Вы думаете, кто-нибудь ONR поверил? Да ради бога! Истерия вокруг Филадельфийского Эксперимента только вышла на новый качественный уровень, и за коммюнике ONR последовала лавина опровержений со стороны «независимых экспертов» (типа Маршалла Барнса, помните эпиграф?) и «общественных обвинителей». Даже сегодня каждый день пишутся памфлеты, высмеивающие неуклюжую попытку федеральных властей закамуфлировать свои антигуманные эксперименты.
Эпилог
Благородное дело распространения «правды» о Филадельфийском Эксперименте взвалили на свои бескорыстные плечи подвижники во всех уголках света. Опусы сыплются как из рога – книги, альбомы, лекции, дискуссии. Кормушка ведь интернациональна и универсальна: стоит лишь припасть, и мед сам потечет по усам. И в отечественной истории мистификаций много светлых страниц. Скажем, книжка Александра Семеновича Кузовкина и Николая Николаевича Непомнящего «Что случилось с эсминцем „Элдридж“, зачитанная до дыр уже которым поколением правдоискателей. Из нее мы узнаем, что Моррис Джессап – „человек с разносторонними интересами – астрофизик, математик, писатель“. О главной профессии Морриса – торговле автозапчастями – сказано очень поэтично и элегантно: „Ему приходилось заниматься различными проблемами, но никогда он не искал общественного признания“. Во как! Ни за что не догадаешься о народных университетах „астрофизика“.
В этой же книге мы находим перевод писем Альенде, причем в таком виде, что у читателя не возникнет и мысли о психопатологии основного свидетеля Филадельфийского Эксперимента. Как раз наоборот – создается впечатление, что Марк Аллен блестяще владеет и английским языком, и английским пером. Помните бессвязный отрывок письма, который я уже приводил в этой статье? А теперь сравните подстрочник оригинала с версией перевода апологетов мистификации:
Подстрочный перевод
«Заинтересованный» перевод
Некоторые ДО сих пор находятся в закрытых зонах, где они Возможно получают Научную помощь, когда они либо «Становятся Пустыми (Go Blank)», либо «Становятся Пустыми и Застревают (Get Stuck)». Стать Пустым НЕ такое уж неприятное ощущение для Здоровых Любопытных Моряков. Однако как только они «Застревают», они описывают это как «КОРПОРАЦИЯ АД» (HELL INCORPORATED)
Некоторых даже по сей день содержат в соответствующих заведениях, где они получают квалифицированную научную помощь, когда они либо «воспаряют», как они сами это называют, либо «воспаряют и застревают». Это «воспарение» – последствие слишком долгого пребывания в магнитном поле – вовсе не является чем-то неприятным для моряков, обладающих здоровым любопытством. Но становится таковым, если те при этом «застревают».
Вот она – кузница мифов и мистификаций: один что-то промычал, другой подхватил и пересказал, третий перевел, подправив и приукрасив. В результате по свету гуляет безумная сказка, единственное назначение и оправдание которой – создать безразмерную кормушку для «докторов наук и техник» и автослесарей в девичестве.
Перед тем, как я погрузился в детали Филадельфийского Эксперимента, мне почему-то казалось, что делать деньги на мистификации – дело вполне достойное. Обыкновенный бизнес, ничем не хуже остального. Сейчас перечитал написанное и засомневался: уж очень сильно шибает в нос от всего этого!
Дружелюбный городок
«Амбал» открыл шкаф, выбрал из богатой коллекции оружия матерый дробовик Марлин 35-го калибра, идеально подходящий для охоты на медведя, зарядил его и не спеша зашагал в родительскую спальню.
Большие надежды
Рональд Дефео Старший, 130-ти килограммовый сын Рокко и Антуанетты Дефео, был образцово-показательным бруклинцем итальянских кровей со всеми вытекающими из этого последствиями: он обладал страшной мордой лица, жуткими манерами и раболепно почитал отца-матушку да старших по званию. С равным успехом Рональд по кличке «Большой Ронни» мог быть и не итальянцем, а немецким фельдфебелем.
Брак Дефео был почти по любви, хотя все-таки больше по расчету: папа Луизы Дефео, в девичестве Бриганте, владел дилерским центром «Бьюика» в родном Бруклине, а Рональд состоял в его конторе управляющим сервисной службой. Завистливые сослуживцы ни минуты не сомневались, что хлебное место Большой Ронни держал не как талантливый управленец, а как зять Большого Майка.
