Так вот, в одной из них сказано, что Глаз Дракона, пройдя через сотни рук, останется вечно служить тому, кто носит знак Повелителя Мира. Знаешь, кто ты? Я кивнул:
Догадываюсь. Мне и раньше приходилось сталкиваться с подобным мнением, но я знаю больше, чем ты. Разум Повелителя Мира только живет во мне, но я не являюсь им. И вряд ли когда-нибудь стану.
Шептун восторженно качал головой.
– Этот могущественный камень принадлежит теперь только тебе, а всякого, кто посягнет на него, ждет та же участь, что и меня. – Шептун показал пустые раскрытые ладони…
Я не стал долго задерживаться во дворце. Поболтав с новым королем еще минут десять, я засобирался в дорогу. Перед прощанием я попросил Шептуна сообщить Великому Магистру о событиях, прошедших за последние два месяца. И еще:
– Наверное, я скоро уйду в свой мир. Передай магистру, что я выполнил все, что предсказывала Книга Судеб. У меня есть камень, и он поможет мне вернуться на родину.
Не дождавшись коронации, тепло попрощавшись с Великим Шептуном, я покинул замок и сам сияющий город Лакмор. Меня ждали на острове Дракона.
Прошло трое суток, как я покинул остров. Недолгое, но скучное плавание, и вот я снова ступил на шепчущие камни острова и направился к черному силуэту замка. Задерживаться здесь я долго не собирался. Меня тянуло в пыльные бетонные города. Корабль послужит женщинам, чтобы добраться до Края Света. Я же воспользуюсь камнем и вернусь.
Чем ближе я подходил к серым стенам, тем сильнее чувствовал – что-то изменилось. Я не знал что, но ощущение буравило мозг, заставляя быть начеку.
Я осторожно толкнул створки ворот. Они открылись на удивление тихо, без старого натужного скрипа. Интересно, какому лешему понадобилось их смазывать. Внимательно поглядывая по сторонам, я миновал засохший сад, прошел через пустынный мощеный двор и, приблизившись к центральной лестнице, вздохнул с облегчением.
Если бы существовала опасность – ее следовало ожидать за пределами стен замка. А я зря волнуюсь. Просто нервы.
Протянув руку к ручке дверей, я отшатнулся от сильнейшего удара распахнувшихся створок. Что-то черное и неимоверно здоровое бросилось на меня.
Сила нападающего оказалась настолько велика, что я, не удержавшись на ногах, повалился на спину. Ожидая удара о булыжники, я закрыл глаза, а рука в это время старательно выполняла свой долг, вытаскивая нож.
Почувствовав на лице горячее дыхание, я хотел пустить клинок в дело. Но сразу же вслед за этим широкий шершавый язык оставил мокрый след, и я расслабился.
На такие шуточки способен только Джек. Зараза его побери. – Ах ты, несносная зверюга, слезь с меня.
Но пока я не признался, что люблю его так же сильно, варакуда настырно продолжал сидеть на мне и радостно скалиться.
Кое-как спихнув Джека в сторону, я отряхнулся и осмотрел друга. За три дня моего отсутствия варакуда вырос на целую голову. Великолепный экземпляр.
Шерсть блестела на солнце, как черное золото, а лапы оставили бы на снегу, имейся он в наличии, довольно приличные следы. При мысли о снеге меня охватила тоска. Снег! Какое блаженство набрать целые горсти этого небесного дара и окунуться в него лицом. На этой проклятой планете круглый год светит жаркое солнце или льют холодные, зябкие дожди.
Джек схватился зубами за рукав и потянул наверх.
– Ну пойдем, пойдем, глупое ты животное. Хоть мне совсем и не хочется встречаться с этими бабами.
Перескакивая через ступени, я еле успевал за Джеком, ничуть не беспокоясь об опасности. Если варакуда спокоен, значит спокоен и я. Иначе зачем держать при себе зверюгу, способную съесть за один присест полкоровы.
Я остановился у дверей, в которых исчез Джек, чтобы перевести дыхание.
– Ну что ты носишься? – послышался голос. – Скоро придет Файон. Не один ты его ждешь.
Интересно, кто меня еще может ждать. Уж не Кошка ли?
О старухе я старался не думать. Мне и так досталось от ее острого языка в то памятное утро…
Я принял вид усталого путника и, не постучавшись, вошел.
О! Все на месте. Кошка на любимом стеклянном кубе, старуха за столом, сумасшедшая принцесса глазеет в окно.
– А вот и я! – представая перед присутствующими, изрек я театральным голосом.
