– Я говорила тебе вчера, – начала Бланш, все еще пребывавшая в постели, – что мы должны обсудить будущее Линетты. Ее прислала ко мне тетя, и естественно, что мне хочется сделать для нее все, что возможно.
– Разумеется, Бланш, – ответила Маргарита, – и это так похоже на тебя – всегда взваливать на свои плечи чужие заботы.
Она повернулась к Линетте.
– Нет никого добрее и щедрее, чем Бланш. Она не может равнодушно видеть на улице голодную собаку – тут же расплачется. И она всегда готова снять с себя меха, чтобы закутать какого-нибудь бедного ребенка.
– Она очень добра ко мне, – сказала Линетта с искренней благодарностью.
– В Париже найдется много людей, готовых проявить к вам доброту, – несколько загадочно ответила Маргарита.
– Линетта твердит мне, что хочет зарабатывать на жизнь преподаванием английского языка. Можешь ты себе вообразить что-нибудь более нудное и неинтересное, чем возня с чужими детьми?
Маргарита слегка вздохнула.
– О, да, это не то, что свои.
– Кстати, а как Шарль? Маргарита оживилась:
– О, Шарль прелесть! Два месяца назад ему исполнилось пять лет. Как-нибудь у тебя будет время, я привезу его с собой.
– Я могу учить вашего мальчика английскому, – предложила Линетта.
Маргарита покачала головой.
– Хватит с него, если он будет по-французски говорить как следует. Те, кто ухаживает за ним, наняли ему бонну. Она родом из Прованса. Очень достойная особа, но и выражения же у нее!.. Каких только Шарль от нее словечек не набрался! А один его акцент чего стоит!
Линетта не стала настаивать, а Маргарита вновь сосредоточилась на Линетте.
– Вчера вечером я наблюдала за Линеттой. Ты заметила, насколько она очаровательна? – обратилась она к Бланш. – Куда милее многих наших подруг.
– Мне это тоже приходило в голову, – оживилась Бланш. – И у нее совсем особенная красота, я бы сказала, уникальная.
– У нее аристократический нос, – продолжала Маргарита, – глаза – туманные глубины, а волосы – весеннее солнце.
Линетта смутилась, заметив, как приятельницы переглянулись друг с другом.
– Мне кажется, мы обе думаем об одном и том же, – сказала, помолчав, Бланш.
– Кому же из нас лучше высказаться, мне или тебе? – осведомилась Маргарита.
– Я полагаю, у тебя это получится понятнее, чем у меня, – решила Бланш. – В конце концов, нам необходимо убедить ее, что для нее в ее ситуации это наилучший выход.
Их недомолвки насторожили Линетту.
– А что такое? – робко поинтересовалась она. – Что вы для меня намечаете?
Маргарита немного поколебалась.
– Вы слишком хороши, Линетта, чтобы найти работу в Париже. Прежде всего, ни одна женщина не пригласит вас учить ее детей.
– А почему?
– Потому что вы соблазните не только сыновей, но и хозяина дома, а может быть, и любовника самой мадам!
– Какой вздор! – запротестовала Линетта.
– К сожалению, это истина. Быть может, в Англии все обстоит по-другому, но во Франции, если бы вас взяли в какую-нибудь семью, вы не продержались бы и недели!
Линетта озадаченно взглянула на Бланш.
– Это правда? – спросила она.
– Маргарита знает, о чем говорит, – отвечала Бланш. – Она вращалась в лучшем обществе Франции!
Маргарита усмехнулась.
– Что верно, то верно. Поэтому позвольте мне сказать вам, Линетта, что перед вами только один путь.
– Какой же?
– Вы должны стать… – заговорила она, – с вашей внешностью это не составит труда… Одним словом, вы должны стать… une Grande Cocotte!
– А что это такое? – спросила Линетта, широко раскрыв глаза. – Мне кажется, я никогда раньше этого слова не слышала!
Глава четвертая
Первой тишину нарушила Бланш.
– Объясни ей, Маргарита! – со вздохом сказала она и еще раз изучающе взглянула на Линетту.
Девочка прелестна, может быть, слишком наивна для той жизни, какую ей собираются предложить: зато с их помощью Линетта минует тот длинный и унизительный путь, который прошли они сами.
Бланш было четырнадцать лет, когда молодой продавец из лавки пригласил ее в «Клозери де Лила». В этом увеселительном заведении, где запах дешевых духов смешивался с запахом сигар, играла музыка, и Бланш, возбужденная вином и вниманием к ней мужчин, танцевала канкан.
Ее кавалер ушел, а Бланш осталась пить шампанское с его приятелями. Один из них соблазнил ее и несколько недель спустя увез в Бухарест.
Бланш с содроганием вспоминала ту неприглядную гостиницу с сомнительной репутацией, в которой они остановились. Вскоре она возненавидела своего любовника и сбежала от него в цыганский табор, решив зарабатывать на хлеб танцами под мандолину и скрипку. Но цыгане плохо обходились с ней, поскольку она была чужая, не их рода и племени, и Бланш снова бежала.
Наконец – вероятно, потому, что Бланш верила в своего ангела-хранителя, – она встретила князя, который влюбился в нее и ввел в высшее общество Валахии.
Как птица, которая всегда возвращается в родное гнездо, Бланш вернулась в Париж, и с тех пор успех сопутствовал ей во всем. Но сколько это продлится? Бланш прижала пальцы к деревянной спинке кровати (в душе она по-прежнему оставалась суеверной крестьянкой из своего родного Эндра).
Не только деньги важнее всего на свете, думала она, хотя с ними жизнь куда легче и привольнее. Главное в жизни – это счастье, и, поскольку самой ей повезло и она была счастлива, ей хотелось осчастливить и всех вокруг себя.
Тщательно подбирая слова, Маргарита тоже наблюдала за выражением лица Линетты, и начала издалека:
– Вам, быть может, известно, что во Франции браки заключаются по расчету. Мужчина практически лишен свободного выбора. Его отец, глава семьи, решает, кто для него подходящая партия.
– Мама говорила мне, – ответила Линетта. – В Англии это не так.
Линетта вспомнила, как любила мать ее отца. Их союз не был браком по расчету, mariage de convenance.
– В королевском семействе бывает только так, – возразила Маргарита, – и, насколько мне известно, английская аристократия берет пример со своих монархов.
– Пожалуй, вы правы, – неуверенно согласилась Линетта.
– Значит, вы можете понять, когда мужчина женится не на своей избраннице, он стремится найти женщину, которую он будет любить.
Маргарита сделала паузу, бросила внимательный взгляд на Линетту и продолжила:
– Вот почему он выбирает себе, по сути дела, «вторую жену» – ту, которую он по-настоящему любит, которой восхищается, за которой ухаживает, тратя на нее большие деньги.
– Это какое-то… странное положение, – усомнилась Линетта.
– Ну почему странное? – возразила Маргарита. – Не считаете же вы, что человек должен прожить всю жизнь без любви, без романтики, без женщины, которой он мог бы отдать свое сердце?
Линетта некоторое время молчала, а затем тихо спросила:
– Значит, такая женщина и есть… кокотка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35