Никогда, никогда он не сможет стать частью «новой Индии».
«Новая Индия», скажите пожалуйста! Как только он выполнит свой обет, то вернется домой с ракшасами. И начнет менять «новую Индию», возвращая страну к традициям старых добрых времен.
Время у него есть.
И есть ракшасы.
Мать все настойчивее бросалась на дверь клетки. Придется отпустить ее на охоту. Кусум очень надеялся, что миссис Пэтон съела хотя бы одну конфету, и именно к ней Мать поведет сегодня Молодого. Кусум точно знал, что у Джека есть бутылочка с эликсиром и что вчера он попробовал его: одной только капли достаточно, чтобы привлечь ракшасов. Не может быть, чтобы он снова его попробовал. Скорее всего, это Нелли Пэтон на этот раз стала источником Запаха.
Предчувствия переполняли Кусума, когда он направился вниз, чтобы выпустить Мать и Молодого.
Глава 13
Они тесно переплелись на диване: Джек сидел, Калабати распростерлась на нем, волосы черным потоком струились по ее лицу. Все было повторением вчерашней ночи, только на этот раз они не добрались до спальни.
Увидев, как бурно отреагировала Калабати, когда он проглотил жидкость, Джек ожидал, что она скажет. Это был весьма решительный поступок, но уж слишком долгоон ломал голову над этой загадкой. Может быть, теперь-то он получит ответ на свои вопросы.
Но она ничего не сказала. Просто стала молча раздевать его. Он попытался было протестовать, но она опять пустила в ход свои коготки, и все мысли о жидкости вылетели у него из головы.
Вопросы могут подождать. Все может подождать. Сейчас Джек плыл по сладостной реке ощущений, не зная, куда его вынесет. Он попытался было взять инициативу на себя, но сдался, всецело доверившись ее знанию различных потоков и многочисленных притоков, несущих свои воды в неведомый океан. Калабати направляла его только ей ведомыми путями, направляла гуда, куда ей хотелось. Вместе они исследовали все новые и новые территории. Он охотно отодвигал границы все дальше и дальше, пытаясь оставаться на плаву во время этого изнурительного плавания!
Калабати только начала вводить его в последнюю стадию этого умопомрачительного плавания, когда опять появился запах, едва уловимый, но Джек узнал ту вонь, которую ощущал вчера.
Если Калабати тоже уловила его, то ничего не сказала. Она приподнялась на коленях и обхватила Джека ногами. Усевшись на него верхом, она впилась в его губы своими. Это была их самая любимая поза. Джек уловил се ритм и начал двигаться в соответствии с ним, но, так же как и вчера, когда запах заполнил комнату, он почувствовал в ней странное напряжение, которое доводило его до экстаза.
А тошнотворная вонь становилась все сильнее и сильнее, окончательно вытесняя воздух. Казалось, она идет из телевизионной комнаты. Джек прижал губы к шее Калабати, уткнувшись в тяжелое стальное ожерелье. Потом он поднял голову и через ее равномерно поднимающееся и опускающееся правое плечо в гляделся в темноту комнаты. Но ничего не увидел...
Время от времени из телевизионной комнаты слышались щелчки, похожие на звуки, издаваемые кондиционером. Но все же немного иные — более громкие и резкие. Что-то во всем этом насторожило Джека, и он продолжал вглядываться...
И наконец ему удалось разглядеть. Две пары желтых глаз блестели за окном телевизионной комнаты.
Должно быть, игра света. Джек всмотрелся — глаза не пропали. Они двигались по кругу, как будто что-то ища. На какое-то мгновение одна пара глаз остановилась на Джеке. Он вгляделся в светящиеся желтые точки, и внутри у него все похолодело — казалось, он заглянул в душу самого Зла. Джек почувствовал себя совершенно ослабевшим под напряженным телом Калабати. Ему хотелось сбросить ее с себя, подбежать к старому дубовому секретеру, вытащить из-за панели любое оружие и разрядить его в те глаза за окном.
Но Джек не мог пошевелиться! Страх, которого он никогда прежде не испытывал, приковал его к дивану. Джек был парализован чужеродностью этих глаз, яростной злобой, пылавшей в них.
Калабати не могла не заметить, что что-то происходит. Она отклонилась назад и посмотрела на Джека:
— Ты что-нибудь видишь? — Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, голос ее был едва слышен.
— Глаза, — сказал он. — Желтые глаза. Две пары. Она затаила дыхание.
— В соседней комнате?
— За окном.
— Не двигайся, ничего не говори.
— Но...
— Ради нашего спасения, пожалуйста.
Джек молчал и не двигался. Он просто уставился в лицо Калабати, пытаясь что-нибудь прочитать по нему. Он понял, что она была напугана, — больше ему ничего не удалось разглядеть. Почему она не удивилась, услышав о двух парах глаз, которые смотрят на них в окно третьего этажа?
