Казалось, они приближались к снимавшему, а на одном из кадров в руке шедшего справа появилось нечто вроде кочерги или клюки – палка с загнутым концом; разглядеть предмет в подробностях было нельзя. Пожав плечами, Виктор убрал фотографии за пазуху.
К Маше и Даше присоединилась знакомая, столь же модная, красивая и работящая. Какие тут клиенты, какой бизнес, если она принесла новости! Щебет гостьи слушал и расслабленный Вася, нежно поглаживая “мышку” и наблюдая за приключениями вампиров на немом экране. Знакомая тараторила, жестикулируя, – спешила вывалить ужасные известия.
– …и вынесли на носилках, закрытого с головой. Говорят, кровищи было море, все в крови! Его всего изрезали, лицо располосовано. И ничего не взяли, только фотокамеру.
– Цифровую? Дорогой был аппарат? – задыхаясь от волнения, спросила Маша, от возбуждения царапая прилавок ноготками.
– Нет, чепуховый, с пластмассовой линзой. Дверь высадили – уних есть такой домкрат, – добавила знакомая тоном знатока квартирных краж и мокрых дел.
– А что еще унесли?
– А он молодой был?
– Он учился в педагогическом. Девушка у него была – из медучилища, у отца два хлебных ларька.
– Это из-за ларьков, по заказу, – уверенно предположила Маша, а Даша была умней, она спросила так, как Маша нипочем бы не спросила:
– А у чьего отца ларьки – у парня или у девушки?
Тут они вздрогнули и дружно повернулись к клиенту, потому что тот звонко положил на стекло прилавка витую железную палочку, из-за блестящего дугообразного выступа похожую на мини-алебарду. Его руки в перчатках уперлись в стекло тяжело и внушительно.
– У нас учет, – смело отшила пришельца Даша, но кряжистый субъект в черном пальто пропустил это мимо ушей.
– Человек приносил кусок пленки, – не спросил, а жестко заявил мужчина, замотанный шарфом и скрытый шерстяной шапкой. – Он делал отпечатки. Я точно знаю, мне сказали. Человек здесь бывает, живет где-то рядом.
– Гражданин, вы не слышали? У-нас-у-чет!
По-собачьи склонив большую голову набок, мужчина с темным заросшим лицом внимательно всмотрелся в лживую Дашу, преспокойно сгреб ее левой за волосы и рывком пригнул к прилавку, поближе к себе. Выступ на его палочке раскрылся со щелчком выкидного ножа, превратившись в большой коготь.
– Не врать, – холодно потребовал клиент, приставив коготь к горлу жалобно вскрикнувшей Даши. – Человек сказал фамилию. Какая фамилия?
– Э-э, вы!… – встревоженно вскочил Вася, решив изобразить крутого киногероя. – Это вы что?! Ну-ка, кончайте!
Человек в черном пальто, не отпуская замершую от испуга Дашу, перевел палочку на Васю; коготь с металлическим звуком вытянулся по оси палочки, став клинком-полумесяцем. Вася благоразумно отшатнулся, налетев задом на стол с монитором.
– И тебя тоже?… – спросил человек. – Фамилию.
Убедившись, что Вася не опасен, а накрашенные девушки ни на что не способны, он каким-то движением пальцев заставил коготь вновь согнуться под прямым углом к витой рукояти и провел его заостренным концом по шее Даши, оставляя кровоточащую царапину.
– Пустите! А-ай! – согнутая Даша завизжала, извиваясь.
Маша наконец-то опомнилась и крикнула:
– Митя! Митя! Тут бандит! Митя, скорей!
– Фамилию, – повторил человек в черном пальто. Тем временем публика неуловимо быстро отхлынула от пункта фотосервиса, приглушенно галдя и беспомощно переглядываясь. Накачанный Митя в костюме с бей-джем “Охрана магазина” и отглаженных брюках, спешно дожевывая жвачку, деловито пробирался на помощь Даше и разминал руки для драки. За ним устремился напарник, крикнув кому-то: “Вызывай ментовку!”
Удерживая Дашу, человек в черном пальто полуобернулся и взмахом полоснул по груди слишком близко подошедшего Мити, вытянутым когтем развалив ткань костюма, словно бритвой. Митя, заметно сбледнув с лица, в точности повторил маневр Васи.
– Заруцкий! Он – Заруцкий! – рыдала Даша.
Человек тотчас выпустил ее и направился – не к выходу, а к входу в магазинную подсобку. Люди отпрянули с его пути, сшибая друг друга, а он, распрямив руку, позволил когтю сложиться, после чего боевой инструмент как на резинке убрался в рукав. Дверь подсобного помещения стукнула, и сразу после этого раздался гром падения – не поворачивая головы, человек обрушил поперек прохода стеллаж с упаковками.
– Вы чего тут расха… – высунулся навстречу грузчик в зеленом комбинезоне, но человек в черном пальто одним движением отшвырнул его с дороги, как пустотелый картонный муляж. Дерзкий пришелец смотрел лишь перед собой, и щели его глаз лучились от счастья.
– Вить, а ты зачем это снял?… – спросила рыжая девушка, склонившись над лежащими веером на столе четырьмя фотками.
В окнах студии смеркался быстротечный зимний день; стекла затягивало иссиня-серой мглой. Лампы струили голубовато-белый свет, сияющим бесплотным озером заливший пол и обшарпанную мебель логова Заруцкого. Рыжая девушка, временно ставшая хозяйкой богемной норы, слонялась между плитой, где пыхтели две кастрюльки, периодически трясущимся холодильником и рабочим местом Виктора – тот, сидя враскорячку на облупленном винтовом табурете и закатав рукава, придирчиво осматривал новую глиняную голову на подставке.
– Как его будут звать? – положив подбородок на плечо бойфренду, Лена тоже уставилась на ком глины, где явственно обозначилось лицо.
– Бармалей, министр финансов. – Руки Виктора выделили веки изваяния, создали зрачки-вмятины. – Он тыщу лет лежал в гробнице. Смотри, он ест тебя глазами.
– И что он думает?
– “Ого! – думает он, – с театральным выражением продекламировал Виктор. – Белокожая девушка с огненными волосами! Наверно, она пылкая, как необъезженная кобылица Эх, здорово было бы обуздать такую!”
Лена засмеялась, обнимая Виктора сзади.
– Что за черную колоду ты снял? – оглянулась она на стол.
– Это? Не я, – Виктор колдовал над головой Бармалея. – Нашел на улице обрезок пленки, показалось занятно – какой-то странный надолб. Место незнакомое – и не найдешь, где есть такое.
– Вот еще, загадка, – Лена пренебрежительно пожала плечами. – Это ж рядом, где дом Светки Малышевой, отсюда полтора квартала, только надо смотреть от железной дороги – а ты ходишь другим путем. У них на стене узор кафелем, ни с чем не спутаешь – только ничего такого черного там нет. Зачем ты все с земли поднимаешь, Вить? Мало грязи в доме, что ли? Пленка какая-то… фу!
– Чем тебе фотки не угодили? – сердито нахохлился Виктор. – Лежат – и пусть лежат! Тебя не трогают!
– Ты не кричи на меня! Фотки эти – противные!
– Да почему?!
– Не знаю! Мне от них тошно сделалось! Давай я их выкину!
– Не хозяйничай.
– Сам-то хозяин! Ты сметаны к творогу купил? Нет? Значит, мне придется идти, как всегда!
1 2 3 4 5 6 7