Можешь делать что хочешь.
Хочу делать то, что делаю, подумал он.
— А как же украденные игрушки? Если бы я бросил дело и мы поженились, как бы ты решила проблему? — Он игриво ее подтолкнул. — А? Как? Куда обратилась бы?
— Попросила бы, чтобы ты их нашел.
Джек изумленно взглянул на нее. Ни намека на каверзу, никаких признаков шутки. Абсолютно серьезно.
— Я один из присутствующих в этой комнате вижу маленькое противоречие?
— Нет, — сказала она. — Я лицемерка, честно признаюсь. Хочу, чтобы ты был Наладчиком Джеком исключительно для меня.
Он лишился дара речи. Ну что тут скажешь?
В минуту молчания из передней комнаты просочился тихий утробный смех. Он почувствовал, как рука Джиа покрылась гусиной кожей.
— Господи боже мой! Слышишь?
— Всего-навсего телевизор. Наш старый приятель Дуайт.
Продолжая ретроспективный показ фильмов Дуайта Фрая, крутили «Дракулу». Перед глазами Джека во всех деталях предстал шедший сейчас эпизод, один из самых любимых на все времена: корабль, доставляющий графа в Англию, выброшен на берег, в живых остается один только Рэнфилд, выглядывает из глубокого трюма, глаза горят безумием, дикий смех гулко раскатывается по палубе.
— Прямо мурашки по коже.
— Точно. Старик Дуайт до того классно сыграл Рэнфилда, что раз и навсегда определил свою дальнейшую карьеру. Как только требовался персонаж, у которого далеко не все дома, звали Дуайта Фрая.
Джиа бросила взгляд на часы:
— Боже, время! Я же собиралась кое-что купить к Рождеству, прежде чем забирать Вики.
— Вряд ли успеем в Вестчестер, — заметил Джек.
— Совершенно верно. Поэтому отправимся к Шварцу.
Он застонал.
— Не ной.
Она его чмокнула, скатилась с кровати, направилась в ванную.
— Быстренько душ приму, и пойдем.
Джек смотрел, как она проходит по комнате. Любовался ее наготой — тугие маленькие груди, длинные ноги, светлый пушок на лобке — удостоверение натуральной блондинки.
Интересно было в увидеть ее беременной. Наверно, сказочное зрелище.
Странно, в последнее время в голову лезут мысли о детях. С той минуты, как он в пятницу смотрел в Центре на Джиа с больным СПИДом младенцем. В глазах светится бесконечная нежность, забота... Джиа прирожденная нянька. Достаточно взглянуть на нее с Вики. Фактически мать-одиночка, она дает Вики больше десятка родителей, вместе взятых.
Он услышал стук закрывшейся двери ванной, прислушался к шипению воды в трубах, когда открылись краны.
Закрыл глаза, вообразив Джиа с другим младенцем... их собственным. Представил, как старится рядом с Джиа, Вики, новым крошечным существом, в котором он с ней сплавился. От подобной картины в душе вспыхнуло солнышко.
Только, чтобы в ту картину попасть, надо менять образ жизни.
Джек вылез из постели, выдвинул нижний ящик старого дубового комода. Покопался в разнообразных париках, усах, очках, нашлепках на нос, прочих причиндалах, пока не отыскал окладистую бороду. Вытащил из застегнутого на «молнию» пакета, осмотрел. Довольно потрепанная. Скоро придется покупать другую.
Приложил к подбородку, взглянул в зеркало.
Не так чтобы очень. Впрочем, с другой прической, с пробором ближе к середине, прямоугольное лицо приобрело овальную форму, изменилось до неузнаваемости.
Ты только посмотри на себя. Чтобы выйти в город за рождественскими покупками, приходится цеплять бороду. Вечно оглядываться через плечо. Разве это жизнь?
Если бросить дело, можно отрастить настоящую бороду и ходить куда хочешь — за одну руку держится Джиа, за другую Вики, — наплевать, черт возьми, кто их видит.
Бросить дело...
В конце концов, почему бы и нет? Может быть, даже пора. Предупредительных звонков хватит на дюжину жизней, но он никогда не чувствовал серьезной неотступной угрозы. Предпочитал приписывать это своему вниманию к деталям, хотя, может быть, ему просто везет. Как быть дальше — ждать смерти, жестокого увечья? Какой смысл дергать черта за хвост?
Не валяй дурака, посоветовал внутренний голос. Бросай, пока ты наверху.
Как всегда, голос прав.
Как всегда, Джек не намерен следовать его советам.
Пока, во всяком случае.
Понедельник
1
Алисия в нерешительности стояла возле бара, щурилась в позднем утреннем свете, заглядывая внутрь сквозь забрызганное окно.
Здесь? Джек назначил встречу у Хулио, что и написано на вывеске над дверями, только очень уж убогое заведение. Она рассчитывала на какую-нибудь шикарную таверну в Верхнем Вестсайде, однако шнырявшие туда-сюда в дверь неопрятные мужчины решительно не похожи на яппи.