Джек снова взглянул через ее плечо. Глаза все еще были там, что-то искали. Что? Казалось, они были смущены и, даже глядя прямо на Джека, не видели его. Их взгляд скользил по нему, отскакивая от него, проходил сквозь него.
"Безумие! Почему я здесь сижу? И почему испугался неведомо чего. Наверное, за окном просто какое-то животное, два животных". Ничего такого, с чем он не смог бы справиться.
Джек попытался снять с себя Калабати. Она тихонько вскрикнула и еще сильней обвила руками его шею, зарылась коленями в его бедра.
— Не двигайся! — произнесла она хриплым сдавленным шепотом.
— Дай мне встать! — Джек попытался выбраться из-под нее, но она обвилась вокруг него, старясь опрокинуть его на себя. Это было бы смешно, если бы не исходящий от нее ужас.
— Не оставляй меня!
— Я хочу посмотреть, что там.
— Нет! Если тебе дорога жизнь, оставайся на месте!
Все это уже начинало походить на дурное кино.
— Прекрати! Что там может быть?
— Тебе лучше никогда этого не знать.
«Все! Хватит!» Нежно, но решительно он попытался освободиться от нее. Калабати сопротивлялась, как только могла, и не выпускала его шею. «Она что, с ума сошла? Что с ней такое?»
Наконец ему удалось встать на ноги вместе с Калабати, все еще обивавшей его, и он потащил ее за собой в телевизионную комнату.
Глаза исчезли.
Джек доковылял до окна. Ничего. И ничего не было видно в проулке внизу. Обвитый руками Калабати, он посмотрел на нее:
— Что там было?
Выражение ее лица было очаровательно невинным.
— Ты же сам видел — ничего.
Калабати отпустила его и направилась в другую комнату, такая естественная в своей наготе. Джек смотрел на мягкое покачивание ее бедер в падающем из окна свете. Что-то здесь произошло, и Калабати знала что. Джек понятия не имел, как выманить из нее правду. Он ничего не узнал о тонике Грейс, а теперь еще эта загадка. Почему же ты так испугалась? — спросил Джек, следуя за Калабати.
— Я вовсе не испугалась, — сказала она, медленно натягивая белье.
Он передразнил ее:
— "Если тебе дорога жизнь", и что ты там еще говорила?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
«Новая Индия», скажите пожалуйста! Как только он выполнит свой обет, то вернется домой с ракшасами. И начнет менять «новую Индию», возвращая страну к традициям старых добрых времен.
Время у него есть.
И есть ракшасы.
Мать все настойчивее бросалась на дверь клетки. Придется отпустить ее на охоту. Кусум очень надеялся, что миссис Пэтон съела хотя бы одну конфету, и именно к ней Мать поведет сегодня Молодого. Кусум точно знал, что у Джека есть бутылочка с эликсиром и что вчера он попробовал его: одной только капли достаточно, чтобы привлечь ракшасов. Не может быть, чтобы он снова его попробовал. Скорее всего, это Нелли Пэтон на этот раз стала источником Запаха.
Предчувствия переполняли Кусума, когда он направился вниз, чтобы выпустить Мать и Молодого.
Глава 13
Они тесно переплелись на диване: Джек сидел, Калабати распростерлась на нем, волосы черным потоком струились по ее лицу. Все было повторением вчерашней ночи, только на этот раз они не добрались до спальни.
Увидев, как бурно отреагировала Калабати, когда он проглотил жидкость, Джек ожидал, что она скажет. Это был весьма решительный поступок, но уж слишком долгоон ломал голову над этой загадкой. Может быть, теперь-то он получит ответ на свои вопросы.
Но она ничего не сказала. Просто стала молча раздевать его. Он попытался было протестовать, но она опять пустила в ход свои коготки, и все мысли о жидкости вылетели у него из головы.
Вопросы могут подождать. Все может подождать. Сейчас Джек плыл по сладостной реке ощущений, не зная, куда его вынесет. Он попытался было взять инициативу на себя, но сдался, всецело доверившись ее знанию различных потоков и многочисленных притоков, несущих свои воды в неведомый океан. Калабати направляла его только ей ведомыми путями, направляла гуда, куда ей хотелось. Вместе они исследовали все новые и новые территории. Он охотно отодвигал границы все дальше и дальше, пытаясь оставаться на плаву во время этого изнурительного плавания!
Калабати только начала вводить его в последнюю стадию этого умопомрачительного плавания, когда опять появился запах, едва уловимый, но Джек узнал ту вонь, которую ощущал вчера.
