Он действовал в строгом взаимодействии с Чагатаем, с которым, как со своим наиболее старшим по возрасту братом, он консультировался по всем важным делам.
До завоевания какой-либо новой страны следовало восстановить ослабевшее монгольское владычество в Китае и Персии. После смерти Мухали в 1223 г. монгольское наступление в Китае замедлилось, и в 1228 г. началось контрнаступление противника. Из Персии монголы ушли еще до кончины Чингисхана; Джалал ад-Дин, который вернулся из Дели при первой же возможности, был признан султаном персидскими вельможами и городами. Угэдэя более заботила ситуация в Китае, нежели персидские дела; и, соответственно, главная монгольская армия под командованием Толуя была послана против Цзинь. Чтобы гарантировать успех кампании, Угэдэй заключил соглашение с империей Сун в Южном Китае. Сун изъявила желание послать военный контингент против Цзинь с условием, что после победы монголы отдадут им бывшую провинцию Цзинь Хэнань. Во взаимодействии с Сун монголы завершили завоевание империи Цзинь к 1234 г. Толуй умер до окончания кампании.
Одновременно с основным наступлением в Китае монгольские войска были посланы против Кореи и Персии. Корея признала сюзеренитет монголов в 1231 г. Три монгольских тумена под командованием Чормаган-Нойона вошли в Персию в 1230 г. К счастью для монголов и к несчастью для себя султан Джалал ад-Дин не понял неизбежность их грядущей атаки на его государство. Вместо подготовки своей армии к последней битве с монголами он погрузился в передневосточную политику, стараясь увеличить свои владения за счет Ирака, Северной Сирии и Грузии. Единственным результатом этого было его столкновение со всеми западными соседями и потеря друзей, когда монголы появились в Азербайджане, где располагалась его полевая ставка. Хоть и застигнутый врасплох, Джалал ад-Дин сумел вновь совершить трудный побег, которым он был так знаменит. Но его попытка организовать новую армию провалилась. Оставленный большинством сторонников и преданный собственным визирем, султан на своем пути к Анатолии был вновь окружен монголами. Он снова сбежал и направился к горам Курдистана, где и был убит в 1231 г. разбойниками, которые даже не знали, кем он был. "Это выглядит как предопределение Судьбы, что этот храбрейший лев должен был быть убит лисами ", – прокомментировал смерть султана один восточный писатель,
Одним из последствий поражения Джалал ад-Дина стало распыление остатков туркменских (огузских) войск. Многие туркменские роды последовали за Джалал ад-Дином в его первом бегстве перед монгольским наступлением. После возвращения султана из Дели в Персию они собрались для его поддержки. Теперь ситуация повернулась так, что они вновь оказались без вождя. Некоторые из них решили вернуться в Туркестан и признать сюзеренитет монголов. Другие предпочли мигрировать на запад, в Сирию и Малую Азию. Среди последних было около пятисот семей во главе с Ертогрулом. Этой группе удалось достигнуть сельджукского султана; Ертогрул стал вассалом султана и получил землю близ Сугута во Фригии, недалеко от византийских границ. Хотя этот эпизод выглядел незначительным в то время, он оказался главным фактором в будущей истории Переднего Востока, поскольку сын Ертогрула Осман в конце концов стал основателем Османской империи.
Более крупная группа туркменских воинов, обычно обозначаемых как «хорезмцы», двинулась в Ирак и предложила свои услуги местным мусульманским правителям. Деморализованные и не дисциплинированные, они не упускали ни единого шанса разорить близлежащие районы
С падением империи Цзинь и исчезновением с политической картины Персии личности Джалал ад-Дина, монголы были готовы к новым завоеваниям. Для одобрения планов в 1235 г. был созван совет курултая. На этом историческом собрании монгольские вожди решили предпринять четыре наступательные кампании одновременно: две на Дальнем Востоке – против Кореи, которая восстала после своего первого подчинения, и против империи Сун в Южном Китае; одну на Ближнем Востоке – против Ирака, Сирии, Транскавказа и сельджукского султана в Малой Азии; и одну на Западе – против Европы.
