— Доброе утро, — отозвалась она. — Как его светлость?
— Мы устроили его самым удобным образом, миледи, и теперь капитан готовится удалить пулю.
Не дожидаясь вопроса Альдоры, он добавил:
— По счастью, пуля застряла в мышце, и извлечь ее будет нетрудно. Но его светлость потерял очень много крови, и я опасаюсь, что эта может вызвать лихорадку.
— Наверное, нужно найти кого-нибудь, кто позаботился бы о нем.
— Но я был уверен, ваша светлость, что вы возьмете это на себя. — При этом глаза стюарда хитро блеснули.
Альдора, не ожидавшая подобной просьбы, не сразу нашлась, что ответить. Она полагала, что после того, как герцогу будет оказана необходимая помощь, ей следует вернуться домой.
Однако теперь она подумала, что покидать яхту, пожалуй, не стоило. Во-первых, герцогу действительно могла понадобиться ее помощь, а во-вторых, никто не должен был догадаться, что смерть разбойника как-то связана с ней и с герцогом.
Если бы эта история стала достоянием света, слухов и досужих вымыслов было бы не избежать. К тому же пришлось бы объяснять, почему его светлость ночью покинул дом маркизы. А узнав, что он провел эту ночь в обществе молодой леди, светские сплетники сделали бы свои выводы и поспешили донести их до сведения всех, кого это могло заинтересовать.
Не раздумывая больше, Альдора ответила:
— Конечно, я помогу вам ухаживать за его светлостью.
И я думаю, будет лучше, если капитан прикажет выйти в море.
Собеседник Альдоры улыбнулся:
— Такое же распоряжение отдал милорд. И он приказал никому не говорить, что находится на борту. Хансон, грум его светлости, отправился в Беркхэмптон-Хаус, чтобы сообщить, что в дороге хозяин заболел и ему придется задержаться на несколько дней.
Альдора была поражена предусмотрительностью герцога, который, даже страдая от сильной боли и потери крови, сумел распорядиться наилучшим для них обоих образом.
Она подумала о том, чтобы послать матери записку, но решила сначала посоветоваться с герцогом.
Стюард отвлек ее от размышлений:
— Меня зовут Хобсон, миледи, Я служу у его светлости уже более десяти лет и всегда ухаживаю за ним, когда он болеет, хотя это, по счастью, и случается довольно редко. Сейчас у него лихорадка, и нежные женские руки могут помочь ему гораздо лучше, чем мои.
— Конечно, я сделаю все возможное, — отозвалась Альдора и добавила:
— Прежде чем мы выйдем в море, пошлите кого-нибудь принести на борт мою седельную сумку и все, что найдется в карманах.
— Слушаюсь, миледи!
Хобсон отправился исполнять распоряжение, а Альдора подумала, что герцог сделал все, чтобы не дать ей возможности опять убежать.
«Это моя вина, что его светлость ранили, — напомнила она себе, — и я приложу все усилия, чтобы помочь ему выздороветь как можно быстрее».
Несколько позже она спустилась в каюту капитана, где лежал герцог.
Капитан уже удалил пулю, наложил повязку, и теперь герцог лежал с закрытыми глазами.
— Я дал ему снотворного, чтобы он немного отдохнул, — сказал капитан. — К тому же это средство немного успокоит боль.
Он помедлил и с гордостью добавил:
— Его светлость держался очень мужественно, хотя процедура была весьма болезненная, скажу я вам. Теперь он должен много отдыхать, дня два он будет слаб, как котенок.
Такое определение позабавило Альдору, поскольку она имела возможность убедиться, как силен и вынослив может быть герцог.
Но пока он был бледнее подушки, на которой лежал, и показался Альдоре похожим на поваленный дуб, который и упав сохранял свое величие.
— Пуля задела кость? — спросила она у капитана.
— Нет, только мягкие ткани. Правда, останется довольно глубокий шрам, и ближайшие недели две рука будет Сильно уставать.
— К счастью, это еще не самое страшное, — прошептала Альдора.
— Как же это случилось? — спросил Хобсон. — Не было прежде случая, чтобы его светлость позволил ранить себя на дуэли.
— Это была не дуэль.
— Вот как?! — В глазах Хобсона светилось явное любопытство.
Альдора, видя, что этот человек очень любит своего хозяина, решилась рассказать ему правду.
— Его светлость был ранен разбойником, который пытался нас ограбить.
— Разбойником! — воскликнул Хобсон. — Да! В этих местах всегда полно проходимцев, особенно во время скачек. Но я не понимаю, зачем его светлости понадобилось ехать ночью этой дорогой?
Альдора не хотела вдаваться в дальнейшие объяснения.
Она быстро сказала:
— Думаю, будет лучше оставить его светлость одного.
Вы не проводите меня в мою каюту?
Хобсон показал Альдоре каюту рядом с той, где лежал герцог. Она была уютная и со вкусом обставленная. На окнах нежно-розовые занавески, такого же тона покрывало на огромной кровати.
Вся остальная мебель — письменный стол, шкаф, полки для книг — была прикреплена к стенам.
Передвигать можно было только большое кожаное кресло и маленький пуфик возле туалетного столика.
Хобсон, видя, что девушка с интересом оглядывается вокруг, предложил показать ей всю яхту.
На судне были еще четыре каюты для гостей и два помещения поменьше.
— Это для горничных и лакеев, — пояснил Хобсон.
— Уверяю вас, — отозвалась Альдора, — я-то сама в состоянии о себе позаботиться.
— Я так и подумал, миледи, — улыбнулся Хобсон. — Раз вы согласились ухаживать за его светлостью, значит, о себе вы тем более сможете позаботиться.
Девушка рассмеялась.
Яхта уже отчалила от пристани, и Альдора поднялась на палубу, чтобы полюбоваться морем. Было довольно жарко, и она сняла шляпку и жакет для верховой езды.
Полуденное солнце золотило легкую дымку на горизонте. Альдора подумала, что этот чудесный пейзаж по достоинству оценил бы ее отец.
К своему удивлению, она поймала себя на мысли, что и герцогу этот морской вид тоже пришелся бы по душе. И еще она подумала, не рано ли собирается его светлость подняться на ноги, не мало ли будет двух дней для его полного выздоровления?
— Интересно, как мама объяснит мое отсутствие? — прошептала Альдора.
Впрочем, ее отсутствия скорее всего никто и не заметил бы, однако тот факт, что лошади герцога не будут участвовать в главном заезде, непременно вызовет всеобщее недоумение.
И все-таки Альдора не сомневалась в дипломатических талантах матери. Уж она-то обязательно найдет способ уладить неловкую ситуацию и как-нибудь объяснит, почему его светлость так неожиданно исчез. К тому же никто не осмелится предположить, что герцог и Альдора находятся вместе.
«Скоро мы вернемся домой, — думала девушка, — герцог скажет маме, что наш брак невозможен, а затем уедет в Лондон. Так что скорее всего мы больше никогда не увидимся».
Она постояла на палубе еще около получаса, вдыхая свежий морской воздух, а затем решила навестить герцога.
Увидев его, она снова почувствовала себя виноватой в том, что он распростерт здесь, на кровати, вместо того чтобы с трибуны гудвудского ипподрома наблюдать за быстрым бегом своего скакуна-победителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33