Серебряная гостиная и смежный с ней зал для танцев строились по проекту Роберта Адама и вызывали благоговейный трепет у каждого, кто впервые туда попадал. Серина подумала, что она могла бы привыкнуть к великолепию, роскоши и экзотической красоте Мэндрейка, если бы это место не посещало столько людей.
Несмотря на это, все они казались слишком одинаковыми и безликими – мужчины, в основном, средних лет, состоятельные, вульгарные и распутные, женщины, сверкающие драгоценностями, с крашеными волосами, гримом и полные притворства. Все женщины, по-видимому, имели здесь интимные связи и, конечно, не скрывали взаимных антипатий, которые при подобных связях были неизбежны.
Мужчины и женщины, представители старинных родов, чьи фамилии были связаны с историей Англии, съезжались в Мэндрейк по одной и только одной причине – выиграть деньги. При мысли о картах на щеках этих господ появлялся румянец, а руки лихорадочно скользили по столу, обитому зеленым сукном. Немногим из них при выигрыше удавалось сдержать восторг, а при проигрыше – отчаяние.
Серина не верила своим ушам, когда слышала, какие огромные делались ставки, думала о том, что под влиянием всепоглощающей страсти к деньгам и жажде иметь все больше и больше игроки теряли человеческий облик.
Но девушка начинала понимать еще и то, что здесь бушуют и другие страсти. Впервые в жизни она почувствовала себя прелестной молодой женщиной. В первый вечер ее почти никто не заметил в этом ослепительном сонме великолепных нарядов. Девушка с бледным лицом в простом муслиновом платье вряд ли могла привлечь чье-нибудь внимание; но одетая в роскошный атлас с серебристой сеткой она вызывала блеск в пресыщенных потухших глазах мужчин, которые уже не обращали внимания на красивых женщин и все мысли которых занимали одни лишь карты.
Усилием воли Серина пыталась сделать все, что от нее требовалось, чтобы понравиться мужчинам, которым маркиза ее представляла. Девушка вскоре догадалась о намерениях хозяйки дома. При каждом удобном случае та шепотом всем говорила: «Наследница! В день свадьбы получит восемьдесят тысяч фунтов, и такая прелестная девушка! Знаю, вам она понравится».
Старые и молодые, мужчины средних лет, здоровые и дряхлые, грубые, а некоторые из них с оспенными пятнами. Маркиза спешила подвести их к Серине и оставляла девушку наедине с ними, а той уже приходилось защищаться самой. Она уже привыкла к скучным комплиментам ухажеров, годившихся ей в отцы, – помещиков из соседних имений, – которые сильно отличались от собравшихся здесь представителей столичного общества.
Девушка достаточно хорошо понимала, что ей не следует принимать приглашения «посмотреть картины в галерее» или найти тихий уголок в какой-нибудь из прихожих, «где можно поговорить». Она старалась смешаться с толпой гостей и, увидев, что маркиза не обращает на нее внимания, сразу же убегала в свою спальню.
Серина чувствовала себя чужой в этом обществе, она знала, что женщины судачили между собой, завидуя ее молодости. Ей приходилось слышать о себе едкие высказывания и замечать совсем не доброжелательные взгляды.
К счастью, девушка привыкла к одиночеству и не страдала в той мере, как если бы это выпало на долю другой девушки, но все же она боялась мужчин. Несколько раз в течение вечера она обращала внимание на лорда Вулкана, догадываясь, что его спокойствие и безучастное отношение – признак скуки. Она недолюбливала маркиза и не старалась искать с ним встречи, но замечала, что, в отличие от других присутствующих, он оставался равнодушным к происходящему.
Шли дни, и она стала все больше опасаться его матери. Девушка говорила себе, что уже неприлично оставаться молчаливой, стесняться присутствия кого бы то ни было; тем не менее она не могла преодолеть чувства страха и застенчивости, когда дело касалось маркизы. Эта женщина внушала нечто такое, что при ее появлении Серина чувствовала себя скованной, растерянной, подобно человеку, теряющему почву под ногами.
– Она не делает мне ничего плохого и по-своему добра, – признавалась она Юдоре, – и все же что-то мне в ней не нравится.
– Интуиция тебя не подводит, я поняла, что она плохая, сразу же, как увидела ее.
– Но почему мы говорим об этом? – спрашивала Серина, как бы споря не только с Юдорой, но и с собой. – Она красивая, подарила мне эти чудесные наряды и больше... не против моего присутствия.
– Да, – мрачно сказала Юдора, – нам что-то угрожает. Ложась спать каждую ночь, я не знаю, проснусь ли утром.
– Ну, не смеши меня, – улыбнулась девушка, но в голосе ее звучали грустные нотки, – конечно, маркиза не хочет, чтобы я вышла замуж за ее сына. Ты бы видела мужчин, к которым она подводила меня вчера. Представь себе, одному из них было не больше семнадцати, другому, по всей вероятности, больше шестидесяти, с перевязанной ногой, очевидно, он болен падагрой. «Тебе нравится сэр Катберт?» – спросила она меня потом.
«Старый джентльмен с подагрической ногой?» – переспросила я. «Старый джентльмен! – в ужасе воскликнула маркиза. – Ну что ты, моя девочка, сэр Катберт еще в расцвете лет, и у него самый роскошный дом недалеко отсюда. Это может быть отличный улов». «Поистине, мэм, – ответила я, – думаю, его сможет подцепить какая-нибудь старая дева».
Юдора засмеялась, и Серина вспомнила, как кто-то из стоявших рядом рассмеялся, услышав ее остроумную шутку. Девушка не знала, что лорд Вулкан стоял рядом, когда она разговаривала с маркизой, но этот смех заставил ее обернуться. Серина впервые услышала, как он смеется. Слова девушки искренне развеселили его, и в эту минуту он даже выглядел моложе, намного моложе, потом его лицо опять приняло обычное выражение циничного равнодушия.
– Touche, ma mere, – мягко произнес он.
Маркиза сверкнула глазами в его сторону. На минуту Серине показалось, что в комнате не осталось никого, кроме их троих, – ее, маркизы и лорда Вулкана, – и что между ними возникла определенная напряженность. Происходящее не поддавалось объяснению, тем не менее сознание будоражила мысль, которая заставляла ее сердце сильно биться. Девушка чувствовала, что она проваливается в какую-то мрачную бездну, втягивается в странную и запутанную жизнь, которой не могла избежать.
Маркиза передернула плечами и ушла. Кто-то подошел к лорду Вулкану, Серина вновь осталась одна, и сердце ее успокоилось. Позже ей все это казалось плодом воображения, но впечатление, оставшееся от того вечера, заставляло ее неоднократно мысленно к нему возвращаться.
Эта картина настойчиво и живо всплывала в ее памяти, когда она гуляла в цветущем саду или стояла над обрывом, наблюдая за волнами бушующего моря. Лорд Вулкан был прав. Мэндрейк прекрасен!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72