Хотела предложить ему зайти к ней в кабинет, но на этот раз он пригласил ее в свой кабинет. Ладно. Вполне справедливо. Хотя кто устраивает кабинет в баре для рабочих?
Разве хозяин не может время от времени вымыть окно? Сквозь грязь почти ничего не видно. А то, что видно внутри в сумраке, не сильно обнадеживает.
Видны в основном растения — паучники, аспарагусы, традесканции — все погибшие. Больше чем неживые. Хуже чем неживые. Немногочисленные еще державшиеся на стеблях коричневые свернувшиеся листья покрыты толстым слоем пыли. Что это — идеальное представление мумии о папоротниковом баре?
В космическом пространстве между засохшими растениями полный мрак. Даже звезды не светят.
Тем не менее, Джек дал этот адрес, велел прийти к Хулио...
Алисия отошла от окна, огляделась по улице. Приехала в такси, поэтому не имела особой возможности проследить, не идет ли за ней тот седан. Сейчас его на дороге не видно. Может, просто фантазия разыгралась.
Может, вообще не стоит связываться с этим самым Джеком. Не хочется еще раз описывать ситуацию, на цыпочках маневрируя между деталями, о которых допустимо и недопустимо рассказывать. А потом отвечать на вопросы... на неизбежные вопросы.
Каждому, кто не знает того, что известно Алисии, ее поведение кажется абсолютно иррациональным. Все факты знает единственный человек на всем белом свете — Томас, — причем даже он считает ее сумасшедшей.
На вопросы отвечать невозможно. Поэтому приходится мириться, что люди принимают ее за чокнутую.
Желательно добавлять к их числу «просто Джека»?
Фактически нет. С другой стороны, в данный момент совсем некуда обратиться, тогда как «просто Джек» способен, кажется, вникнуть в суть проблемы. Удалось раздобыть медицинское заключение насчет укравшего игрушки типа. Копы не преувеличили. Над ним очень старательно поработали... множественные повреждения, бесчисленные травмы. Это свидетельствует, что «просто Джек» не брезгует справедливым применением силы.
Учитывая происшествие с Лео Вайнштейном, может быть, именно он ей и нужен.
Смущает только мысль о возможности привести Джека к тому же концу, что и бедного Лео.
Перебрала другие варианты, но пока самым верным был «просто Джек».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Хочу делать то, что делаю, подумал он.
— А как же украденные игрушки? Если бы я бросил дело и мы поженились, как бы ты решила проблему? — Он игриво ее подтолкнул. — А? Как? Куда обратилась бы?
— Попросила бы, чтобы ты их нашел.
Джек изумленно взглянул на нее. Ни намека на каверзу, никаких признаков шутки. Абсолютно серьезно.
— Я один из присутствующих в этой комнате вижу маленькое противоречие?
— Нет, — сказала она. — Я лицемерка, честно признаюсь. Хочу, чтобы ты был Наладчиком Джеком исключительно для меня.
Он лишился дара речи. Ну что тут скажешь?
В минуту молчания из передней комнаты просочился тихий утробный смех. Он почувствовал, как рука Джиа покрылась гусиной кожей.
— Господи боже мой! Слышишь?
— Всего-навсего телевизор. Наш старый приятель Дуайт.
Продолжая ретроспективный показ фильмов Дуайта Фрая, крутили «Дракулу». Перед глазами Джека во всех деталях предстал шедший сейчас эпизод, один из самых любимых на все времена: корабль, доставляющий графа в Англию, выброшен на берег, в живых остается один только Рэнфилд, выглядывает из глубокого трюма, глаза горят безумием, дикий смех гулко раскатывается по палубе.
— Прямо мурашки по коже.
— Точно. Старик Дуайт до того классно сыграл Рэнфилда, что раз и навсегда определил свою дальнейшую карьеру. Как только требовался персонаж, у которого далеко не все дома, звали Дуайта Фрая.
Джиа бросила взгляд на часы:
— Боже, время! Я же собиралась кое-что купить к Рождеству, прежде чем забирать Вики.
— Вряд ли успеем в Вестчестер, — заметил Джек.
— Совершенно верно. Поэтому отправимся к Шварцу.
Он застонал.
— Не ной.
Она его чмокнула, скатилась с кровати, направилась в ванную.
— Быстренько душ приму, и пойдем.
Джек смотрел, как она проходит по комнате. Любовался ее наготой — тугие маленькие груди, длинные ноги, светлый пушок на лобке — удостоверение натуральной блондинки.
Интересно было в увидеть ее беременной. Наверно, сказочное зрелище.
