Важный шаг в сторону координации дел русской церкви с монгольской администрацией был сделан в 1261 г., когда Берке одобрил предложение, выдвинутое Александром Невским и митрополитом Кириллом, об организации русского епископства в Сарае. В связи с этим следует заметить, что вдобавок к старому городу Сараю, основанному Бату, Берке основал новый город, также названный Сараем. Он располагался на восточном берегу верхней Ахтубы, близко к современному городу Ленинску (ранее известному, как Царев), примерно в пятидесяти километрах к востоку от Волгограда. Старый Сарай, однако, оставался официальной столицей Золотой Орды при Берке и его преемниках, вплоть до царствования Узбека (1313-1341 гг.), когда столица была перенесена в Новый Сарай.
Занятый конфликтом в Монгольской империи, так же как и широким кругом запутанных проблем ближневосточной политики, Берке, казалось, уделял меньше внимания русским делам, нежели его предшественники. Однако, он вынужден был уладить положение в Галиче и Волыни, где, как мы знаем, князь Даниил Галицкий пытался добиться независимости от монголов. С начала 1250-х годов князь Даниил, вдобавок к остальным своим заботам, был поставлен перед проблемой сдерживания быстро нарастающей литовской экспансии. Следует вспомнить, что раньше, лет за пятьдесят до описываемых событий, его отцу Роману удалось покорить ближайшие к рубежам Волыни литовские племена. Теперь, под давлением тевтонских рыцарей с Запада, литовцы рассеялись в южном и восточном направлениях, вступая в конфликт с русскими и со временем проникая в отдельные части западнорусских земель.
В процессе приспособления к изменившейся политической ситуации литовские племена постепенно вышли из своей изоляции; на их социальную организацию и прежний образ жизни сильное воздействие оказал контакт с соседями, который оказался плодотворным для них во многих отношениях. В начале XIII века клановая организация у литовцев уже распадалась. Бок о бок с кланом возникали местные соседские организации, в которых смешивались представители разных групп, а также те люди, что утратили связь с тем или иным кланом. В Восточной Литве и Жмуди эта местная организация со временем получила русское название «волость». Ведущая роль в каждом из таких районов принадлежала наиболее богатым землевладельцам, большинство из которых было связано с виднейшими старыми кланами. В Пруссии эти местные вожди назывались королями, rikai (ср. латинское гех); в Жмуди – kunigai (заимствовано из готского). В русских летописях о них говорится как о князьях. Что касается религии, литовцы все еще традиционно следовали языческому культу. С социальной и экономической точек зрения, литовская цивилизация была сельской по своей сущности. Единственным городом, построенным на окраине Литвы в ранний период, была Городна (Гродно), который был основан и заселен русскими и впервые упоминается в русских летописях в 1128 г.
Под влиянием тевтонской опасности многие литовские вожди кланов видели срочную необходимость в реформах, особенно – касающихся политического объединения и создания хорошо обученной армии. Многие из них также понимали необходимость создания укрепленных городов и развития торговли. Во всех этих отношениях образцы русской политической и социальной организации могли оказать большую помощь литовцам. По этой причине контроль над ближайшими русскими городами и землями становился важной целью для большинства наиболее проницательных литовских князей. В результате, попытки части литовских лидеров централизовать их правление шли одновременно с захватом соседних русских городов. Такой, по преимуществу, была политика князя Миндовга (по-литовски – Миндаугас), который объявил себя около 1235 г. правителем Новгорода-Литовска (известного также как Новгородок или Новогродек) в так называемой Черной Руси. Черная Русь – это название самой западной части территории кривичей, древнерусского племени, являвшегося предками белорусов.
