Налетчик путался в показаниях, упоминал о Смоленском кладбище, где он якобы закопал свой скарб, затем вдруг заявил, что кладбищенский тайник находится в Ташкенте. Учитывая широту и разгульность Червонца, можно предположить, что все деньги и драгоценности регулярно пропивались, проедались, проигрывались и наконец просто дарились. Почти во всех «гастрольных» городах бандит имел подругу, готовую приютить его на день или на месяц. Обаятельный ухажер никогда не скупился на презенты. Он легко расставался с кольцами и браслетами, серьгами и деньгами. С такой живой и хлебосольной натурой можно было промотать и не такое состояние. Следователи скептически относились к версии о тайниках и золотых запасах Мадуева: «Это миф, раздуваемый прессой. Многие ценности были изъяты еще в начале расследования. Как у самого Мадуева, так и у его подельников. Если бы он был богат, то не пользовался бы защитой по назначению».
Даже в «Крестах» Червонец держал марку. На очные ставки, допросы и процессы опознания он являлся в светлых костюмах (белый, кремовый, голубой), чарующе улыбался вчерашним жертвам, шутил, картинно покуривал за столом. Он доигрывал свой последний спектакль, где финал уже был написан. При очередном опознании, когда старушка отметила его красивые глаза и тонкие выразительные губы. Червонец томно опустил взгляд и заморгал ресницами. Он был в центре внимания и пользовался этим. Элегантный, отутюженный Мадуев не мог не запомниться. Руководитель следственной группы Генеральной прокуратуры СССР Леонид Прошкин, лично проводивший допросы, отметил: «Яркая личность. С ним не противно общаться, как со многими уголовниками. Не мразь».
Подследственный (а затем и подсудимый) не походил на того человека, который еще год назад шагал по трупам. Потерпевшие опознавали его сразу, ни секунды не колеблясь. Кто-то из них панически закрывал лицо рукой и указывал на убийцу жестом, другие рыдали и бросались на бандита, третьих приходилось выводить под руки. Все эти показания Мадуев встречал если не с улыбкой, то с заметным позерством. Он хотел остаться на видеои фотопленке все таким же неординарным Червонцем, подлым и благородным, добрым и жестоким. Это ему удалось. Дерзкий, полуграмотный Сергей Александрович Мадуев вошел в историю советского бандитизма не только как последний бандит Советского Союза.
Объемное уголовное дело № 18/123552–9 3 близилось к завершению. Оставался лишь последний эпизод, в котором фигурировали два сообщника Мадуева – братья Мурзабек. С ними Червонец колесил по горному Кавказу. Так как братья содержались в Бутырской тюрьме, следствие приняло решение этапировать Червонца в Москву для последних допросов и очных ставок. Хотя добытых материалов хватило бы на десятерых Червонцев. В Бутырке для именитого узника, проходившего по особому рангу, освободили одиночную камеру в коридоре смертников. В начале мая за ним должен был прибыть конвой «Спецэтап», усиленный еще тремя натасканными бойцами.
Конвойная бригада в «Крестах» появилась 3 марта 1991 года. Контролер открыл дверь камеры и приказал: «Мадуев, на выход». Червонец, одетый в традиционный светлый костюм, заложил руки за спину и послушно вышел в коридор. Сличать личность узника с картой подследственного не стали: бандит успел стать знаменитым и здесь. Мадуева конвоировали в специальный участок тюрьмы, где проходила последняя сверка документов. Пять офицеров, восемь солдат и одна собака терпеливо ожидали, когда дежурный офицер закончит последние формальности. Внезапно Мадуев вытащил из-под пиджака револьвер и выстрелил в стену. Пистолет не был ни муляжом, ни даже пугачом: пуля раздробила кирпич, оставив пулевое отверстие. Пользуясь растерянностью конвоя, Мадуев бросился бежать по коридору.
В коридоре на его пути встал майор внутренней службы, спешивший на звук выстрела. Червонец без колебаний выстрелил в живот майору. Затем бросился к двери, выходящей на внутренний двор тюрьмы. По дороге он захватил в заложники дежурного помощника и, приставив револьвер к его шее, приказал охране открыть дверь. Позже Червонец признается, что хотел захватить начальника тюрьмы Степана Демчука, которому однажды лично заявил: «Полковник, я убегу. И убегу вместе с тобой». Но побег Червонца уже был обречен. С двух сторожевых вышек были спешно затребованы автоматы.
