Мне необходимо узнать, с чем я буду работать.
— В этом нет необходимости.
— Конечно же есть. Она единственная, кто знает, как выглядит преступник. — Интересно, он что, пытается держать его на расстоянии от своей бабушки?
Кусум выглядел озабоченным.
— Она совершенно обезумела от горя... говорит бессвязно, бредит. Я не хотел бы показывать ее чужаку.
Джек ничего не сказал. Он просто смотрел на Кусума и ждал. Наконец индус смягчился:
— Я отвезу вас туда немедленно.
Когда они выходили, Джек пропустил Кусума вперед и помахал Хулио, сидевшему под своей знаменитой вывеской: «Бесплатные обеды за два с половиной доллара».
Тут же, на авеню Колумбус, они поймали такси и отправились в центр города.
— Кстати, о моем гонораре, — сказал Джек, когда они уселись на заднем сиденье машины.
Тонкие губы Кусума скривились в легкой презрительной усмешке.
— А, деньги? Разве вы не защитник угнетенных, не рыцарь справедливости?
— Справедливость справедливостью, а по счетам нужно платить. Мой домовладелец предпочитает наличные. Я тоже.
— А! Капиталист!
Если он собирался рассердить Джека, то ничего у него не вышло.
— Если вы не против, я предпочитаю, чтобы меня называли капиталистической свиньей или, по крайней мере, капиталистической собакой. У простого капиталиста очень мало фантазии. Надеюсь, мистер Бёркес не создал у вас ложного впечатления, что я буду работать исключительно по доброте душевной?
— Нет. Он упомянул о вашем гонораре, выплаченном британской миссией. О чрезмерно высоком. Да еще и наличными.
— Я не принимаю чеков и обещаний и не люблю засвечиваться, особенно когда могу оказаться на стороне побитых.
— Тогда мое предложение таково... Джек. Только за то, что вы попробуете, я заплачу вам аванс — половину гонорара, который вы получили от британской миссии в прошлом году. Если вы вернете ожерелье моей бабушке прежде, чем она умрет, я заплачу вам оставшуюся часть.
От такого дела трудно отказаться. Сложная, ограниченная во времени работа для британской миссии была связана с угрозами террористов. По большому счету было бы справедливо взять у Кусума только часть гонорара, но Кусум был явно настроен заплатить всю сумму. И мог это сделать. А если Джеку удастся вернуть ожерелье, это будет настоящее чудо, и он честно заслужит каждое пенни из этой суммы.
— Звучит очень справедливо, — сказал он. — Если я возьмусь за эту работу.
Глава 4
Джек следовал за Кусумом по коридорам больницы Святой Клер, пока они не вошли в отдельную палату, где около постели больной дежурила частная медсестра. Комната была темной, и только небольшая лампа в дальнем углу отбрасывала тусклый свет на постель. Леди была очень старой. Седые волосы обрамляли смуглое лицо, покрытое множеством морщин, скрещенные руки сжимали простыни на груди. В глазах затаился страх. Неровное дыхание и посвистывание ветра за окном были единственными звуками, нарушающими тишину.
Стоя в ногах у постели, Джек почувствовал знакомый приступ ярости, разлившейся по всему телу. Несмотря на все, что ему пришлось пережить, видеть и слышать, он так и не смог научиться отстраненно воспринимать подобное. Пожилая женщина, беспомощная и избитая. Это зрелище рождало в нем желание что-нибудь сломать.
— Спросите, как он выглядел.
Кусум протрещал что-то непонятное. Женщина ответила тихим, медленным, полным боли, хриплым шепотом.
— Она говорит, что он выглядит, как вы, только моложе, — сказал Кусум, — и волосы светлее.
— Длинные или короткие?
Они еще раз обменялись фразами, и Кусум перевел:
— Короткие, очень короткие.
В общем, молодой белый — или солдат в отпуске, или какой-нибудь панк.
— А что еще?
Когда женщина говорила, она хватала перед собой воздух пальцами с длинными ногтями.
— Его глаза, — сказал Кусум. — Она рассекла ему левое веко, прежде чем потеряла сознание.
«Молодец, бабуля!»
Джек улыбался от гордости за старушку, затем повернулся к Кусуму:
— Я подожду вас снаружи.
Он не хотел разговаривать в присутствии медсестры.
Джек стоял в коридоре и смотрел на медицинский пост, и ему показалось, что он видит знакомое лицо. Он подошел поближе, чтобы получше рассмотреть медсестру, сногсшибательную блондинку, которую мечтает увидеть в своих снах каждый мужчина. Она что-то записывала в карту. Да, это Марта. Несколько лет назад, еще до Джии, у них был роман.
Марта крепко обняла его и дружески поцеловала, они немного поболтали о былых временах. Джек спросил ее о миссис Бхакти.