В глубине души Большой Ронни сильно страдал по причине своей профессиональной несостоятельности, поэтому нещадно терзал свою благоверную: еженедельные побои с точностью метронома случались на протяжении всей совместной жизни. Обычно – на почве ревности, хотя Луиза никогда не давала повода и до самой смерти хранила верность мужу. Самое печальное: батальные сцены разворачивались перед глазами пятерых детей, что очень неблагоприятно сказывалось на их психике.
Шли годы. Семья Дефео потихоньку дралась и богатела и уже к середине 60-х реализовала– таки главную американскую мечту: обзавелась собственным домом. Да еще каким! После пыльной, вульгарной, местечковой нью-йоркской махалы сказочный городок Амитивилль на Лонг-Айленде казался раем. Не случайно на лужайке перед домом по адресу Оушен Авеню 112 красовался рекламный щит с надписью: «High Hopes» – «Большие надежды».
Легенда гласит, что как-то раз в 1846 году отцы городка на очередном собрании разволновались больше меры, подняли излишний шум и гам, так что председательствовавшему ничего не оставалось, как призвать к восстановлению дружелюбия в помещении. Это словечко – «amity» – так сильно понравилось жителям городка, что они тут же решили переименовать свою малую родину в «Дружелюбный городок» – Amityville.
Когда 119 лет спустя Рональд Дефео Старший перевез свое семейство в Амитивилль, дружелюбная благодать городка все еще мягко перетекала в оцепенение: ничто здесь не нарушало покоя его чинных обитателей. Семейные скандалы бруклинского тирана положили конец этой идиллии.
Как только подрос старший сын Рональд Младший, он тут же разделил незавидную судьбу своей матери: почувствовав угрозу своему авторитету, исходящую от первенца, батя принялся методично вышибать из него «спесь и гонор», утверждая домостроевские приоритеты. Но, как говорится, нашла коса на камень. Это поначалу Рональд Младший был просто толстым, вредным и злобным мальчиком, которого за ожирение дразнили в школе «Амбалом». Однако очень скоро сынок заматерел и стал почти догонять отца по комплекции. С этого момента яростные перебранки самым естественным образом стали выливаться в столь же яростные потасовки. И вот тут Большой Ронни заволновался. Дело в том, что сыночка его, «Амбала», временами, как бы это помягче сказать, клинило. Пришлось даже обратиться к психиатру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
Эпилог
Благородное дело распространения «правды» о Филадельфийском Эксперименте взвалили на свои бескорыстные плечи подвижники во всех уголках света. Опусы сыплются как из рога – книги, альбомы, лекции, дискуссии. Кормушка ведь интернациональна и универсальна: стоит лишь припасть, и мед сам потечет по усам. И в отечественной истории мистификаций много светлых страниц. Скажем, книжка Александра Семеновича Кузовкина и Николая Николаевича Непомнящего «Что случилось с эсминцем „Элдридж“, зачитанная до дыр уже которым поколением правдоискателей. Из нее мы узнаем, что Моррис Джессап – „человек с разносторонними интересами – астрофизик, математик, писатель“. О главной профессии Морриса – торговле автозапчастями – сказано очень поэтично и элегантно: „Ему приходилось заниматься различными проблемами, но никогда он не искал общественного признания“. Во как! Ни за что не догадаешься о народных университетах „астрофизика“.
В этой же книге мы находим перевод писем Альенде, причем в таком виде, что у читателя не возникнет и мысли о психопатологии основного свидетеля Филадельфийского Эксперимента. Как раз наоборот – создается впечатление, что Марк Аллен блестяще владеет и английским языком, и английским пером. Помните бессвязный отрывок письма, который я уже приводил в этой статье? А теперь сравните подстрочник оригинала с версией перевода апологетов мистификации:
Подстрочный перевод
«Заинтересованный» перевод
Некоторые ДО сих пор находятся в закрытых зонах, где они Возможно получают Научную помощь, когда они либо «Становятся Пустыми (Go Blank)», либо «Становятся Пустыми и Застревают (Get Stuck)». Стать Пустым НЕ такое уж неприятное ощущение для Здоровых Любопытных Моряков. Однако как только они «Застревают», они описывают это как «КОРПОРАЦИЯ АД» (HELL INCORPORATED)
Некоторых даже по сей день содержат в соответствующих заведениях, где они получают квалифицированную научную помощь, когда они либо «воспаряют», как они сами это называют, либо «воспаряют и застревают». Это «воспарение» – последствие слишком долгого пребывания в магнитном поле – вовсе не является чем-то неприятным для моряков, обладающих здоровым любопытством. Но становится таковым, если те при этом «застревают».
