, чтобы узнать, не нужно ли ей чего, или обсудить какие-то вопросы перед поездкой. Сегодня ее почему-то не было, что очень удивило девушку. «Скорее всего, она устала и плохо себя чувствует», — подумала Камилла. Но не успела она выйти в коридор, как увидела, что баронесса спешит ей навстречу.
По ее виду Камилла поняла, что та чрезвычайно взволнована.
— Мисс Ламбурн, я должна срочно поговорить с вами с глазу на глаз, — тяжело дыша, проговорила она.
— Разумеется, — согласилась Камилла. — Пройдемте в мою спальню. Я отошлю Розу.
— Незачем, — ответила баронесса. — Мы сможем поговорить в вашем будуаре.
Она открыла дверь рядом со спальней, и Камилла вошла в чудесную маленькую гостиную, о существовании которой девушка и не подозревала.
Комнату украшали корзины с цветами. Будуар явно предназначался для невесты принца. Камилла искренне пожалела, что не обнаружила его раньше.
Баронесса закрыла дверь. В платье из бледно-лилового шелка, отделанного кружевами, она выглядела сегодня очень элегантно. На ее шляпке колыхались перья, а на руки она надела длинные изысканные перчатки.
— Я глубоко расстроена, мисс Ламбурн, — начала баронесса. Судя по ее виду, так оно и было.
— Что случилось? — спросила Камилла.
— Меня вызвал маркграф и сообщил, причем сказал это возмущенным тоном, что вчера, после того как я легла спать, вы были в саду наедине с капитаном Чеверли.
Слова баронессы явились полной неожиданностью для Камиллы, но ей все же удалось сохранить самообладание и не выдать ужаса, охватившего ее.
— Да, мы прошлись по саду, — холодно произнесла она, — и что в этом дурного?
— Дурного? — переспросила баронесса. — Я не утверждаю, что вы вели себя дурно, мисс Ламбурн, но считаю чрезвычайно неблагоразумным подобное поведение в вашем положении и накануне приезда в Мельденштейн. Разумеется, мне следовало бы сопровождать вас, и я виню прежде всего себя, но я видела, как вы поднимались по лестнице, и не сомневалась, что вы идете спать.
— Именно это я и собиралась сделать, — заверила ее Камилла, — я уже пожелала вам спокойной ночи, но у меня разболелась голова, и я вышла поискать лавандовую воду.
— Мне нет оправдания, — огорчилась баронесса. — Я должна была зайти к вам в комнату и поинтересоваться, не нужна ли вам моя помощь. Но, честно говоря, мисс Ламбурн, я все еще чувствовала недомогание и обрадовалась, что можно удалиться из душного и шумного салона.
— Вы ни в чем не виноваты, — мягко успокоила ее Камилла. — Когда головная боль немного утихла, мне захотелось выйти на свежий воздух, и капитан Чеверли любезно показал мне, как пройти в сад. Не вижу в этом ничего предосудительного.
— Маркграф всегда любил делать много шума из ничего, — заметила баронесса. — Как только он очутится в Мельденштейне, он сразу же донесет эту историю до ушей принцессы. Она разгневается на меня за то, что я так пренебрегла своими обязанностями. Меня могут удалить от двора и лишить должности фрейлины ее высочества. Если это произойдет, я умру! Честное слово, мисс Ламбурн, мне незачем будет жить.
Глаза баронессы наполнились слезами, и она трагическим жестом приложила к ним платок.
— Прошу вас, не волнуйтесь, — попыталась успокоить ее Камилла. — Обещаю рассказать принцессе, как я вам благодарна за заботу и внимание ко мне во время нашего путешествия. Что касается вчерашнего случая, то уверена, принцесса поверит скорее мне, чем маркграфу.
— Сомневаюсь, — отозвалась баронесса плачевным тоном. — О, мисс Ламбурн, как вы только могли совершить такой вольный поступок — и именно в этом дворце?
— Не понимаю, какое маркграфу дело до того, что я пожелала поговорить со своим соотечественником, который сопровождает меня по просьбе ее высочества.
Баронесса покачала головой.
— Ах, дорогая, вы так юны, доверчивы и невинны! Вы не представляете, какими недоброжелательными могут быть придворные. Они усмотрят дурное в любом поступке, услышат его в любом слове. Как я корю себя за то, что недоглядела и позволила вам совершить эту, с вашей точки зрения, обычную прогулку, которую любители скандалов обязательно не правильно истолкуют.
— Но почему маркграф стремится раздуть скандал?
Баронесса махнула рукой.
— Он всегда завидовал Мельденштейну. А сейчас, после поражения Наполеона, в любой стране на континенте посчитали бы брак своего принца с англичанкой выгодным союзом.
Камилла улыбнулась:
— Я ощущаю себя очень важной персоной.
Но баронесса не ответила на ее улыбку.
— Завтра все монархи Европы, прибывшие на свадьбу, будут завидовать Гедвигу и ревновать вас к нему. Дело не только в том, что вы — англичанка.
Вы еще и очень красивы.
Внезапно Камилле пришла в голову мысль.
— Послушайте! — воскликнула она. — Если я на самом деле такая важная особа или стану ею, как только на моем пальце окажется обручальное кольцо, я распутаю этот клубок. Попросите капитана Чеверли немедленно прийти ко мне.
Баронесса пришла в ужас.
— Я не осмелюсь сделать этого! — вскричала она. — Как вам могло прийти такое в голову? В данной ситуации вам неприлично оставаться с ним наедине.
Камилла вздернула свой маленький подбородок.
— Мое слово имеет какой-то вес или нет? Я желаю говорить с капитаном Чеверли, а маркграф пусть думает, что хочет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52