От неожиданности все вздрогнули. Женщины, чего с них взять. Даже глупышка-принцесса оставила свое занятие и повернула лицо ко мне. Я направился прямиком к Кошке, бросив по дороге:
– Привет, бабу ля! Старуха расплылась и кивнула в ответ:
– Привет, привет, милый! От такого обращения захотелось даже остановиться и обнять старую ведьму. Такой вежливости я не слышал давно. Послав ведьме воздушный поцелуй и отвесив дурацкий поклон глупышке, я промаршировал прямиком до Кошки и плюхнулся около куба на пол. Расположившись таким образом, я, с видом измученного человека, вытер пот и тяжело вздохнул. Перед началом разговора следовало немного промочить ссохшееся горло.
– Слышь, мать, у нас там ничего нет попить? Вернее, выпить.
Поправка была необходима, потому что я знал, какой у старухи вредный характер.
– Сейчас, милый, – и снова мед по сердцу. Она умчалась со скоростью молодой служанки и тут же вернулась, неся вино.
Набрав в легкие побольше воздуха, я припал к кувшину и не отрывался, пока не показалось дно. Утолив трехдневную жажду, я небрежно вытер губы рукавом и, прокашлявшись, обратился к Кошке.
– Ну что, уважаемая Иннея? Корабль стоит у берега. Команды, правда, нет, но он сам доставит вас в любую точку планеты. А я, если вы не возражаете, сделал все от меня зависящее и теперь свободен. Пора и мне домой. А?
Меня смущало, что Кошка не обращает на меня совершенно никакого внимания. Вместо того, чтобы внимательно слушать своего избавителя, она отвернулась и преспокойно умывалась, скобля мохнатой лапкой мордочку.
– Я что-то не понял, – возмутился я. – Или варрканы нынче не в почете? Прошла любовь, завяли розы.
Ответа не последовало. Ровно, как и внимания. Ну, нет – так нет.
– Ну, нет – так нет, – сказал я, поднимаясь. Подумаешь, королева нашлась. – Прощайте и пишите письма мелким почерком. Я повернулся к дверям и остолбенел. Держась одной рукой за косяк, а второй за живот, старуха мелко содрогалась от смеха. Первое впечатление, что с ней случился припадок. Я подскочил к ней и убедился, что все нормально.
– Бабуля! Перестань смеяться – зубы выпадут. – Что я сказал сметного? На какое-то мгновение старуха затихла, но, оказалось, только затем, чтобы перевести дух и набрать воздух. Новый приступ смеха был поистине страшен. Я обернулся за объяснениями к Кошке. Но маленькая дрянь продолжала умываться.
Растерянный, осмеянный, униженный до безобразия, я чувствовал себя полнейшим идиотом.
Не знаю, что бы я сделал с ними, но взгляд неожиданно затормозился на лице принцессы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Догадываюсь. Мне и раньше приходилось сталкиваться с подобным мнением, но я знаю больше, чем ты. Разум Повелителя Мира только живет во мне, но я не являюсь им. И вряд ли когда-нибудь стану.
Шептун восторженно качал головой.
– Этот могущественный камень принадлежит теперь только тебе, а всякого, кто посягнет на него, ждет та же участь, что и меня. – Шептун показал пустые раскрытые ладони…
Я не стал долго задерживаться во дворце. Поболтав с новым королем еще минут десять, я засобирался в дорогу. Перед прощанием я попросил Шептуна сообщить Великому Магистру о событиях, прошедших за последние два месяца. И еще:
– Наверное, я скоро уйду в свой мир. Передай магистру, что я выполнил все, что предсказывала Книга Судеб. У меня есть камень, и он поможет мне вернуться на родину.
Не дождавшись коронации, тепло попрощавшись с Великим Шептуном, я покинул замок и сам сияющий город Лакмор. Меня ждали на острове Дракона.
Прошло трое суток, как я покинул остров. Недолгое, но скучное плавание, и вот я снова ступил на шепчущие камни острова и направился к черному силуэту замка. Задерживаться здесь я долго не собирался. Меня тянуло в пыльные бетонные города. Корабль послужит женщинам, чтобы добраться до Края Света. Я же воспользуюсь камнем и вернусь.
Чем ближе я подходил к серым стенам, тем сильнее чувствовал – что-то изменилось. Я не знал что, но ощущение буравило мозг, заставляя быть начеку.
Я осторожно толкнул створки ворот. Они открылись на удивление тихо, без старого натужного скрипа. Интересно, какому лешему понадобилось их смазывать. Внимательно поглядывая по сторонам, я миновал засохший сад, прошел через пустынный мощеный двор и, приблизившись к центральной лестнице, вздохнул с облегчением.
Если бы существовала опасность – ее следовало ожидать за пределами стен замка. А я зря волнуюсь. Просто нервы.
Протянув руку к ручке дверей, я отшатнулся от сильнейшего удара распахнувшихся створок. Что-то черное и неимоверно здоровое бросилось на меня.
Сила нападающего оказалась настолько велика, что я, не удержавшись на ногах, повалился на спину. Ожидая удара о булыжники, я закрыл глаза, а рука в это время старательно выполняла свой долг, вытаскивая нож.
