Именно такой пост и занимал этот благородный седовласый господин, обладавший не слишком выдающейся нижней челюстью, с очками в тонкой золотой оправе.
— Так в чем же заключается ваша проблема, офицер?
Заместитель начальника полиции Рэндольф С. Экерт, чуть опустив свой длинный нос, взглянул на Сакс так, что та сразу поняла — принцип этого господина таков: «Будь так нее строг с полицейскими-женщинами, как и с мужчинами».
— У меня имеется жалоба, — твердо заявила Амелия. — Вы, наверное, уже слышали о похищении двух пассажиров такси?
Он кивнул:
— Не из-за этого ли в городе началась такая петрушка? Сакс была уверена, что петрушка — это огородная трава, однако не позволила себе объяснять это заместителю начальника полиции.
— Эта проклятая ооновская конференция! — продолжал Экерт. — Из-за нее на нас сейчас весь мир смотрит. Это даже несправедливо. Никто ведь не обсуждает преступления, совершенные, например, в Вашингтоне. Или в Детройте. Ну, нет, то, что происходит в Детройте, правда, обсуждается всегда. А вот возьмите, к примеру, Чикаго. Да никогда в жизни! Нет, всем обязательно надо наброситься на Нью-Йорк! Кстати, в Ричмонде, в штате Вирджиния, в прошлом году количество преступлений на душу населения было больше, чем у нас. Я лично проверял. И, между прочим, я бы даже согласился на парашюте и без оружия спуститься в центральный Гарлем, нежели очутиться среди бела дня в машине с поднятыми стеклами в Юго-восточном районе столицы.
— Да, сэр.
— Как я понял, девушку обнаружили мертвой. В новостях уже сообщили. Ох, уж эти вездесущие репортеры!
— Это случилось в деловой части города. Совсем недавно.
— Очень жаль.
— Да, сэр.
— Неужели они вот так просто убили ее? И никаких требований о выкупе или переговорах?
— Я не слышала ни о каких выкупах.
— Так в чем суть вашей жалобы?
— Я была первым офицером на месте преступления сегодня утром.
— Так вы патрульный полицейский? — поинтересовался Экерт.
— Была патрульным, но как раз сегодня в полдень меня должны были перевести в отдел по связям с общественностью для переподготовки. — Она беспомощно подняла руки с заклеенными свежим пластырем пальцами и опустила их на колени. — Но они добились моего участия в расследовании нечестным путем.
— Кто?
— Детектив Лон Селитто, сэр. И капитан Хауманн. А с ними еще и Линкольн Райм.
— Райм?
— Да, сэр.
— Это не тот ли самый парень, который несколько лет назад заведовал следственным управлением?
— Да, сэр. Это он.
— Я почему-то считал, что он умер. «Такие эгоисты живут дольше других», — подумала Сакс, а вслух сказала:
— Нет, сэр, он очень даже жив.
Заместитель начальника полиции посмотрел в окно:
— Но он больше не работает у нас. Каким же образом он может заниматься расследованием?
— В качестве консультанта, как я полагаю. Дело поручено Лону Селитто, а за ходом следствия наблюдает капитан Поллинг. Я же ждала своего нового назначения целых восемь месяцев, а они меня теперь заставляют осматривать места преступлений. Я никогда этим раньше не занималась. По-моему, бессмысленно привлекать к такому делу человека, ничего в нем не смыслящего. Честно говоря, я просто возмущена, что мне приходится заниматься тем, чему меня никто никогда не обучал.
— Осмотром места преступления?
— Да, Райм заставил меня проделать всю процедуру с начала и до конца. Без помощников.
До Экерта ее последние слова доходили с трудом:
— Каким же образом гражданское лицо может заставить полицейского выполнять свои распоряжения?
— Я согласна помогать, — пошла на попятную Амелия. — То есть помогать до определенного момента. Но я никак не была готова начать расчленять трупы жертв.
— Что?
Она заморгала, будто удивляясь, все ли хорошо со слухом у заместителя начальника полиции, а потом объяснила ситуацию с наручниками.
— О Господи Всемогущий, о чем они только думают? Вот чертовщина-то! Вы простите меня за грубость, но неужели они не понимают, что сейчас на нас смотрит весь мир? Это похищение по Си-Эн-Эн смакуется вот уже целый день! Так, говорите, он хотел, чтобы вы отрезали ей руки? Послушайте-ка, а вы не дочь Германа Сакса?
— Совершенно верно.
— Хороший был полицейский. Я бы даже сказал отличный. Я сам давал ему рекомендацию и подписывал благодарности в приказах. Помнится, он работал где-то в южной части города, верно?
— Да, сэр.
— Герман Сакс, наверное, сумел предотвратить больше преступлений, чем целый полицейский отряд их расследует за год. Ему удавалось как-то успокаивать народ.
