Трампы чувствовали себя в безопасности, и внезапное нападение в очередной раз повергло их в ужас. Как степные зайцы, за которыми устремились стаи орлов, бродяги бросились врассыпную, поначалу даже и не пытаясь сопротивляться. Нападавшие очень быстро оказались в середине лагеря, расчищая себе путь прикладами, томагавками, револьверами и ножами «боуи», но трампов было огромное количество, и, немного придя в себя, они начали вяло обороняться. Снова все произошло настолько неожиданно, что бандиты опять не могли воспользоваться своей численностью, хотя среди них было много людей, ловко обращающихся с оружием. Оказавшись почти в кольце, трампы все же попытались вступить в рукопашный бой. Повсюду трещали выстрелы, раздавались стоны и удары, но бандиты не могли отразить нападение. Бродяги в скудном свете не пытались даже сосчитать противников, чье количество казалось им вдвое или втрое большим, чем это было в действительности, а это увеличивало страх, и вскоре бегство показалось им единственным путем к спасению.
— Вперед, к лошадям! — кричал, или скорее ревел, чей-то голос.
— Это Полковник! — вскрикнул Дролл. — Хватайте его! Не дайте ему уйти!
Он сам поспешил туда, где только что услышал знакомый голос главаря, другие последовали за ним, но тщетно. Рыжий Полковник был хитер — он сразу нырнул в кусты подальше от греха, и скорее всего, оттуда наблюдал за сценой боя. Подобно змее, извивался он в глубокой тьме среди зарослей, стараясь, чтобы никто его не заметил. Победители пытались никого не выпустить из кольца, но количество трампов было так огромно, что удержать их всех не представлялось возможным, и, к тому же, бандиты стали держаться вместе, легко прорвав цепь защитников фермы, а затем бросились бежать в северном направлении.
— За ними! — приказал Олд Файерхэнд. — Не дайте им прийти в себя!
Он хотел отрезать трампов от их коней, но это оказалось невозможным. Чем дальше бандиты удалялись от фермы, тем скуднее становился свет горящих факелов, и во тьме друзья тотчас перемешались с врагами. Произошло то, что защитники фермы едва не наскочили друг на друга, и это задержало преследование. Олд Файерхэнд вынужден был объявить сбор, после чего прошло несколько минут, прежде чем его люди смогли собраться, а этого оказалось достаточно, чтобы дать беглецам возможность улизнуть. Охотники и рафтеры снова продолжили преследование, но вскоре услышали насмешливые крики трампов и удары копыт несущихся прочь коней. Стало ясно, что все дальнейшие хлопоты бесполезны.
— Возвращаемся! — с досадой крикнул Олд Файерхэнд. — Нам остается лишь позаботиться об их раненых, чтобы они не ускользнули.
Но эти заботы были излишни. Индейцы не принимали участия в преследовании. Жаждущие скальпов бледнолицых краснокожие остались в лагере и стали тщательно обыскивать место борьбы, а также ведущие к реке заросли, чтобы убить и скальпировать любого еще живого трампа. Вскоре смолк последний выстрел, что возвестило о бесславном поражении бандитов в ими же навязанном сражении.
Когда позже при свете факелов были подсчитаны потери, оказалось, что с учетом павших днем на каждого защитника фермы приходилось по два убитых трампа. Среди рафтеров и индейцев оказалось много раненых. Конечно, цифры ужасны, ибо в каждом случае речь шла о человеческих жизнях! Несмотря на это, число улизнувших было так велико, что они снова могли объединиться в банду.
Эллен Батлер, разумеется, вызволили из укрытия. Девочка не испугалась и вообще с момента пленения вела себя на удивление спокойно и благоразумно. Когда Олд Файерхэнд узнал об этом, он заметил отцу:
— До сих пор я считал, что брать Эллен с собой на Серебряное озеро очень рискованно, но теперь я ничего не имею против, ибо она не доставит нам больших хлопот.
Возвращения трампов не предвиделось, поэтому победители, в большей мере это касалось индейцев, могли посвятить остаток ночи празднованию победы. Они получили двух самых больших коров из стада Батлера, забили их, поделили мясо, и вскоре вся округа наполнилась нежным ароматом жаркого. Позже индейцы разделили добычу, ибо все оружие и имущество трампов принадлежало им. При этом были выполнены надлежащие церемонии, произнесены длинные речи, исполнены военные и другие танцы. Лишь с восходом солнца краснокожие угомонились, их радостные крики умолкли и индейцы, наконец, заснули, завернувшись в свои покрывала.
Иначе поступили рафтеры. К счастью, никто из них не погиб, но несколько раненых были перенесены на ферму. Олд Файерхэнд намеревался на рассвете отправиться по следам трампов, а потому они легли спать, чтобы запастись силами и быть бодрыми.
Утром они отыскали следы бандитов, которые вели назад к Осэдж-Нук. Когда охотники и рафтеры прибыли туда, место оказалось пустым. Тщательно изучив окрестности, Олд Файерхэнд пришел к выводу, что трампы снова объединились в своем пункте сбора. Новый отряд без промедления двинулся в северном направлении, ибо главари предчувствовали, что за ними могла быть погоня. Итак, трампы отказались от своих намерений, связанных с фермой, но не подозревали, что Олд Файерхэнд точно знал их дальнейшие планы.
Глава восьмая. ДРАМА В ПРЕРИИ
По прерии усталой походкой медленно шагал человек — явление редкое и удивительное, ибо даже последний нищий предпочитает коня, корм которого здесь ничего не стоит. К какому сословию принадлежал путник, определить было трудно. Городской, сильно поношенный костюм придавал ему вид весьма миролюбивого человека, и лишь старый, непомерно длинный флинт, болтавшийся за плечом, позволял усомниться в этом, а бледное и впалое лицо свидетельствовало о лишениях и трудностях долгих пеших странствий.
Временами путник останавливался, чтобы передохнуть, но надежда на встречу с людьми гнала его все дальше. Снова и снова с надеждой всматривался он в даль, но напрасно. В один из моментов, когда путник уже готов был отчаяться, его потухшие глаза вдруг радостно блеснули — на горизонте показался человек, который также двигался пешком, приближаясь к владельцу флинта справа, и, по всей видимости, пути обоих должны были пересечься. Появление живого существа придало первому путешественнику новые силы, он стал шагать размашистее и вскоре понял, что другой тоже заметил его, ибо остановился и стал поджидать.
Одет последний был весьма странно: он носил голубой фрак с красным воротничком «стойкой» и желтыми пуговицами, красные панталоны до колен, а также высокие кожаные сапоги с желтыми отворотами. обвивал синий шелковый платок, завязанный спереди в большой двойной бант шириной во всю грудь. Голову длинного и тощего путника прикрывала широкополая соломенная шляпа. На ремне, перекинутом через шею, подобно шарманке висел ящик из полированного дерева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150