Черная Русь легла в основание державы Миндовга. В начале 1250-х гг. кроме Новгородка Миндовг контролировал также города Гродно, Волковыск и Слоним. Еще до этого племянник Миндовга Товтивил стал полоцким князем, а еще один племянник – витебским князем. Таким образом, значительная часть современной Белоруссии управлялась литовскими князьями. Русские князья из Пинска в бассейне реки Припяти также признали Миндовга своим сюзереном. В большинстве этих случаев продвижение литовцев было следствием не открытого завоевания, а соглашения с русскими. В связи с этим следует заметить, что Полоцк находился под немецкой угрозой с того времени, как немцы укрепились в бассейне Западной Двины. Пинск располагался в районе Турова, который был разорен монголами в 1240 г., хотя сам Пинск избежал разрушений в то время. После этого его князья находились в постоянном страхе перед новым монгольским набегом. Таким образом, как Полоцк, так и Пинск нуждались в защите, каждый – от разных врагов. Вследствие этого они, наряду с некоторыми другими белорусскими городами, приветствовали литовских князей с их окружением, как надежных защитников. Литовцы были свирепыми воинами, хотя в то раннее время им недоставало дисциплины и вооружения; а многие литовские князья проявили себя выдающимися военачальниками, особенно после того, как они познакомились с русскими приемами и методами военной подготовки.
Результатом литовского проникновения в Белоруссию явилось быстрое распространение русской культуры среди тех литовцев, которые находились на службе у Миндовга и Товтивила, и создание того, что можно было бы назвать прорусской партией среди группы литовских князей и клановых вождей. С другой стороны, продолжающееся противостояние другой литовской знати политике централизации, проводимой Миндовгом, вело к формированию старо-литовской партии, которая во многих случаях стояла на антирусских позициях как с точки зрения политической, так и культурной. Несмотря на его собственную прорусскую ориентацию, Миндовг оставался лояльным по отношению к литовскому языческому культу вплоть до 1250 г., когда он заявил о своем обращении в римско-католическую веру. Это был чисто политический шаг, рассчитанный на то, чтобы обеспечить себя поддержкой со стороны папы для предотвращения каких-либо нападений тевтонских рыцарей на Литву в будущем. Даже после своего обращения Миндовг в тайне продолжал поклоняться старым богам. Папа, естественно, был доволен его обращением и послал Миндовгу свое благословение, а также королевскую корону (1252 г.). Миндовг, со своей стороны, уступил часть жмудского региона тевтонскому ордену.
Упрочив свой престиж благодаря новому титулу, и не опасаясь, по крайней мере – в текущий момент, нападений со стороны тевтонских рыцарей, Миндовг мог переключить свое внимание на отношения с князьями Галича и Волыни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Занятый конфликтом в Монгольской империи, так же как и широким кругом запутанных проблем ближневосточной политики, Берке, казалось, уделял меньше внимания русским делам, нежели его предшественники. Однако, он вынужден был уладить положение в Галиче и Волыни, где, как мы знаем, князь Даниил Галицкий пытался добиться независимости от монголов. С начала 1250-х годов князь Даниил, вдобавок к остальным своим заботам, был поставлен перед проблемой сдерживания быстро нарастающей литовской экспансии. Следует вспомнить, что раньше, лет за пятьдесят до описываемых событий, его отцу Роману удалось покорить ближайшие к рубежам Волыни литовские племена. Теперь, под давлением тевтонских рыцарей с Запада, литовцы рассеялись в южном и восточном направлениях, вступая в конфликт с русскими и со временем проникая в отдельные части западнорусских земель.
В процессе приспособления к изменившейся политической ситуации литовские племена постепенно вышли из своей изоляции; на их социальную организацию и прежний образ жизни сильное воздействие оказал контакт с соседями, который оказался плодотворным для них во многих отношениях. В начале XIII века клановая организация у литовцев уже распадалась. Бок о бок с кланом возникали местные соседские организации, в которых смешивались представители разных групп, а также те люди, что утратили связь с тем или иным кланом. В Восточной Литве и Жмуди эта местная организация со временем получила русское название «волость». Ведущая роль в каждом из таких районов принадлежала наиболее богатым землевладельцам, большинство из которых было связано с виднейшими старыми кланами. В Пруссии эти местные вожди назывались королями, rikai (ср. латинское гех); в Жмуди – kunigai (заимствовано из готского). В русских летописях о них говорится как о князьях. Что касается религии, литовцы все еще традиционно следовали языческому культу. С социальной и экономической точек зрения, литовская цивилизация была сельской по своей сущности. Единственным городом, построенным на окраине Литвы в ранний период, была Городна (Гродно), который был основан и заселен русскими и впервые упоминается в русских летописях в 1128 г.