Вот она – кузница мифов и мистификаций: один что-то промычал, другой подхватил и пересказал, третий перевел, подправив и приукрасив. В результате по свету гуляет безумная сказка, единственное назначение и оправдание которой – создать безразмерную кормушку для «докторов наук и техник» и автослесарей в девичестве.
Перед тем, как я погрузился в детали Филадельфийского Эксперимента, мне почему-то казалось, что делать деньги на мистификации – дело вполне достойное. Обыкновенный бизнес, ничем не хуже остального. Сейчас перечитал написанное и засомневался: уж очень сильно шибает в нос от всего этого!
Дружелюбный городок
«Амбал» открыл шкаф, выбрал из богатой коллекции оружия матерый дробовик Марлин 35-го калибра, идеально подходящий для охоты на медведя, зарядил его и не спеша зашагал в родительскую спальню.
Большие надежды
Рональд Дефео Старший, 130-ти килограммовый сын Рокко и Антуанетты Дефео, был образцово-показательным бруклинцем итальянских кровей со всеми вытекающими из этого последствиями: он обладал страшной мордой лица, жуткими манерами и раболепно почитал отца-матушку да старших по званию. С равным успехом Рональд по кличке «Большой Ронни» мог быть и не итальянцем, а немецким фельдфебелем.
Брак Дефео был почти по любви, хотя все-таки больше по расчету: папа Луизы Дефео, в девичестве Бриганте, владел дилерским центром «Бьюика» в родном Бруклине, а Рональд состоял в его конторе управляющим сервисной службой. Завистливые сослуживцы ни минуты не сомневались, что хлебное место Большой Ронни держал не как талантливый управленец, а как зять Большого Майка.
В глубине души Большой Ронни сильно страдал по причине своей профессиональной несостоятельности, поэтому нещадно терзал свою благоверную: еженедельные побои с точностью метронома случались на протяжении всей совместной жизни. Обычно – на почве ревности, хотя Луиза никогда не давала повода и до самой смерти хранила верность мужу. Самое печальное: батальные сцены разворачивались перед глазами пятерых детей, что очень неблагоприятно сказывалось на их психике.
Шли годы. Семья Дефео потихоньку дралась и богатела и уже к середине 60-х реализовала– таки главную американскую мечту: обзавелась собственным домом. Да еще каким! После пыльной, вульгарной, местечковой нью-йоркской махалы сказочный городок Амитивилль на Лонг-Айленде казался раем. Не случайно на лужайке перед домом по адресу Оушен Авеню 112 красовался рекламный щит с надписью: «High Hopes» – «Большие надежды».
Легенда гласит, что как-то раз в 1846 году отцы городка на очередном собрании разволновались больше меры, подняли излишний шум и гам, так что председательствовавшему ничего не оставалось, как призвать к восстановлению дружелюбия в помещении. Это словечко – «amity» – так сильно понравилось жителям городка, что они тут же решили переименовать свою малую родину в «Дружелюбный городок» – Amityville.
Когда 119 лет спустя Рональд Дефео Старший перевез свое семейство в Амитивилль, дружелюбная благодать городка все еще мягко перетекала в оцепенение: ничто здесь не нарушало покоя его чинных обитателей. Семейные скандалы бруклинского тирана положили конец этой идиллии.
Как только подрос старший сын Рональд Младший, он тут же разделил незавидную судьбу своей матери: почувствовав угрозу своему авторитету, исходящую от первенца, батя принялся методично вышибать из него «спесь и гонор», утверждая домостроевские приоритеты. Но, как говорится, нашла коса на камень. Это поначалу Рональд Младший был просто толстым, вредным и злобным мальчиком, которого за ожирение дразнили в школе «Амбалом». Однако очень скоро сынок заматерел и стал почти догонять отца по комплекции. С этого момента яростные перебранки самым естественным образом стали выливаться в столь же яростные потасовки. И вот тут Большой Ронни заволновался. Дело в том, что сыночка его, «Амбала», временами, как бы это помягче сказать, клинило. Пришлось даже обратиться к психиатру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157