По острым чертам гладко выбритого худощавого лица, а также по маленьким хитрым глазам сразу можно было догадаться, что путешественник — чистокровный янки, да не просто янки, а из числа тех, чья хитрость и лукавство стали притчей во языцех.
Когда оба приблизились так, что могли услышать друг друга, человек с ящиком слегка приподнял шляпу и поприветствовал другого:
— Добрый день, приятель! Откуда идете?
— Из Кинсли, снизу, — ответил другой, указывая рукой через плечо. — А вы?
— Отовсюду! А последний раз с фермы, которая осталась там, за моей спиной.
— И куда же?
— Куда угодно. Сначала к ферме, которая лежит на нашем пути.
— Там есть ферма?
— Да. Мы доберемся до нее не больше чем за полчаса.
— Слава Богу! Дольше я бы не выдержал! — тяжело вздохнул обладатель длинного флинта, подойдя ближе к незнакомцу.
— Не выдержите? Но почему? — спросил другой, окидывая взором пошатывающуюся фигуру своего собеседника.
— Я умру от голода.
— Дьявольщина! От голода? Разве это возможно? Подождите, тут я могу вам помочь. Садитесь сюда, на мой ящик. Сейчас что-нибудь перекусите.
Отставив ящик и усадив на него изголодавшегося путника, янки вытащил из нагрудного кармана два бутерброда, а из коленного — солидный кусок ветчины, протянул все это голодному и произнес:
— Ешьте, приятель! Это, конечно, не деликатесы, но голод утолить можно.
Тот, к кому были обращены эти слова, тотчас принялся за еду. Он был так голоден, что готов был затолкать в рот весь хлеб, но опомнился, остановился и ответил:
— Вы очень добры, сэр! Но это ваши припасы, и если я все съем, что же останется вам?
— Ерунда! Могу заверить вас, что на ближайшей ферме я раздобуду столько еды, сколько захочу.
— Вас там знают?
— Нет. Я еще никогда не был в этих краях, но не тратьте время на разговоры, а займите свои уста более приятной работой.
Изголодавшийся последовал совету, а янки сел на траву и не без удовольствия стал наблюдать, как исчезла ветчина, а за ней и хлеб. Когда с едой было покончено, американец спросил:
— Не скажу, что вы сыты, но хоть немного утолить голод вам удалось?
— Словно заново родился, сэр. Подумать только, я три дня в пути и не держал во рту ни крохи!
— Мыслимо ли это! От самого Кинсли вы ничего не ели? И не взяли с собой провиант?
— Нет! Мой уход был слишком внезапен.
— И по пути никуда не зашли?
— Я вынужден был обходить стороной любую ферму,
— Ах вот как! Но у вас есть ружье, и вы могли подстрелить какую-нибудь дичь!
— О, сэр, я не стрелок. Скорее я попаду в луну, чем в пса, который будет сидеть рядом.
— Зачем же вам ружье?
— Чтобы отпугнуть при случае красных или белых бродяг.
Янки смерил говорившего испытующим взглядом и произнес:
— Послушайте, мистер, у вас что-то стряслось. Кажется, вы в бегах, хотя выглядите человеком вполне порядочным. Куда же, собственно, вам нужно?
— В Шеридан, на железную дорогу.
— Так далеко, без продовольствия и средств к существованию! Все это может закончиться весьма плачевно. Мы с вами не знакомы, но когда человек в беде, стоит отбросить формальности и верить друг другу, а потому скажите мне, что за мозоль докучает вам? Может, я смогу вам помочь.
— Рассказывать особо нечего. Вы не из Кинсли, иначе я бы знал вас, а, стало быть, опасаться мне нечего. Меня зовут Галлер. Мои родители были немцами. Они переехали сюда из Старого Света, чтобы выбиться в люди, но им это не удалось. Мой путь тоже не был усеян розами, ибо я брался за любое дело, пока два года назад не устроился писарем на железной дороге. В конце концов, попал на службу в Кинсли. Сэр, я и мухи не обижу, но, когда меня сильно оскорбляют, моя душа не выдерживает и я выхожу из себя! Так вот, повздорил я как-то с тамошним редактором, да так, что дело закончилось дуэлью. Подумать только, дуэль на флинтах! Я никогда раньше не держал в руках эту убийственную штуку, а тут поединок на флинтах, да еще тридцать шагов дистанции! У меня в глазах помутнело, когда я только услышал об этом. Но буду краток — пришел час, и мы стали на изготовку. Сэр, думайте обо мне, что хотите, но я миролюбивый человек и никогда не хотел быть убийцей. При мысли о том, что могу лишить жизни противника, я весь покрывался гусиной кожей! Поэтому, как только прозвучала команда, я умышленно прицелился на несколько локтей в сторону и нажал курок; он тоже. Прогремели выстрелы, и, подумать только, я стоял цел и невредим, а моя пуля поразила противника прямо в сердце. Вцепившись в флинт, который мне не принадлежал, я в ужасе бросился прочь. Потом я пытался доказать, что ствол кривой, а потому пуля ушла на три локтя влево, но все напрасно! Редактор имел многочисленных и влиятельных знакомых, а здесь, на Западе, это многое значит. Мне тотчас пришлось уносить оттуда ноги, я едва успел встретиться со своим начальником, чтобы проститься. Желая мне добра, тот посоветовал идти в Шеридан и дал мне на руки рекомендательное письмо к тамошнему инженеру. Можете его прочитать, и вы убедитесь, что все это правда.