Пока Мадуев с заложником пересекал двор, торопясь к очередному посту, двор перекрыли. Обложенный со всех сторон бандит прицелился в одного из офицеров и нажал на курок. Но револьвер сухо щелкнул. Мадуев нажал вторично, но и в этот раз случилась осечка. Третьей попытки уже не было. Бандита сбили с ног. Начальник конвоя остановил своих головорезов лишь через несколько минут. Прежнего обаятельного Мадуева уже не было. В небо смотрела кровавая маска с узкими прорезями для глаз. Беглецу сломали два ребра и повредили легкое. В тот момент предотвратить расправу не смогло бы и целое оцепление, взявшее бандита в кольцо. Майор Егоров, едва не оставивший все кишки в тюремном коридоре, был красноречивым поводом, чтобы размяться на Червонце. После битвы в тюремном дворе Мадуев до конца дней своих выглядел помятым и осунувшимся. Улыбаться и шутить он стал намного реже.
На операционном столе из живота офицера извлекли пулю калибра 7,62 мм и передали экспертам. Туда же отправился и револьвер, с которым Червонец носился по тюремным коридорам и дворам. Номер на оружии был добросовестно спилен. Однако Червонец не подозревал, что регистрационный номер выбивается в двух местах. Заключение криминалиста вызвало оторопь:
«…пистолет системы „наган“, заводской номер 31943, образца 1895 г., архив 93874–9 0, Ташкентский УВД. Изъят 7 января 1990 года у Мадуева Сергея Александровича (клички Червонец, Львов), 1956 года рождения…»
В руки бандита попал револьвер, который как главная следственная улика хранился в сейфе Генеральной прокуратуры СССР. Доступ к сейфу вещественных доказательств имели только следователи. В подозреваемых оказалась группа Леонида Прошкина. Сам руководитель группы, следователь по особо важным делам, за считанные дни поседел. Расследованием побега Мадуева занялся КГБ СССР. Опухший и посиневший Червонец, едва ворочая языком, молол чепуху о подкупе начальника тюрьмы и заводском недоразумении. В таком состоянии Мадуев был скверный собеседник. Вскоре он пришел в себя и вновь предстал перед следователем, но уже чекистом. От прежнего оживления и позерства не осталось и следа. Червонец начал валить все на одного следователя, потом переключился на другого, после этого указал на третьего. Он пугался, нервно курил и под конец замкнулся.
Офицер КГБ вылетел в Казахстан и нашел сестру Мадуева, которую допрашивали еще в марте 1989 года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170
Даже в «Крестах» Червонец держал марку. На очные ставки, допросы и процессы опознания он являлся в светлых костюмах (белый, кремовый, голубой), чарующе улыбался вчерашним жертвам, шутил, картинно покуривал за столом. Он доигрывал свой последний спектакль, где финал уже был написан. При очередном опознании, когда старушка отметила его красивые глаза и тонкие выразительные губы. Червонец томно опустил взгляд и заморгал ресницами. Он был в центре внимания и пользовался этим. Элегантный, отутюженный Мадуев не мог не запомниться. Руководитель следственной группы Генеральной прокуратуры СССР Леонид Прошкин, лично проводивший допросы, отметил: «Яркая личность. С ним не противно общаться, как со многими уголовниками. Не мразь».
Подследственный (а затем и подсудимый) не походил на того человека, который еще год назад шагал по трупам. Потерпевшие опознавали его сразу, ни секунды не колеблясь. Кто-то из них панически закрывал лицо рукой и указывал на убийцу жестом, другие рыдали и бросались на бандита, третьих приходилось выводить под руки. Все эти показания Мадуев встречал если не с улыбкой, то с заметным позерством. Он хотел остаться на видеои фотопленке все таким же неординарным Червонцем, подлым и благородным, добрым и жестоким. Это ему удалось. Дерзкий, полуграмотный Сергей Александрович Мадуев вошел в историю советского бандитизма не только как последний бандит Советского Союза.
