— Вы можете делать все что угодно своей сестре, меня это не волнует, — сказал мальчик, отступая назад и нагло ухмыляясь. — Если вам нужна еще помощь, Герцог к вашим услугам, — добавил он.
Терел дрожала на утреннем прохладном воздухе. Чувствовалось, что бодрящие ясные дни почти закончились и скоро наступит зима. Приподняв подол платья, она пошла домой. Терел не была там со вчерашнего дня, вернее, с ночи бала урожая, ночи, которая чуть было не изменила ее жизнь.
Терел скомкала письмо Джейса. Чтобы добраться до Мэна и вернуться, ему потребуется несколько недель, а к его возвращению она задумала убедить Нэлли, что Джейс Монтгомери — мерзавец, который бросил ее. Терел улыбнулась в сером свете раннего утра и ускорила шаг. Завтра она устроит чаепитие для друзей, так что можно будет обсудить бал.
Когда Нэлли проснулась, первой ее мыслью было, что прошлая ночь была волшебным сном. Однако, бросив взгляд на платье, висевшее на обратной стороне двери, она поняла, что все произошло наяву. Наслаждаясь, девушка закрыла глаза и вновь пережила события, происшедшие на балу. В ее памяти ожили ощущение объятий Джейса, его улыбка и ямочки на щеках. Она вспомнила, как гордилась собой, Джейсом и просто тем, что существует. После бала он привез ее домой, поцеловал и сказал, что любит ее.
Чувство, которое Нэлли испытывала к Джейсу, было больше и сильнее любви, это было, скорее, преклонение. Джейс менял ее отношение к себе, ее взгляд на мир. Теперь люди по-другому смотрели на нее и говорили с ней.
Не торопясь Нэлли встала с постели и начала одеваться. После ночи она все еще была в мечтательном настроении. Хотя сон длился всего несколько часов, ее самочувствие было великолепным, и она даже с минуту повальсировала по комнате в ночной рубашке.
Остановившись, Нэлли улыбнулась.
— Ты — большая корова, — сказала она себе, но в ее голосе не было раздражения и злости. — Прекрати строить воздушные замки и берись за работу.
Она надела корсет через голову и начала зашнуровывать его спереди.
— Странно! — воскликнула Нэлли. Обычно, чтобы туго затянуть корсет, ей приходилось завязывать шнурки на расстоянии двенадцати сантиметров, а в это утро — только пяти. Она надела старое коричневое платье. Вчера оно настолько обтягивало тело, что можно было видеть ребра корсета, а сегодня платье было почти свободным.
Нэлли улыбнулась.
— Наверное, из-за вчерашних танцев, — сказала она и поспешила из комнаты. У нее больше не было времени на размышления: предстояло очень много дел.
В гостиной отец беседовал с партнерами, и она должна была приготовить ленч. Терел собиралась устроить чаепитие для своих подруг, значит, нужно было испечь пирожные и приготовить глазурь.
К трем часам дня она уже почти выдохлась. У нее не было ни минуты отдыха, но тем не менее она улыбалась весь день. Казалось, впервые в жизни она угодила всем. За завтраком отец, ласково улыбнувшись ей, сказал, что, по слухам, мистер Монтгомери влюбился в нее. Он еще что-то говорил о пароходах, но Нэлли не поняла, о чем речь. Она подавала на стол бисквиты и не решалась задавать вопросы. Позже она услышала, как отец сказал Терел:
— Если она нужна Монтгомери, пусть забирает ее. Я могу нанять прислугу за те деньги, которые он принесет семье.
Нэлли прошептала:
— Если она нужна Монтгомери… если она нужна Монтгомери…
Весь день Терел была особенно мила к ней, говорила о том, что в дальнейшем они будут вместе ходить на танцы, делать покупки и, может быть, даже проведут вместе свои брачные церемонии.
— «Замужество», — подумала Нэлли, раскатывая тесто для сладких пирожков с яблоками. Терел улыбалась ей через большой стол.
— Я не уверена, что мистер Монтгомери собирается жениться. Возможно, он… — сказала Нэлли вслух, однако у нее промелькнула мысль: «У меня будут свои дети, свой дом».
— Ты видела, как он смотрит на тебя? О Нэлли, вы оба так подходите друг другу. Едва ли кто-либо заметил, что ты в два раза больше его.
— В два раза… — Нэлли съела два кусочка яблока, посыпанных сахаром и корицей.
— Вообще-то, это не имеет значения. Ты выглядела просто божественно. Я так гордилась тобой.
Нэлли улыбнулась и стала укладывать кусочки яблок на пирожные.
— Я превосходно провела время.
— Да, я знаю. Когда ты снова встретишься с ним?
— Не знаю. Обычно он приходит во второй половине дня. — Нэлли посмотрела на дверь, словно ожидая увидеть там Джейса.
— Я уверена, что рано или поздно он появится здесь, Нэлли, я не хочу совать нос в чужие дела, но ты не… Я имею в виду, что прошлую ночь ты, кажется, вела себя фривольно с ним. Я не из тех, кто критикует, но… ты все время непристойным образом прикасалась к нему.
— Я совсем не хотела этого. — Нэлли съела четыре куска яблока.
— Нет, конечно, ты ни при чем. Просто люди говорили по этому поводу, но я уверена, что они знают тебя как девушку с хорошей репутацией. Знают, что ты не… ты совсем не безнравственная, какой выглядела прошлой ночью.
На столе стоял большой поднос с только что выпеченным домашним печеньем. Нэлли потянулась к нему.
А Терел продолжала болтать:
— Меня интересует, разрешила ли ты ему что-нибудь серьезное? Ты все еще девственница?
Нэлли положила в рот печенье.
— Да, я все еще девственница, — прошептала она. Терел встала.
— Хорошо. Я пообещала отцу спросить тебя об этом. Он так много наслушался о твоем поведении на балу, что пришел посоветоваться со мной. Я заверила его, что, хотя ты, может быть, и выглядела не очень скромно, я знаю, что ты не такая. Теперь я могу успокоить его и всех в городе. — Терел обошла стол и поцеловала сестру в щеку. — Прошлой ночью ты выглядела так хорошо! Нэлли, пожалуйста, помни об этом и не ешь так много сладостей, а то больше не сможешь надеть это великолепное вечернее платье. Не следовало бы обижать великодушного и щедрого мистера Монтгомери. — Терел улыбнулась и вышла из комнаты.
Нэлли задумалась. «Неужели прошлой ночью я вела себя как распутница? Неужели весь город судачит о моем поведении?»
Теперь, вспоминая бал, она видела себя глазами Терел — «в два раза больше Джейса» — и представляла, как жители города наблюдают за ней, не веря своим глазам.
— Терел, что случилось? — спросила Мэй, видя, как Терел шмыгает носом.
Восемь молодых женщин собрались в маленькой гостиной Грэйсонов, оживленно обсуждая вчерашний бал. Нэлли и ее удивительное преображение стали главной темой беседы.
— Я никогда прежде даже не смотрела на Нэлли.
— Она была так красива, а мистер Монтгомери смотрел на нее с такой любовью в глазах!
Именно на этой фразе Терел тяжело вздохнула. Молодые женщины были настолько увлечены своей беседой, что прошло некоторое время, прежде чем Мэй, обратив внимание на Терел, поинтересовалась, что с ней случилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50