Не успел я придти в себя, как неугомонный Лиис скомандовал подъем и мы снова побежали.
Я не думал о том, почему Лиис оставил раненых товарищей. Я уже понял: все, что делается в этом мире – разумно. Раненым в дикой гонке со смертью не выдержать.
Впереди бежал сам Лиис, следом я, сзади оставшиеся воины. Иногда мы переходили на шаг, и тогда Лиис напряженно вслушивался. Немного переведя дух и убедившись, что опасности пока нет, мы устремлялись вперед.
Один раз нам попались сидящие на дороге бледные и уродливые старики, при нашем появлении они просто исчезли. Минут десять спустя пришлось отмахиваться от небольшой стаи волков. В этом лесу даже хищникам нечего было есть. Мы продолжали утомительный бег до тех пор, пока лучи солнца не осветили наши уставшие лица.
– Самое опасное позади. – Лиис поравнялся со мною. – Осталось идти около часа. Думаю, что обниматься с нелюдью тебе больше не придется. – Шутишь?
– Угу. Да ты не обижайся!
– Уже забыл. А все-таки, если бы мы пошли днем?
– Нам повезло, что мы пошли ночью…
– Трое погибших – это везение? Лиис крякнул. Не стоило упоминать об оставленных. В конце концов, это его соплеменники, а не мои.
– Бывали случаи, что с запретных земель не выходили целые отряды, гораздо более многочисленные, нежели наш. И, вообще, будь добр, заткнись. Грубо, но справедливо.
Через час мы вышли из леса. Местность, как по волшебству, переменилась. Вокруг снова зашелестели зелеными листьями деревья. Прозрачный воздух благоухал ароматами цветов. А птицы?! А букашки?! Что за прелесть!…
… Великие Шептуны. Добрые и справедливые волшебники.
Это был своего рода обособленный клан. Никто не мог войти в него родственниками, и никто из обитателей Большого Дома никогда не выходил из Семьи. Никто не знал, сколько их, Великих Шептунов, и редко кто видел сразу хотя бы трех волшебников. Шептуны никогда не появлялись вместе, да и за пределы своего Дома выходили редко.
А люди шли и шли к ним за советом. Ибо только они имели дар правильно выбирать дорогу…
Это все, что я сумел выдавить из Лииса. На все остальные вопросы он только отшучивался или просто молчал.
– Сам все увидишь и узнаешь, – говорил он. – А я их знаю только понаслышке. Если бы не ты, то еще век бы не видеть и не слышать.
Солнце замерло в зените, когда наш небольшой отряд достиг деревни. Лииса и его людей узнавали, и нас часто останавливали, чтобы расспросить о друзьях и. родственниках. На меня же никто не обращал внимания. Мы прошли к одному из домов, где, по словам Лииса, жили его родственники. Он сразу же послал гонца к Шептунам, вкратце передав через него суть дела. Я даже не успел как следует расслабиться, как за мной пришли.
– Странно, что Шептуны так быстро примут тебя.
– В этом есть что-то особенное?
– Да нет. Просто пришло твое время. Будь откровенен и правдив, и волшебники помогут тебе. Шептуны несколько необычные люди, но не относись к ним снисходительно или свысока. В чем-то они обижены природой, но главное ведь не внешность. Лиис замолчал и пристально посмотрел на меня, кажется, даже с печалью.
– Иди. И не держи на нас зла.
– Лиис, ты словно прощаешься со мной?
– Все может быть. Люди находят новые дороги и не идут старыми. – Значит, я могу и не вернуться? Ты это хотел сказать? – Я скажу тебе одно. ЕСЛИ нам И Предстоит расставание, ты должен знать, что у тебя есть друзья в этом мире. Наверное, Лиис все-таки знал, что ждет меня.
За дверями ожидали два парня. Попрощавшись, я последовал за ними. Путь наш лежал к дому, окруженному высоким забором, за которым ничего не было видно.
Один из ребят взялся за металлическое кольцо, висевшее на двери, и постучал. Сразу же, словно меня ждали, створка приоткрылась и чьи-то сильные руки буквально втянули меня внутрь.
Я даже не успел вякнуть, как на голову надели темный мешок. – Э-э! Приятель, в чем дело?! Но приятель оказался не из говорливых. Он взял меня под руку и потянул за собой. Слава богу, хоть ногами не стали бить. – Вы всех так встречаете или только меня? Вцепившиеся в меня руки только крепче сжались, а ответа так и не последовало. Ну и ладно. Я подожду.
Ждать пришлось недолго. Кажется, мы миновали несколько дверей и давно уже находились в пределах дома.
Руки заставили меня остановиться и только после этого сняли пыльный мешок. Пока я откашливался, встретивший меня человек исчез. Я остался один в комнате, где, кроме одинокого качающегося стула, ничего не было.
Я с удовольствием упал на него и, чтобы не терять драгоценного времени, закрыл глаза.
Выспаться не дали. Но зато я рассмотрел того, кто вел меня по двору. Нормальный человек, с закрытыми капюшоном глазами. Ни слова не говоря, он откинул портьеру на одной из стен и взглядом пригласил пройти внутрь.
Набрав полную грудь воздуха, я шагнул за порог. Чтобы пройти, пришлось пригнуться. В комнате, куда я попал, стоял низкий длинный стол, покрытый красным бархатом. За столом сидели те, к кому я так стремился – маленькие, невзрачные человечки, скорее карлики, нежели обыкновенные люди. Прозвище Великих Шептунов совершенно не подходило к ним. Скорее уж, Великие Карлики.
– Здравствуй, чужеземец, – обратились ко мне приятным тенором, хотя я и ожидал услышать писклявый скрип. – Садись.
Я воспользовался приглашением и опустился на скамейку у стены.
– Мы, Великие Шептуны, слышали о тебе и знаем, зачем ты здесь. Нам сказали, что ты хорошо проявил себя в запретных землях. Тебе, чужеземец, дали новое имя, которое ты заслужил. Старое слишком тяжело для нас, и поэтому ты теперь – Файон. На языке древних это значит (человек, зажигающий огонь). Если ты не против, то мы будем и дальше так называть тебя.
Я не имел ничего против, даже приятно, что мои скромные успехи стали достоянием народа. Шептун между тем продолжал: – Мы слышали твою историю, но расскажи ее еще раз. Прежде чем указать дорогу, мы должны узнать твою душу, твое сердце и мысли. Начни с самого начала, с детства. Говори все, что помнишь. У тебя есть время.
– А мне будет дозволено задать несколько вопросов?
– Это твое право. Всякий попавший сюда должен получить полное удовлетворение. А теперь начинай.
И я стал рассказывать о себе. Я вспоминал и раскрывался перед этими маленькими людьми с полным откровением. Говорил об обрывочных воспоминаниях своего детства, о школе, где не всегда радовал учителей, о первой любви, о службе в армии, наконец, о черной кошке. Не знаю, долго ли я говорил, чувство времени оказалось утраченным. Но когда рассказывать стало не о чем, язык буквально прилип к небу, еле ворочаясь и желая лишь одного – влаги. Наверное, сболтнул что-нибудь лишнее. В жизни были два года, которые лежали тяжелым бременем на сердце, очень уж жестоки они были, эти два года в стране пыльных и недружелюбных гор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74