Под влиянием тевтонской опасности многие литовские вожди кланов видели срочную необходимость в реформах, особенно – касающихся политического объединения и создания хорошо обученной армии. Многие из них также понимали необходимость создания укрепленных городов и развития торговли. Во всех этих отношениях образцы русской политической и социальной организации могли оказать большую помощь литовцам. По этой причине контроль над ближайшими русскими городами и землями становился важной целью для большинства наиболее проницательных литовских князей. В результате, попытки части литовских лидеров централизовать их правление шли одновременно с захватом соседних русских городов. Такой, по преимуществу, была политика князя Миндовга (по-литовски – Миндаугас), который объявил себя около 1235 г. правителем Новгорода-Литовска (известного также как Новгородок или Новогродек) в так называемой Черной Руси. Черная Русь – это название самой западной части территории кривичей, древнерусского племени, являвшегося предками белорусов.
Черная Русь легла в основание державы Миндовга. В начале 1250-х гг. кроме Новгородка Миндовг контролировал также города Гродно, Волковыск и Слоним. Еще до этого племянник Миндовга Товтивил стал полоцким князем, а еще один племянник – витебским князем. Таким образом, значительная часть современной Белоруссии управлялась литовскими князьями. Русские князья из Пинска в бассейне реки Припяти также признали Миндовга своим сюзереном. В большинстве этих случаев продвижение литовцев было следствием не открытого завоевания, а соглашения с русскими. В связи с этим следует заметить, что Полоцк находился под немецкой угрозой с того времени, как немцы укрепились в бассейне Западной Двины. Пинск располагался в районе Турова, который был разорен монголами в 1240 г., хотя сам Пинск избежал разрушений в то время. После этого его князья находились в постоянном страхе перед новым монгольским набегом. Таким образом, как Полоцк, так и Пинск нуждались в защите, каждый – от разных врагов. Вследствие этого они, наряду с некоторыми другими белорусскими городами, приветствовали литовских князей с их окружением, как надежных защитников. Литовцы были свирепыми воинами, хотя в то раннее время им недоставало дисциплины и вооружения; а многие литовские князья проявили себя выдающимися военачальниками, особенно после того, как они познакомились с русскими приемами и методами военной подготовки.
Результатом литовского проникновения в Белоруссию явилось быстрое распространение русской культуры среди тех литовцев, которые находились на службе у Миндовга и Товтивила, и создание того, что можно было бы назвать прорусской партией среди группы литовских князей и клановых вождей. С другой стороны, продолжающееся противостояние другой литовской знати политике централизации, проводимой Миндовгом, вело к формированию старо-литовской партии, которая во многих случаях стояла на антирусских позициях как с точки зрения политической, так и культурной. Несмотря на его собственную прорусскую ориентацию, Миндовг оставался лояльным по отношению к литовскому языческому культу вплоть до 1250 г., когда он заявил о своем обращении в римско-католическую веру. Это был чисто политический шаг, рассчитанный на то, чтобы обеспечить себя поддержкой со стороны папы для предотвращения каких-либо нападений тевтонских рыцарей на Литву в будущем. Даже после своего обращения Миндовг в тайне продолжал поклоняться старым богам. Папа, естественно, был доволен его обращением и послал Миндовгу свое благословение, а также королевскую корону (1252 г.). Миндовг, со своей стороны, уступил часть жмудского региона тевтонскому ордену.
Упрочив свой престиж благодаря новому титулу, и не опасаясь, по крайней мере – в текущий момент, нападений со стороны тевтонских рыцарей, Миндовг мог переключить свое внимание на отношения с князьями Галича и Волыни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128