— Да, отец этим отличался.
— Так вы говорите, отрезать у нее руки, — фыркнул Экерт. — А потом родственники этой девчонки нас бы по судам затаскали. Если бы, конечно, об этом стало известно. Да и не только за это. Вот на нас сейчас подал в суд один насильник за то, что ему прострелили ногу в тот момент, когда он с ножом в руке бросился на полицейского. Его адвокат выдвинул какую-то теорию об «альтернативе смерти». То есть, вместо того чтобы стрелять в преступника, мы сейчас должны, в крайнем случае, опрыскать его слезоточивым газом. Или попытаться ласково уговорить его не совершать ничего противозаконного. Вот пусть этим газеты бы и занимались. Сколько же интересных заголовков можно было бы придумать! — он взглянул на часы. Стрелки показывали начало пятого. — У вас на сегодня работа уже закончена?
— Мне надо еще доложить Райму обо всем происшедшем в его квартиру. — Сакс вспомнила про пилу и холодно добавила. — Если точнее, то ему лично в спальню. Это наш командный пункт.
— Командный пункт? В спальне гражданского лица?
— Я была бы вам весьма признательна, сэр, за вашу помощь. Я так долго ждала этого нового назначения.
— Отрезать ей руки! Ну, надо же!
Она поднялась и вышла в один из коридоров здания, в котором в ближайшем времени собиралась продолжать свою переподготовку и дальнейшую работу. Правда, чувство облегчения пришло не так скоро, как ей бы этого хотелось.
......
Он стоял у окна, стекла которого были темно-зеленого цвета, и наблюдал за возней бездомных собак, рывшихся на пустыре по ту сторону улицы.
Он находился на первом этаже этого старинного здания, построенного из мрамора еще в начале XIX века. Дом окружали пустыри и угрюмые жилые корпуса, одни из которых пустовали, а в других, большей частью незаконно, обитали какие-то люди. А этот красивый особняк пустовал уже долгие годы.
Собиратель костей взял кусок наждачной бумаги и продолжил работу. Он посматривал то в окно, то на свое «рукоделие».
Движения его пальцев были точны. Еле слышный шорох наждака будто что-то нашептывал ему. Ш-ш-ш... Так мать пытается успокоить грудного ребенка.
Лет десять назад, когда Нью-Йорк еще считался подающим большие надежды городом, сюда переехал какой-то безумный художник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
— Так в чем же заключается ваша проблема, офицер?
Заместитель начальника полиции Рэндольф С. Экерт, чуть опустив свой длинный нос, взглянул на Сакс так, что та сразу поняла — принцип этого господина таков: «Будь так нее строг с полицейскими-женщинами, как и с мужчинами».
— У меня имеется жалоба, — твердо заявила Амелия. — Вы, наверное, уже слышали о похищении двух пассажиров такси?
Он кивнул:
— Не из-за этого ли в городе началась такая петрушка? Сакс была уверена, что петрушка — это огородная трава, однако не позволила себе объяснять это заместителю начальника полиции.
— Эта проклятая ооновская конференция! — продолжал Экерт. — Из-за нее на нас сейчас весь мир смотрит. Это даже несправедливо. Никто ведь не обсуждает преступления, совершенные, например, в Вашингтоне. Или в Детройте. Ну, нет, то, что происходит в Детройте, правда, обсуждается всегда. А вот возьмите, к примеру, Чикаго. Да никогда в жизни! Нет, всем обязательно надо наброситься на Нью-Йорк! Кстати, в Ричмонде, в штате Вирджиния, в прошлом году количество преступлений на душу населения было больше, чем у нас. Я лично проверял. И, между прочим, я бы даже согласился на парашюте и без оружия спуститься в центральный Гарлем, нежели очутиться среди бела дня в машине с поднятыми стеклами в Юго-восточном районе столицы.
— Да, сэр.
— Как я понял, девушку обнаружили мертвой. В новостях уже сообщили. Ох, уж эти вездесущие репортеры!
— Это случилось в деловой части города. Совсем недавно.
— Очень жаль.
— Да, сэр.
— Неужели они вот так просто убили ее? И никаких требований о выкупе или переговорах?
— Я не слышала ни о каких выкупах.
— Так в чем суть вашей жалобы?
— Я была первым офицером на месте преступления сегодня утром.
— Так вы патрульный полицейский? — поинтересовался Экерт.
— Была патрульным, но как раз сегодня в полдень меня должны были перевести в отдел по связям с общественностью для переподготовки. — Она беспомощно подняла руки с заклеенными свежим пластырем пальцами и опустила их на колени. — Но они добились моего участия в расследовании нечестным путем.
— Кто?