— Угасает, — ответила Марта. — С тех пор как я заступила, ее состояние заметно ухудшилось. Возможно, до конца моей смены и не доживет. Я буду очень удивлена, если она протянет до утра. Ты что, знаешь ее?
— Выполнял кое-какую работу для ее внука. — Для всех своих знакомых, которых было немного, в том числе и для Марты, Джек был «консультантом по охране». Он увидел выходящего из палаты Кусума. — А вот и он. Увидимся!
Джек подвел Кусума к окну в конце коридора, где их не могли слышать пациенты и больничный персонал.
— Хорошо, — сказал он. — Я согласен. Но могу обещать только одно — сделаю все, что в моих силах. — Джек про себя решил, что пора заканчивать с этим психом.
Кусум облегченно вздохнул и забормотал что-то вроде молитвы:
— Большего нельзя просить ни у кого. Но если вы не найдете ожерелье к завтрашнему утру, будет слишком поздно. Тогда это станет делом второстепенным. Но я хочу, чтобы вы нашли нападавшего. А когда вы его найдете, я хочу, чтобы вы его убили.
У Джека внутри все сжалось, но он улыбнулся и развел руками. Похоже, этот парень принял его за гангстера.
— Этого я не делаю.
В глазах Кусума блеснуло недоверие.
— Хорошо. Тогда вы доставите его ко мне, и я...
— Я работаю на вас до завтрашнего утра, — сказал Джек. — И до этого времени демонстрирую свой класс. Но после — это уже ваше личное дело.
В глазах Кусума сверкала ярость.
«Ишь ты, не привык, чтобы тебе отказывали, а?» — подумал Джек.
— Когда вы начнете?
— Сегодня вечером.
Кусум сунул руку в свою тунику и вынул толстый конверт.
— Вот половина гонорара. Я буду ждать вас здесь с ожерельем, и тогда получите другую половину.
Чувствуя сильные угрызения совести за то, что берет такие деньги за такое безнадежное дело, Джек тем не менее сложил конверт и засунул его в пустой левый карман.
— Я заплачу вам еще десять тысяч сверх этого, если вы убьете мерзавца, — добавил Кусум.
Чтобы не рассердиться, Джек рассмеялся, но снова развел руками:
— Не-а. Но вот еще что. Не кажется ли вам, что мне очень бы пригодилось описание ожерелья?
— Да, конечно! — Кусум распахнул воротник туники и показал тяжелую, длиной, наверно, дюймов пятнадцать цепь в форме полумесяца, на каждом звене которой была выгравирована странного вида криптограмма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
— В этом нет необходимости.
— Конечно же есть. Она единственная, кто знает, как выглядит преступник. — Интересно, он что, пытается держать его на расстоянии от своей бабушки?
Кусум выглядел озабоченным.
— Она совершенно обезумела от горя... говорит бессвязно, бредит. Я не хотел бы показывать ее чужаку.
Джек ничего не сказал. Он просто смотрел на Кусума и ждал. Наконец индус смягчился:
— Я отвезу вас туда немедленно.
Когда они выходили, Джек пропустил Кусума вперед и помахал Хулио, сидевшему под своей знаменитой вывеской: «Бесплатные обеды за два с половиной доллара».
Тут же, на авеню Колумбус, они поймали такси и отправились в центр города.
— Кстати, о моем гонораре, — сказал Джек, когда они уселись на заднем сиденье машины.
Тонкие губы Кусума скривились в легкой презрительной усмешке.
— А, деньги? Разве вы не защитник угнетенных, не рыцарь справедливости?
— Справедливость справедливостью, а по счетам нужно платить. Мой домовладелец предпочитает наличные. Я тоже.
— А! Капиталист!
Если он собирался рассердить Джека, то ничего у него не вышло.
— Если вы не против, я предпочитаю, чтобы меня называли капиталистической свиньей или, по крайней мере, капиталистической собакой. У простого капиталиста очень мало фантазии. Надеюсь, мистер Бёркес не создал у вас ложного впечатления, что я буду работать исключительно по доброте душевной?
— Нет. Он упомянул о вашем гонораре, выплаченном британской миссией. О чрезмерно высоком. Да еще и наличными.
— Я не принимаю чеков и обещаний и не люблю засвечиваться, особенно когда могу оказаться на стороне побитых.
— Тогда мое предложение таково... Джек. Только за то, что вы попробуете, я заплачу вам аванс — половину гонорара, который вы получили от британской миссии в прошлом году. Если вы вернете ожерелье моей бабушке прежде, чем она умрет, я заплачу вам оставшуюся часть.
От такого дела трудно отказаться. Сложная, ограниченная во времени работа для британской миссии была связана с угрозами террористов. По большому счету было бы справедливо взять у Кусума только часть гонорара, но Кусум был явно настроен заплатить всю сумму. И мог это сделать. А если Джеку удастся вернуть ожерелье, это будет настоящее чудо, и он честно заслужит каждое пенни из этой суммы.