Почувствовав на лице горячее дыхание, я хотел пустить клинок в дело. Но сразу же вслед за этим широкий шершавый язык оставил мокрый след, и я расслабился.
На такие шуточки способен только Джек. Зараза его побери. – Ах ты, несносная зверюга, слезь с меня.
Но пока я не признался, что люблю его так же сильно, варакуда настырно продолжал сидеть на мне и радостно скалиться.
Кое-как спихнув Джека в сторону, я отряхнулся и осмотрел друга. За три дня моего отсутствия варакуда вырос на целую голову. Великолепный экземпляр.
Шерсть блестела на солнце, как черное золото, а лапы оставили бы на снегу, имейся он в наличии, довольно приличные следы. При мысли о снеге меня охватила тоска. Снег! Какое блаженство набрать целые горсти этого небесного дара и окунуться в него лицом. На этой проклятой планете круглый год светит жаркое солнце или льют холодные, зябкие дожди.
Джек схватился зубами за рукав и потянул наверх.
– Ну пойдем, пойдем, глупое ты животное. Хоть мне совсем и не хочется встречаться с этими бабами.
Перескакивая через ступени, я еле успевал за Джеком, ничуть не беспокоясь об опасности. Если варакуда спокоен, значит спокоен и я. Иначе зачем держать при себе зверюгу, способную съесть за один присест полкоровы.
Я остановился у дверей, в которых исчез Джек, чтобы перевести дыхание.
– Ну что ты носишься? – послышался голос. – Скоро придет Файон. Не один ты его ждешь.
Интересно, кто меня еще может ждать. Уж не Кошка ли?
О старухе я старался не думать. Мне и так досталось от ее острого языка в то памятное утро…
Я принял вид усталого путника и, не постучавшись, вошел.
О! Все на месте. Кошка на любимом стеклянном кубе, старуха за столом, сумасшедшая принцесса глазеет в окно.
– А вот и я! – представая перед присутствующими, изрек я театральным голосом.
От неожиданности все вздрогнули. Женщины, чего с них взять. Даже глупышка-принцесса оставила свое занятие и повернула лицо ко мне. Я направился прямиком к Кошке, бросив по дороге:
– Привет, бабу ля! Старуха расплылась и кивнула в ответ:
– Привет, привет, милый! От такого обращения захотелось даже остановиться и обнять старую ведьму. Такой вежливости я не слышал давно. Послав ведьме воздушный поцелуй и отвесив дурацкий поклон глупышке, я промаршировал прямиком до Кошки и плюхнулся около куба на пол. Расположившись таким образом, я, с видом измученного человека, вытер пот и тяжело вздохнул. Перед началом разговора следовало немного промочить ссохшееся горло.
– Слышь, мать, у нас там ничего нет попить? Вернее, выпить.
Поправка была необходима, потому что я знал, какой у старухи вредный характер.
– Сейчас, милый, – и снова мед по сердцу. Она умчалась со скоростью молодой служанки и тут же вернулась, неся вино.
Набрав в легкие побольше воздуха, я припал к кувшину и не отрывался, пока не показалось дно. Утолив трехдневную жажду, я небрежно вытер губы рукавом и, прокашлявшись, обратился к Кошке.
– Ну что, уважаемая Иннея? Корабль стоит у берега. Команды, правда, нет, но он сам доставит вас в любую точку планеты. А я, если вы не возражаете, сделал все от меня зависящее и теперь свободен. Пора и мне домой. А?
Меня смущало, что Кошка не обращает на меня совершенно никакого внимания. Вместо того, чтобы внимательно слушать своего избавителя, она отвернулась и преспокойно умывалась, скобля мохнатой лапкой мордочку.
– Я что-то не понял, – возмутился я. – Или варрканы нынче не в почете? Прошла любовь, завяли розы.
Ответа не последовало. Ровно, как и внимания. Ну, нет – так нет.
– Ну, нет – так нет, – сказал я, поднимаясь. Подумаешь, королева нашлась. – Прощайте и пишите письма мелким почерком. Я повернулся к дверям и остолбенел. Держась одной рукой за косяк, а второй за живот, старуха мелко содрогалась от смеха. Первое впечатление, что с ней случился припадок. Я подскочил к ней и убедился, что все нормально.
– Бабуля! Перестань смеяться – зубы выпадут. – Что я сказал сметного? На какое-то мгновение старуха затихла, но, оказалось, только затем, чтобы перевести дух и набрать воздух. Новый приступ смеха был поистине страшен. Я обернулся за объяснениями к Кошке. Но маленькая дрянь продолжала умываться.
Растерянный, осмеянный, униженный до безобразия, я чувствовал себя полнейшим идиотом.
Не знаю, что бы я сделал с ними, но взгляд неожиданно затормозился на лице принцессы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74