Рассказчик вытащил письмо из кармана, раскрыл его и подал янки. Тот прочитал:
«Дорогой Чарой!
Посылаю тебе мастера Йозефа Галлера, моего бывшего писаря. Он немец, парень честный, верный и аккуратный. Но на его долю выпало несчастье — чисто случайно, на дуэли, он смертельно ранил своего противника, а потому ему нужно на некоторое время уехать отсюда. Ты окажешь мне большую любезность, если дашь ему работу в своей конторе, пока страсти по этому делу не улягутся.
Твой Бент Нортон».
Под именем для большей достоверности стояла печать. Янки сложил письмо, вернул его хозяину.
— Я верю вашим словам, мистер Галлер, — губы янки тронула полуироничная-полужалостливая улыбка, — и без вашего письма. Глядя на вас, сразу видно, что вы тише воды, ниже травы. Со мной та же история — я не большой охотник и не великий стрелок. Не только ведь порохом или свинцом жив человек! Но так пугаться я бы на вашем месте не стал. Мне кажется, вы сильно преувеличили страхи.
— О, нет, положение действительно было опасным!
— Значит, вы убеждены, что вас преследовали?
— Несомненно! Поэтому я до сих пор обходил стороной всякие фермы и поселки, чтобы никто не узнал, куда я свернул.
— А вы уверены, что в Шеридане вас хорошо примут и вы получите место?
— Да, ибо мистер Нортон и мистер Чарой, инженер в Шеридане, очень большие друзья.
— Ну, а какое жалованье вам положат?
— До настоящего времени я получал восемь долларов в неделю и думаю, что там мне заплатят столько же.
— Так! Я знаю одну должность, на которой будут платить в два раза больше — шестнадцать долларов в сутки плюс бесплатный стол.
— Что? Действительно? — удивленно воскликнул обрадованный писарь и вскочил. — Шестнадцать долларов? Это же райская жизнь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150
Когда оба приблизились так, что могли услышать друг друга, человек с ящиком слегка приподнял шляпу и поприветствовал другого:
— Добрый день, приятель! Откуда идете?
— Из Кинсли, снизу, — ответил другой, указывая рукой через плечо. — А вы?
— Отовсюду! А последний раз с фермы, которая осталась там, за моей спиной.
— И куда же?
— Куда угодно. Сначала к ферме, которая лежит на нашем пути.
— Там есть ферма?
— Да. Мы доберемся до нее не больше чем за полчаса.
— Слава Богу! Дольше я бы не выдержал! — тяжело вздохнул обладатель длинного флинта, подойдя ближе к незнакомцу.
— Не выдержите? Но почему? — спросил другой, окидывая взором пошатывающуюся фигуру своего собеседника.
— Я умру от голода.
— Дьявольщина! От голода? Разве это возможно? Подождите, тут я могу вам помочь. Садитесь сюда, на мой ящик. Сейчас что-нибудь перекусите.
Отставив ящик и усадив на него изголодавшегося путника, янки вытащил из нагрудного кармана два бутерброда, а из коленного — солидный кусок ветчины, протянул все это голодному и произнес:
— Ешьте, приятель! Это, конечно, не деликатесы, но голод утолить можно.
Тот, к кому были обращены эти слова, тотчас принялся за еду. Он был так голоден, что готов был затолкать в рот весь хлеб, но опомнился, остановился и ответил:
— Вы очень добры, сэр! Но это ваши припасы, и если я все съем, что же останется вам?
— Ерунда! Могу заверить вас, что на ближайшей ферме я раздобуду столько еды, сколько захочу.
— Вас там знают?
— Нет. Я еще никогда не был в этих краях, но не тратьте время на разговоры, а займите свои уста более приятной работой.
Изголодавшийся последовал совету, а янки сел на траву и не без удовольствия стал наблюдать, как исчезла ветчина, а за ней и хлеб. Когда с едой было покончено, американец спросил:
— Не скажу, что вы сыты, но хоть немного утолить голод вам удалось?
— Словно заново родился, сэр. Подумать только, я три дня в пути и не держал во рту ни крохи!
— Мыслимо ли это! От самого Кинсли вы ничего не ели? И не взяли с собой провиант?
— Нет! Мой уход был слишком внезапен.