— Звучит очень справедливо, — сказал он. — Если я возьмусь за эту работу.
Глава 4
Джек следовал за Кусумом по коридорам больницы Святой Клер, пока они не вошли в отдельную палату, где около постели больной дежурила частная медсестра. Комната была темной, и только небольшая лампа в дальнем углу отбрасывала тусклый свет на постель. Леди была очень старой. Седые волосы обрамляли смуглое лицо, покрытое множеством морщин, скрещенные руки сжимали простыни на груди. В глазах затаился страх. Неровное дыхание и посвистывание ветра за окном были единственными звуками, нарушающими тишину.
Стоя в ногах у постели, Джек почувствовал знакомый приступ ярости, разлившейся по всему телу. Несмотря на все, что ему пришлось пережить, видеть и слышать, он так и не смог научиться отстраненно воспринимать подобное. Пожилая женщина, беспомощная и избитая. Это зрелище рождало в нем желание что-нибудь сломать.
— Спросите, как он выглядел.
Кусум протрещал что-то непонятное. Женщина ответила тихим, медленным, полным боли, хриплым шепотом.
— Она говорит, что он выглядит, как вы, только моложе, — сказал Кусум, — и волосы светлее.
— Длинные или короткие?
Они еще раз обменялись фразами, и Кусум перевел:
— Короткие, очень короткие.
В общем, молодой белый — или солдат в отпуске, или какой-нибудь панк.
— А что еще?
Когда женщина говорила, она хватала перед собой воздух пальцами с длинными ногтями.
— Его глаза, — сказал Кусум. — Она рассекла ему левое веко, прежде чем потеряла сознание.
«Молодец, бабуля!»
Джек улыбался от гордости за старушку, затем повернулся к Кусуму:
— Я подожду вас снаружи.
Он не хотел разговаривать в присутствии медсестры.
Джек стоял в коридоре и смотрел на медицинский пост, и ему показалось, что он видит знакомое лицо. Он подошел поближе, чтобы получше рассмотреть медсестру, сногсшибательную блондинку, которую мечтает увидеть в своих снах каждый мужчина. Она что-то записывала в карту. Да, это Марта. Несколько лет назад, еще до Джии, у них был роман.
Марта крепко обняла его и дружески поцеловала, они немного поболтали о былых временах. Джек спросил ее о миссис Бхакти.
— Угасает, — ответила Марта. — С тех пор как я заступила, ее состояние заметно ухудшилось. Возможно, до конца моей смены и не доживет. Я буду очень удивлена, если она протянет до утра. Ты что, знаешь ее?
— Выполнял кое-какую работу для ее внука. — Для всех своих знакомых, которых было немного, в том числе и для Марты, Джек был «консультантом по охране». Он увидел выходящего из палаты Кусума. — А вот и он. Увидимся!
Джек подвел Кусума к окну в конце коридора, где их не могли слышать пациенты и больничный персонал.
— Хорошо, — сказал он. — Я согласен. Но могу обещать только одно — сделаю все, что в моих силах. — Джек про себя решил, что пора заканчивать с этим психом.
Кусум облегченно вздохнул и забормотал что-то вроде молитвы:
— Большего нельзя просить ни у кого. Но если вы не найдете ожерелье к завтрашнему утру, будет слишком поздно. Тогда это станет делом второстепенным. Но я хочу, чтобы вы нашли нападавшего. А когда вы его найдете, я хочу, чтобы вы его убили.
У Джека внутри все сжалось, но он улыбнулся и развел руками. Похоже, этот парень принял его за гангстера.
— Этого я не делаю.
В глазах Кусума блеснуло недоверие.
— Хорошо. Тогда вы доставите его ко мне, и я...
— Я работаю на вас до завтрашнего утра, — сказал Джек. — И до этого времени демонстрирую свой класс. Но после — это уже ваше личное дело.
В глазах Кусума сверкала ярость.
«Ишь ты, не привык, чтобы тебе отказывали, а?» — подумал Джек.
— Когда вы начнете?
— Сегодня вечером.
Кусум сунул руку в свою тунику и вынул толстый конверт.
— Вот половина гонорара. Я буду ждать вас здесь с ожерельем, и тогда получите другую половину.
Чувствуя сильные угрызения совести за то, что берет такие деньги за такое безнадежное дело, Джек тем не менее сложил конверт и засунул его в пустой левый карман.
— Я заплачу вам еще десять тысяч сверх этого, если вы убьете мерзавца, — добавил Кусум.
Чтобы не рассердиться, Джек рассмеялся, но снова развел руками:
— Не-а. Но вот еще что. Не кажется ли вам, что мне очень бы пригодилось описание ожерелья?
— Да, конечно! — Кусум распахнул воротник туники и показал тяжелую, длиной, наверно, дюймов пятнадцать цепь в форме полумесяца, на каждом звене которой была выгравирована странного вида криптограмма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110