— Детектив Лон Селитто, сэр. И капитан Хауманн. А с ними еще и Линкольн Райм.
— Райм?
— Да, сэр.
— Это не тот ли самый парень, который несколько лет назад заведовал следственным управлением?
— Да, сэр. Это он.
— Я почему-то считал, что он умер. «Такие эгоисты живут дольше других», — подумала Сакс, а вслух сказала:
— Нет, сэр, он очень даже жив.
Заместитель начальника полиции посмотрел в окно:
— Но он больше не работает у нас. Каким же образом он может заниматься расследованием?
— В качестве консультанта, как я полагаю. Дело поручено Лону Селитто, а за ходом следствия наблюдает капитан Поллинг. Я же ждала своего нового назначения целых восемь месяцев, а они меня теперь заставляют осматривать места преступлений. Я никогда этим раньше не занималась. По-моему, бессмысленно привлекать к такому делу человека, ничего в нем не смыслящего. Честно говоря, я просто возмущена, что мне приходится заниматься тем, чему меня никто никогда не обучал.
— Осмотром места преступления?
— Да, Райм заставил меня проделать всю процедуру с начала и до конца. Без помощников.
До Экерта ее последние слова доходили с трудом:
— Каким же образом гражданское лицо может заставить полицейского выполнять свои распоряжения?
— Я согласна помогать, — пошла на попятную Амелия. — То есть помогать до определенного момента. Но я никак не была готова начать расчленять трупы жертв.
— Что?
Она заморгала, будто удивляясь, все ли хорошо со слухом у заместителя начальника полиции, а потом объяснила ситуацию с наручниками.
— О Господи Всемогущий, о чем они только думают? Вот чертовщина-то! Вы простите меня за грубость, но неужели они не понимают, что сейчас на нас смотрит весь мир? Это похищение по Си-Эн-Эн смакуется вот уже целый день! Так, говорите, он хотел, чтобы вы отрезали ей руки? Послушайте-ка, а вы не дочь Германа Сакса?
— Совершенно верно.
— Хороший был полицейский. Я бы даже сказал отличный. Я сам давал ему рекомендацию и подписывал благодарности в приказах. Помнится, он работал где-то в южной части города, верно?
— Да, сэр.
— Герман Сакс, наверное, сумел предотвратить больше преступлений, чем целый полицейский отряд их расследует за год. Ему удавалось как-то успокаивать народ.
— Да, отец этим отличался.
— Так вы говорите, отрезать у нее руки, — фыркнул Экерт. — А потом родственники этой девчонки нас бы по судам затаскали. Если бы, конечно, об этом стало известно. Да и не только за это. Вот на нас сейчас подал в суд один насильник за то, что ему прострелили ногу в тот момент, когда он с ножом в руке бросился на полицейского. Его адвокат выдвинул какую-то теорию об «альтернативе смерти». То есть, вместо того чтобы стрелять в преступника, мы сейчас должны, в крайнем случае, опрыскать его слезоточивым газом. Или попытаться ласково уговорить его не совершать ничего противозаконного. Вот пусть этим газеты бы и занимались. Сколько же интересных заголовков можно было бы придумать! — он взглянул на часы. Стрелки показывали начало пятого. — У вас на сегодня работа уже закончена?
— Мне надо еще доложить Райму обо всем происшедшем в его квартиру. — Сакс вспомнила про пилу и холодно добавила. — Если точнее, то ему лично в спальню. Это наш командный пункт.
— Командный пункт? В спальне гражданского лица?
— Я была бы вам весьма признательна, сэр, за вашу помощь. Я так долго ждала этого нового назначения.
— Отрезать ей руки! Ну, надо же!
Она поднялась и вышла в один из коридоров здания, в котором в ближайшем времени собиралась продолжать свою переподготовку и дальнейшую работу. Правда, чувство облегчения пришло не так скоро, как ей бы этого хотелось.
......
Он стоял у окна, стекла которого были темно-зеленого цвета, и наблюдал за возней бездомных собак, рывшихся на пустыре по ту сторону улицы.
Он находился на первом этаже этого старинного здания, построенного из мрамора еще в начале XIX века. Дом окружали пустыри и угрюмые жилые корпуса, одни из которых пустовали, а в других, большей частью незаконно, обитали какие-то люди. А этот красивый особняк пустовал уже долгие годы.
Собиратель костей взял кусок наждачной бумаги и продолжил работу. Он посматривал то в окно, то на свое «рукоделие».
Движения его пальцев были точны. Еле слышный шорох наждака будто что-то нашептывал ему. Ш-ш-ш... Так мать пытается успокоить грудного ребенка.
Лет десять назад, когда Нью-Йорк еще считался подающим большие надежды городом, сюда переехал какой-то безумный художник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122