— И по пути никуда не зашли?
— Я вынужден был обходить стороной любую ферму,
— Ах вот как! Но у вас есть ружье, и вы могли подстрелить какую-нибудь дичь!
— О, сэр, я не стрелок. Скорее я попаду в луну, чем в пса, который будет сидеть рядом.
— Зачем же вам ружье?
— Чтобы отпугнуть при случае красных или белых бродяг.
Янки смерил говорившего испытующим взглядом и произнес:
— Послушайте, мистер, у вас что-то стряслось. Кажется, вы в бегах, хотя выглядите человеком вполне порядочным. Куда же, собственно, вам нужно?
— В Шеридан, на железную дорогу.
— Так далеко, без продовольствия и средств к существованию! Все это может закончиться весьма плачевно. Мы с вами не знакомы, но когда человек в беде, стоит отбросить формальности и верить друг другу, а потому скажите мне, что за мозоль докучает вам? Может, я смогу вам помочь.
— Рассказывать особо нечего. Вы не из Кинсли, иначе я бы знал вас, а, стало быть, опасаться мне нечего. Меня зовут Галлер. Мои родители были немцами. Они переехали сюда из Старого Света, чтобы выбиться в люди, но им это не удалось. Мой путь тоже не был усеян розами, ибо я брался за любое дело, пока два года назад не устроился писарем на железной дороге. В конце концов, попал на службу в Кинсли. Сэр, я и мухи не обижу, но, когда меня сильно оскорбляют, моя душа не выдерживает и я выхожу из себя! Так вот, повздорил я как-то с тамошним редактором, да так, что дело закончилось дуэлью. Подумать только, дуэль на флинтах! Я никогда раньше не держал в руках эту убийственную штуку, а тут поединок на флинтах, да еще тридцать шагов дистанции! У меня в глазах помутнело, когда я только услышал об этом. Но буду краток — пришел час, и мы стали на изготовку. Сэр, думайте обо мне, что хотите, но я миролюбивый человек и никогда не хотел быть убийцей. При мысли о том, что могу лишить жизни противника, я весь покрывался гусиной кожей! Поэтому, как только прозвучала команда, я умышленно прицелился на несколько локтей в сторону и нажал курок; он тоже. Прогремели выстрелы, и, подумать только, я стоял цел и невредим, а моя пуля поразила противника прямо в сердце. Вцепившись в флинт, который мне не принадлежал, я в ужасе бросился прочь. Потом я пытался доказать, что ствол кривой, а потому пуля ушла на три локтя влево, но все напрасно! Редактор имел многочисленных и влиятельных знакомых, а здесь, на Западе, это многое значит. Мне тотчас пришлось уносить оттуда ноги, я едва успел встретиться со своим начальником, чтобы проститься. Желая мне добра, тот посоветовал идти в Шеридан и дал мне на руки рекомендательное письмо к тамошнему инженеру. Можете его прочитать, и вы убедитесь, что все это правда.
Рассказчик вытащил письмо из кармана, раскрыл его и подал янки. Тот прочитал:
«Дорогой Чарой!
Посылаю тебе мастера Йозефа Галлера, моего бывшего писаря. Он немец, парень честный, верный и аккуратный. Но на его долю выпало несчастье — чисто случайно, на дуэли, он смертельно ранил своего противника, а потому ему нужно на некоторое время уехать отсюда. Ты окажешь мне большую любезность, если дашь ему работу в своей конторе, пока страсти по этому делу не улягутся.
Твой Бент Нортон».
Под именем для большей достоверности стояла печать. Янки сложил письмо, вернул его хозяину.
— Я верю вашим словам, мистер Галлер, — губы янки тронула полуироничная-полужалостливая улыбка, — и без вашего письма. Глядя на вас, сразу видно, что вы тише воды, ниже травы. Со мной та же история — я не большой охотник и не великий стрелок. Не только ведь порохом или свинцом жив человек! Но так пугаться я бы на вашем месте не стал. Мне кажется, вы сильно преувеличили страхи.
— О, нет, положение действительно было опасным!
— Значит, вы убеждены, что вас преследовали?
— Несомненно! Поэтому я до сих пор обходил стороной всякие фермы и поселки, чтобы никто не узнал, куда я свернул.
— А вы уверены, что в Шеридане вас хорошо примут и вы получите место?
— Да, ибо мистер Нортон и мистер Чарой, инженер в Шеридане, очень большие друзья.
— Ну, а какое жалованье вам положат?
— До настоящего времени я получал восемь долларов в неделю и думаю, что там мне заплатят столько же.
— Так! Я знаю одну должность, на которой будут платить в два раза больше — шестнадцать долларов в сутки плюс бесплатный стол.
— Что? Действительно? — удивленно воскликнул обрадованный писарь и вскочил. — Шестнадцать долларов? Это же райская жизнь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150