Странно, в последнее время в голову лезут мысли о детях. С той минуты, как он в пятницу смотрел в Центре на Джиа с больным СПИДом младенцем. В глазах светится бесконечная нежность, забота... Джиа прирожденная нянька. Достаточно взглянуть на нее с Вики. Фактически мать-одиночка, она дает Вики больше десятка родителей, вместе взятых.
Он услышал стук закрывшейся двери ванной, прислушался к шипению воды в трубах, когда открылись краны.
Закрыл глаза, вообразив Джиа с другим младенцем... их собственным. Представил, как старится рядом с Джиа, Вики, новым крошечным существом, в котором он с ней сплавился. От подобной картины в душе вспыхнуло солнышко.
Только, чтобы в ту картину попасть, надо менять образ жизни.
Джек вылез из постели, выдвинул нижний ящик старого дубового комода. Покопался в разнообразных париках, усах, очках, нашлепках на нос, прочих причиндалах, пока не отыскал окладистую бороду. Вытащил из застегнутого на «молнию» пакета, осмотрел. Довольно потрепанная. Скоро придется покупать другую.
Приложил к подбородку, взглянул в зеркало.
Не так чтобы очень. Впрочем, с другой прической, с пробором ближе к середине, прямоугольное лицо приобрело овальную форму, изменилось до неузнаваемости.
Ты только посмотри на себя. Чтобы выйти в город за рождественскими покупками, приходится цеплять бороду. Вечно оглядываться через плечо. Разве это жизнь?
Если бросить дело, можно отрастить настоящую бороду и ходить куда хочешь — за одну руку держится Джиа, за другую Вики, — наплевать, черт возьми, кто их видит.
Бросить дело...
В конце концов, почему бы и нет? Может быть, даже пора. Предупредительных звонков хватит на дюжину жизней, но он никогда не чувствовал серьезной неотступной угрозы. Предпочитал приписывать это своему вниманию к деталям, хотя, может быть, ему просто везет. Как быть дальше — ждать смерти, жестокого увечья? Какой смысл дергать черта за хвост?
Не валяй дурака, посоветовал внутренний голос. Бросай, пока ты наверху.
Как всегда, голос прав.
Как всегда, Джек не намерен следовать его советам.
Пока, во всяком случае.
Понедельник
1
Алисия в нерешительности стояла возле бара, щурилась в позднем утреннем свете, заглядывая внутрь сквозь забрызганное окно.
Здесь? Джек назначил встречу у Хулио, что и написано на вывеске над дверями, только очень уж убогое заведение. Она рассчитывала на какую-нибудь шикарную таверну в Верхнем Вестсайде, однако шнырявшие туда-сюда в дверь неопрятные мужчины решительно не похожи на яппи.
Хотела предложить ему зайти к ней в кабинет, но на этот раз он пригласил ее в свой кабинет. Ладно. Вполне справедливо. Хотя кто устраивает кабинет в баре для рабочих?
Разве хозяин не может время от времени вымыть окно? Сквозь грязь почти ничего не видно. А то, что видно внутри в сумраке, не сильно обнадеживает.
Видны в основном растения — паучники, аспарагусы, традесканции — все погибшие. Больше чем неживые. Хуже чем неживые. Немногочисленные еще державшиеся на стеблях коричневые свернувшиеся листья покрыты толстым слоем пыли. Что это — идеальное представление мумии о папоротниковом баре?
В космическом пространстве между засохшими растениями полный мрак. Даже звезды не светят.
Тем не менее, Джек дал этот адрес, велел прийти к Хулио...
Алисия отошла от окна, огляделась по улице. Приехала в такси, поэтому не имела особой возможности проследить, не идет ли за ней тот седан. Сейчас его на дороге не видно. Может, просто фантазия разыгралась.
Может, вообще не стоит связываться с этим самым Джеком. Не хочется еще раз описывать ситуацию, на цыпочках маневрируя между деталями, о которых допустимо и недопустимо рассказывать. А потом отвечать на вопросы... на неизбежные вопросы.
Каждому, кто не знает того, что известно Алисии, ее поведение кажется абсолютно иррациональным. Все факты знает единственный человек на всем белом свете — Томас, — причем даже он считает ее сумасшедшей.
На вопросы отвечать невозможно. Поэтому приходится мириться, что люди принимают ее за чокнутую.
Желательно добавлять к их числу «просто Джека»?
Фактически нет. С другой стороны, в данный момент совсем некуда обратиться, тогда как «просто Джек» способен, кажется, вникнуть в суть проблемы. Удалось раздобыть медицинское заключение насчет укравшего игрушки типа. Копы не преувеличили. Над ним очень старательно поработали... множественные повреждения, бесчисленные травмы. Это свидетельствует, что «просто Джек» не брезгует справедливым применением силы.
Учитывая происшествие с Лео Вайнштейном, может быть, именно он ей и нужен.
Смущает только мысль о возможности привести Джека к тому же концу, что и бедного Лео.
Перебрала другие варианты, но пока самым верным был «просто Джек».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93