Вильям ответил не раздумывая:
— Родился богатым.
Джеки тихо свистнула:
— Вы должны считать, что это самое лучшее, что произошло в вашей жизни.
— Ну да. Это и самое лучшее, и самое худшее.
— Кажется, я могу это понять, — сказала она задумчиво.
Вильям намочил носовой платок водой из фляги и, держа Джеки одной рукой за подбородок, стал промывать ей рану на голове.
Он спросил:
— А какая ваша самая большая неприглядная тайна, о которой вы никому не рассказывали?
— Если я расскажу, это уже будет не секрет.
— Вы думаете, что я кому-нибудь проболтаюсь?
Она повернула голову и взглянула на него, на его красивое, в отблесках пламени, лицо — темные волосы, темные глаза, загорелая кожа и этот длинный нос Монтгомери.
Быть может, из-за необычных обстоятельств и из-за темной ночи вокруг, у костра, она вдруг почувствовала, что он ей близок.
— Я целовалась с другим мужчиной, когда была замужем за Чарли, — прошептала она.
— И это все?
— В общем, запачкалась. А у вас?
— Я нарушил соглашение.
— Это на самом деле плохо? А если у вас изменились взгляды…
— Я не сдержал обещания и она решила, что это очень плохо.
— А-а, я понимаю, — сказала Джеки, улыбаясь и обхватив руками колени.
— Какая ваша любимая еда?
— Мороженое.
Она засмеялась:
— Моя тоже. Любимый цвет?
— Голубой. А ваш?
Она взглянула на него.
— Голубой.
Отряхнув ладони, он подошел и сел рядом с ней. Когда Джеки вздрогнула от холодного горного воздуха, он обнял ее за плечи так непринужденно, как вздохнул, и положил ее голову себе на грудь.
— Не возражаете?
Джеки не могла говорить. Как хорошо ощущать прикосновение другого человеческого существа! Чарли нравилось обнимать ее, и она часто сидела на его коленях, уютно примостившись под его руками, когда он вслух читал ей какие-нибудь журналы о самолетах. Она не сознавала, что опять засыпает, пока его голос не разбудил ее как бы толчком.
— А какое самое большое разочарование в вашей жизни? — резко спросил он.
— Что я не родилась с формами Мэй Уэст, — быстро ответила она.
Она часто жаловалась Чарли, что парни считают ее такой же, как они, потому что она выглядит, как они: худое лицо с широким ртом, широкие плечи, прямые бедра и длинные ноги.
— Вы шутите? — спросил Вильям голосом, полным недоверия. — Вы одна из самых красивых женщин, которых я видел. Сколько раз я замирал на месте, когда встречал вас на улицах Чендлера.
— В самом деле?! — воскликнула она, тут уж пробудившись окончательно. — А вы уверены, что точно знаете, кто я?
— Вы знаменитая Жаклин О'Нейл. Вы завоевали почти все награды, учрежденные для пилотов; побывали почти повсюду на земном шаре.
— Еще бы, я просто перелезла через гору. Счастье, что я посадила самолет в каком-то ковбойском лагере.
Он знал, что она лжет. Он читал все, что тогда писали о ней. После того, как самолет разбился в метель, она смогла выбраться, спустившись по невероятно крутому склону горы. Используя давно забытые способы определения местонахождения, она двигалась по солнцу днем и по звездам ночью. Она держалась мужественно, а на снегу оставляла знаки из веток, поэтому ее и смогли найти самолеты-спасатели.
Улыбаясь, он крепче обнял ее за плечи и обрадовался, что и она придвинулась к нему.
— Ну и как я хожу? — спросила она осторожно, не желая, чтобы он посчитал, что она напрашивается на комплимент, хотя именно это как раз и делала.
— Длинными шагами, пожирающими землю. Взрослые мужчины останавливались для того, чтобы посмотреть, как вы идете. Спина прямая, голова высоко, ветер играет вашими прекрасными густыми волосами, ваш…
Джеки захохотала:
— Где же вы пропадали всю мою жизнь?
— Да здесь, в Чендлере, поджидая, когда вы вернетесь.
— Вы могли вообще не дождаться, потому что я не думала сюда возвращаться. Я была такой беспокойной, когда уезжала отсюда. Больше всего на свете хотелось вырваться из этого заброшенного городишка. Мне хотелось разъезжать, передвигаться с места на место, повидать и то, и се.
— И вот вы все эго получили. А дальше что, как вы считаете?
— Во-первых, вот уже семь или восемь лет я мечтаю о другом, о теплице для цветов, например. Мне хочется посеять семена, а потом наблюдать, как будут развиваться растения. Я хочу быть уверена, что место, где я лягу спать и где проснусь, будет одно и то же.
— Так что после смерти Чарли вы вернулись в старый, надоевший до ужаса Чендлер…
— Да, — подтвердила она, улыбаясь на его груди, — в скучный, старый Чендлер, где ничто не меняется, а знать все друг о друге — это единственное занятие.
— А сейчас вы счастливы?
— Я, ээ!.. Почему это я должна отвечать на все вопросы? А как насчет вас? Почему я не встретила вас раньше? Вот уж правда — это была «незначительная встреча». Думаю, что мы раньше не встречались, а то бы я вас запомнила.
— Благодарю вас. Принимаю это как комплимент. — Он отодвинулся от нее, чтобы подбросить валежник в костер. — Как насчет того, чтобы поесть? Сэндвич? Чего-нибудь солененького?
— Звучит заманчиво. — Джеки пришло в голову, что ему не хочется обсуждать их первую встречу, и Джеки решила, что, может быть, она его когда-то осадила, по своему обыкновению. Тогда это спасало ее гордость. Она скорее могла сказать мальчику, что «прямо всю жизнь мечтала танцевать с таким лягушонком», чем признаться в том, что просто у нее нет нового платья.
Она выросла в Чендлере. Отец умер, когда ей исполнилось двенадцать лет, а мать, воображавшая себя красавицей с Юга, опустилась, замкнулась в себе" и перестала выходить из дома. Так Джеки прожила шесть лет. У них были деньги, полученные по страховке, брат матери тоже присылал деньги, но на жизнь едва-едва хватало. То, что разваливающийся старый домишко на окраине города не рухнул им на головы, было заслугой Джеки. Когда другие девочки учились красить губы, Джеки все свои уик-энды проводила, латая крышу. Она строгала доски, строила забор, чинила веранду, делала новые ступеньки для лестницы. Она знала, как пользоваться ножовкой, но как пользоваться пилкой для ногтей не имела представления. И вот однажды, когда Джеки уже было восемнадцать, она увидела в небе пролетавший аэроплан. Длинный флаг, прикрепленный к его хвосту, извещал о воздушном шоу на завтра. Мать Джеки, хотя была здоровой и цветущей, как одуванчик на лугу, в этот день решила упасть в обморок, потому что ей не хотелось, чтобы Джеки уходила из дому. Но Джеки ушла, и вот тогда она повстречалась с Чарли. Когда спустя три дня он покидал этот городишко, Джеки была с ним. А на следующей неделе они поженились.
Мать ее вернулась к брату в Джорджию. Брат не захотел носиться с ее ипохондрией, заняв ее работой по воспитанию своих шестерых детей. Судя по письмам, которые Джеки получала от матери вплоть до ее смерти, такое решение дяди было наилучшим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45