Если Калабати тоже уловила его, то ничего не сказала. Она приподнялась на коленях и обхватила Джека ногами. Усевшись на него верхом, она впилась в его губы своими. Это была их самая любимая поза. Джек уловил се ритм и начал двигаться в соответствии с ним, но, так же как и вчера, когда запах заполнил комнату, он почувствовал в ней странное напряжение, которое доводило его до экстаза.
А тошнотворная вонь становилась все сильнее и сильнее, окончательно вытесняя воздух. Казалось, она идет из телевизионной комнаты. Джек прижал губы к шее Калабати, уткнувшись в тяжелое стальное ожерелье. Потом он поднял голову и через ее равномерно поднимающееся и опускающееся правое плечо в гляделся в темноту комнаты. Но ничего не увидел...
Время от времени из телевизионной комнаты слышались щелчки, похожие на звуки, издаваемые кондиционером. Но все же немного иные — более громкие и резкие. Что-то во всем этом насторожило Джека, и он продолжал вглядываться...
И наконец ему удалось разглядеть. Две пары желтых глаз блестели за окном телевизионной комнаты.
Должно быть, игра света. Джек всмотрелся — глаза не пропали. Они двигались по кругу, как будто что-то ища. На какое-то мгновение одна пара глаз остановилась на Джеке. Он вгляделся в светящиеся желтые точки, и внутри у него все похолодело — казалось, он заглянул в душу самого Зла. Джек почувствовал себя совершенно ослабевшим под напряженным телом Калабати. Ему хотелось сбросить ее с себя, подбежать к старому дубовому секретеру, вытащить из-за панели любое оружие и разрядить его в те глаза за окном.
Но Джек не мог пошевелиться! Страх, которого он никогда прежде не испытывал, приковал его к дивану. Джек был парализован чужеродностью этих глаз, яростной злобой, пылавшей в них.
Калабати не могла не заметить, что что-то происходит. Она отклонилась назад и посмотрела на Джека:
— Ты что-нибудь видишь? — Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, голос ее был едва слышен.
— Глаза, — сказал он. — Желтые глаза. Две пары. Она затаила дыхание.
— В соседней комнате?
— За окном.
— Не двигайся, ничего не говори.
— Но...
— Ради нашего спасения, пожалуйста.
Джек молчал и не двигался. Он просто уставился в лицо Калабати, пытаясь что-нибудь прочитать по нему. Он понял, что она была напугана, — больше ему ничего не удалось разглядеть. Почему она не удивилась, услышав о двух парах глаз, которые смотрят на них в окно третьего этажа?
Джек снова взглянул через ее плечо. Глаза все еще были там, что-то искали. Что? Казалось, они были смущены и, даже глядя прямо на Джека, не видели его. Их взгляд скользил по нему, отскакивая от него, проходил сквозь него.
"Безумие! Почему я здесь сижу? И почему испугался неведомо чего. Наверное, за окном просто какое-то животное, два животных". Ничего такого, с чем он не смог бы справиться.
Джек попытался снять с себя Калабати. Она тихонько вскрикнула и еще сильней обвила руками его шею, зарылась коленями в его бедра.
— Не двигайся! — произнесла она хриплым сдавленным шепотом.
— Дай мне встать! — Джек попытался выбраться из-под нее, но она обвилась вокруг него, старясь опрокинуть его на себя. Это было бы смешно, если бы не исходящий от нее ужас.
— Не оставляй меня!
— Я хочу посмотреть, что там.
— Нет! Если тебе дорога жизнь, оставайся на месте!
Все это уже начинало походить на дурное кино.
— Прекрати! Что там может быть?
— Тебе лучше никогда этого не знать.
«Все! Хватит!» Нежно, но решительно он попытался освободиться от нее. Калабати сопротивлялась, как только могла, и не выпускала его шею. «Она что, с ума сошла? Что с ней такое?»
Наконец ему удалось встать на ноги вместе с Калабати, все еще обивавшей его, и он потащил ее за собой в телевизионную комнату.
Глаза исчезли.
Джек доковылял до окна. Ничего. И ничего не было видно в проулке внизу. Обвитый руками Калабати, он посмотрел на нее:
— Что там было?
Выражение ее лица было очаровательно невинным.
— Ты же сам видел — ничего.
Калабати отпустила его и направилась в другую комнату, такая естественная в своей наготе. Джек смотрел на мягкое покачивание ее бедер в падающем из окна свете. Что-то здесь произошло, и Калабати знала что. Джек понятия не имел, как выманить из нее правду. Он ничего не узнал о тонике Грейс, а теперь еще эта загадка. Почему же ты так испугалась? — спросил Джек, следуя за Калабати.
— Я вовсе не испугалась, — сказала она, медленно натягивая белье.
Он передразнил ее:
— "Если тебе дорога жизнь", и что ты там еще говорила?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110