Лучшие монгольские войска были направлены на Корею и Европу; некоторое подкрепление было послано Чормаган-Нойону на Ближний Восток. Большинство воинов армии, которую планировалось использовать в Южном Китае, были рекрутированы из чжурчжэней и северокитайцев, бывших подданных Цзинь. Война с Южным Китаем стала неизбежной после отказа Угэдэя передать Сун провинцию Хэнань, как было предусмотрено договором. Три армии под предводительством монголов вторглись в Южный Китай, но после короткого первоначального успеха вынуждены были отступить; военные действия приняли затяжной характер и не менялись на протяжении последних лет правления Угэдэя. Монголы одержали убедительную победу в Корее, где сопротивление было сломлено после нескольких тяжелых сражений (1241).
Хотя монгольские силы на Ближнем Востоке под командованием Чормаган-Нойона и смогли восстановить контроль империи над Северной Персией, они оказались недостаточными для кампании против Багдадского халифата в Ираке. Монголы, тем не менее, преуспели в завоевании Грузии, Азербайджана и Армении. Несчастная Грузия, разграбленная монголами в 1220-21 г. и еще раз Джалал ад-Дином в 1226 г., стала монгольским протекторатом в 1239 г. Монголы теперь были в состоянии подготовиться к атаке на владения сельджукских султанов в Малой Азии, хотя никакого общего наступления на сельджуков в правление Угэдэя осуществлено не было.
Именно в западном направлении при Угэдэе монголы достигли наиболее значительного успеха. «Западные земли» рассматривались как территория потенциального расширения улуса Джучи. Его второй сын и наследник Бату (по-русски, Батый) был назначен главнокомандующим западного фронта. Было, однако, очевидно, что силы Бату недостаточны для выполнения этой задачи. При раздаче монгольских войск своим сыновьям Чингисхан отдал под командование Джучи четыре тысячи монгольских воинов. Бату, однако, получил властные полномочия создать новые армейские подразделения из туркменских племен и иных тюрков, что проживали в его улусе, под командованием монгольских офицеров. Лояльность тюрков, вместе с тем, нуждалась в проверке, и, в любом случае, даже усиленная тюрками региональная армия Бату не была достаточно сильной для завоевания Запада. Поэтому Угэдэй приказал, чтобы все улусы Монгольской империи посылали своя войска на помощь Бату. Западная кампания, таким образом, стала панмонгольским делом.
Бату оказался во главе совета князей, представлявших всех потомков Чингисхана. Среди них выделялись сыновья Угэдэя Гуюк и Кадан, сын Толуя Мункэ, а также Байдар и Бури – соответственно сын и внук Чагатая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
До завоевания какой-либо новой страны следовало восстановить ослабевшее монгольское владычество в Китае и Персии. После смерти Мухали в 1223 г. монгольское наступление в Китае замедлилось, и в 1228 г. началось контрнаступление противника. Из Персии монголы ушли еще до кончины Чингисхана; Джалал ад-Дин, который вернулся из Дели при первой же возможности, был признан султаном персидскими вельможами и городами. Угэдэя более заботила ситуация в Китае, нежели персидские дела; и, соответственно, главная монгольская армия под командованием Толуя была послана против Цзинь. Чтобы гарантировать успех кампании, Угэдэй заключил соглашение с империей Сун в Южном Китае. Сун изъявила желание послать военный контингент против Цзинь с условием, что после победы монголы отдадут им бывшую провинцию Цзинь Хэнань. Во взаимодействии с Сун монголы завершили завоевание империи Цзинь к 1234 г. Толуй умер до окончания кампании.
Одновременно с основным наступлением в Китае монгольские войска были посланы против Кореи и Персии. Корея признала сюзеренитет монголов в 1231 г. Три монгольских тумена под командованием Чормаган-Нойона вошли в Персию в 1230 г. К счастью для монголов и к несчастью для себя султан Джалал ад-Дин не понял неизбежность их грядущей атаки на его государство. Вместо подготовки своей армии к последней битве с монголами он погрузился в передневосточную политику, стараясь увеличить свои владения за счет Ирака, Северной Сирии и Грузии. Единственным результатом этого было его столкновение со всеми западными соседями и потеря друзей, когда монголы появились в Азербайджане, где располагалась его полевая ставка. Хоть и застигнутый врасплох, Джалал ад-Дин сумел вновь совершить трудный побег, которым он был так знаменит. Но его попытка организовать новую армию провалилась. Оставленный большинством сторонников и преданный собственным визирем, султан на своем пути к Анатолии был вновь окружен монголами. Он снова сбежал и направился к горам Курдистана, где и был убит в 1231 г. разбойниками, которые даже не знали, кем он был. "Это выглядит как предопределение Судьбы, что этот храбрейший лев должен был быть убит лисами ", – прокомментировал смерть султана один восточный писатель,
Одним из последствий поражения Джалал ад-Дина стало распыление остатков туркменских (огузских) войск. Многие туркменские роды последовали за Джалал ад-Дином в его первом бегстве перед монгольским наступлением. После возвращения султана из Дели в Персию они собрались для его поддержки. Теперь ситуация повернулась так, что они вновь оказались без вождя. Некоторые из них решили вернуться в Туркестан и признать сюзеренитет монголов. Другие предпочли мигрировать на запад, в Сирию и Малую Азию. Среди последних было около пятисот семей во главе с Ертогрулом. Этой группе удалось достигнуть сельджукского султана; Ертогрул стал вассалом султана и получил землю близ Сугута во Фригии, недалеко от византийских границ. Хотя этот эпизод выглядел незначительным в то время, он оказался главным фактором в будущей истории Переднего Востока, поскольку сын Ертогрула Осман в конце концов стал основателем Османской империи.