Объемное уголовное дело № 18/123552–9 3 близилось к завершению. Оставался лишь последний эпизод, в котором фигурировали два сообщника Мадуева – братья Мурзабек. С ними Червонец колесил по горному Кавказу. Так как братья содержались в Бутырской тюрьме, следствие приняло решение этапировать Червонца в Москву для последних допросов и очных ставок. Хотя добытых материалов хватило бы на десятерых Червонцев. В Бутырке для именитого узника, проходившего по особому рангу, освободили одиночную камеру в коридоре смертников. В начале мая за ним должен был прибыть конвой «Спецэтап», усиленный еще тремя натасканными бойцами.
Конвойная бригада в «Крестах» появилась 3 марта 1991 года. Контролер открыл дверь камеры и приказал: «Мадуев, на выход». Червонец, одетый в традиционный светлый костюм, заложил руки за спину и послушно вышел в коридор. Сличать личность узника с картой подследственного не стали: бандит успел стать знаменитым и здесь. Мадуева конвоировали в специальный участок тюрьмы, где проходила последняя сверка документов. Пять офицеров, восемь солдат и одна собака терпеливо ожидали, когда дежурный офицер закончит последние формальности. Внезапно Мадуев вытащил из-под пиджака револьвер и выстрелил в стену. Пистолет не был ни муляжом, ни даже пугачом: пуля раздробила кирпич, оставив пулевое отверстие. Пользуясь растерянностью конвоя, Мадуев бросился бежать по коридору.
В коридоре на его пути встал майор внутренней службы, спешивший на звук выстрела. Червонец без колебаний выстрелил в живот майору. Затем бросился к двери, выходящей на внутренний двор тюрьмы. По дороге он захватил в заложники дежурного помощника и, приставив револьвер к его шее, приказал охране открыть дверь. Позже Червонец признается, что хотел захватить начальника тюрьмы Степана Демчука, которому однажды лично заявил: «Полковник, я убегу. И убегу вместе с тобой». Но побег Червонца уже был обречен. С двух сторожевых вышек были спешно затребованы автоматы.
Пока Мадуев с заложником пересекал двор, торопясь к очередному посту, двор перекрыли. Обложенный со всех сторон бандит прицелился в одного из офицеров и нажал на курок. Но револьвер сухо щелкнул. Мадуев нажал вторично, но и в этот раз случилась осечка. Третьей попытки уже не было. Бандита сбили с ног. Начальник конвоя остановил своих головорезов лишь через несколько минут. Прежнего обаятельного Мадуева уже не было. В небо смотрела кровавая маска с узкими прорезями для глаз. Беглецу сломали два ребра и повредили легкое. В тот момент предотвратить расправу не смогло бы и целое оцепление, взявшее бандита в кольцо. Майор Егоров, едва не оставивший все кишки в тюремном коридоре, был красноречивым поводом, чтобы размяться на Червонце. После битвы в тюремном дворе Мадуев до конца дней своих выглядел помятым и осунувшимся. Улыбаться и шутить он стал намного реже.
На операционном столе из живота офицера извлекли пулю калибра 7,62 мм и передали экспертам. Туда же отправился и револьвер, с которым Червонец носился по тюремным коридорам и дворам. Номер на оружии был добросовестно спилен. Однако Червонец не подозревал, что регистрационный номер выбивается в двух местах. Заключение криминалиста вызвало оторопь:
«…пистолет системы „наган“, заводской номер 31943, образца 1895 г., архив 93874–9 0, Ташкентский УВД. Изъят 7 января 1990 года у Мадуева Сергея Александровича (клички Червонец, Львов), 1956 года рождения…»
В руки бандита попал револьвер, который как главная следственная улика хранился в сейфе Генеральной прокуратуры СССР. Доступ к сейфу вещественных доказательств имели только следователи. В подозреваемых оказалась группа Леонида Прошкина. Сам руководитель группы, следователь по особо важным делам, за считанные дни поседел. Расследованием побега Мадуева занялся КГБ СССР. Опухший и посиневший Червонец, едва ворочая языком, молол чепуху о подкупе начальника тюрьмы и заводском недоразумении. В таком состоянии Мадуев был скверный собеседник. Вскоре он пришел в себя и вновь предстал перед следователем, но уже чекистом. От прежнего оживления и позерства не осталось и следа. Червонец начал валить все на одного следователя, потом переключился на другого, после этого указал на третьего. Он пугался, нервно курил и под конец замкнулся.
Офицер КГБ вылетел в Казахстан и нашел сестру Мадуева, которую допрашивали еще в марте 1989 года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170