Более крупная группа туркменских воинов, обычно обозначаемых как «хорезмцы», двинулась в Ирак и предложила свои услуги местным мусульманским правителям. Деморализованные и не дисциплинированные, они не упускали ни единого шанса разорить близлежащие районы
С падением империи Цзинь и исчезновением с политической картины Персии личности Джалал ад-Дина, монголы были готовы к новым завоеваниям. Для одобрения планов в 1235 г. был созван совет курултая. На этом историческом собрании монгольские вожди решили предпринять четыре наступательные кампании одновременно: две на Дальнем Востоке – против Кореи, которая восстала после своего первого подчинения, и против империи Сун в Южном Китае; одну на Ближнем Востоке – против Ирака, Сирии, Транскавказа и сельджукского султана в Малой Азии; и одну на Западе – против Европы.
Лучшие монгольские войска были направлены на Корею и Европу; некоторое подкрепление было послано Чормаган-Нойону на Ближний Восток. Большинство воинов армии, которую планировалось использовать в Южном Китае, были рекрутированы из чжурчжэней и северокитайцев, бывших подданных Цзинь. Война с Южным Китаем стала неизбежной после отказа Угэдэя передать Сун провинцию Хэнань, как было предусмотрено договором. Три армии под предводительством монголов вторглись в Южный Китай, но после короткого первоначального успеха вынуждены были отступить; военные действия приняли затяжной характер и не менялись на протяжении последних лет правления Угэдэя. Монголы одержали убедительную победу в Корее, где сопротивление было сломлено после нескольких тяжелых сражений (1241).
Хотя монгольские силы на Ближнем Востоке под командованием Чормаган-Нойона и смогли восстановить контроль империи над Северной Персией, они оказались недостаточными для кампании против Багдадского халифата в Ираке. Монголы, тем не менее, преуспели в завоевании Грузии, Азербайджана и Армении. Несчастная Грузия, разграбленная монголами в 1220-21 г. и еще раз Джалал ад-Дином в 1226 г., стала монгольским протекторатом в 1239 г. Монголы теперь были в состоянии подготовиться к атаке на владения сельджукских султанов в Малой Азии, хотя никакого общего наступления на сельджуков в правление Угэдэя осуществлено не было.
Именно в западном направлении при Угэдэе монголы достигли наиболее значительного успеха. «Западные земли» рассматривались как территория потенциального расширения улуса Джучи. Его второй сын и наследник Бату (по-русски, Батый) был назначен главнокомандующим западного фронта. Было, однако, очевидно, что силы Бату недостаточны для выполнения этой задачи. При раздаче монгольских войск своим сыновьям Чингисхан отдал под командование Джучи четыре тысячи монгольских воинов. Бату, однако, получил властные полномочия создать новые армейские подразделения из туркменских племен и иных тюрков, что проживали в его улусе, под командованием монгольских офицеров. Лояльность тюрков, вместе с тем, нуждалась в проверке, и, в любом случае, даже усиленная тюрками региональная армия Бату не была достаточно сильной для завоевания Запада. Поэтому Угэдэй приказал, чтобы все улусы Монгольской империи посылали своя войска на помощь Бату. Западная кампания, таким образом, стала панмонгольским делом.
Бату оказался во главе совета князей, представлявших всех потомков Чингисхана. Среди них выделялись сыновья Угэдэя Гуюк и Кадан, сын Толуя Мункэ, а также Байдар и Бури – соответственно сын и внук Чагатая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128