У его ног стоял Эльфвендж – трехглавый Цербер, натянувший поводок, крепко сжатый в могучих каменных пальцах. Следующей была статуя графини Тсичем Тибелл, уроженки Логаны, первого магистрата Анверра. Эта держала в руках гусиное перо и мерило правосудия. Именно эта женщина казнила главного анархиста в Доннершоте. За ней располагалось скульптурное изображение лорда Фарнсворта в виде кузнеца-великана с молотком и щипцами в руках – он стал спасителем Эйлириума во время Бунта на Крышах. Статуя леди Ганиел, поэтессы и философа, стояла перед изображением дракона с глазами Йормунганда. Скульптуру барона Серсцита окружали изображения сов – он провел свою жизнь в заоблачных высотах Верхнего Гейбла. Доктор Лэтч Рельсвайзер из Аркалена был изображен в небольшой лодке, в левой руке он держал маску. Здесь было много подобных статуй. У Картера захватило дух от этого зрелища. С величайшим мастерством были высечены из камня скульптуры людей, защитников всего, что являл собой Эвенмер.
– Фонари горят, – сказал Чант. – Я отведу вас туда, где я дрался с двойником.
Он пошел по аллее между фонарями и статуями, но когда они с Картером пробрались через кусты к месту схватки, оказалось, что там уже все замело снегом и даже капель крови не видно.
Если он ранен, он должен искать укрытия, – заметил Картер, озираясь по сторонам.
– В пьедесталах статуй есть ниши.
Спутники углубились в заросли сосен. Они оскальзывались на снегу, спотыкались о корни и вот наконец подошли к ближайшей статуе и услышали негромкие причитания. Картер и Чант медленно пошли вокруг пьедестала к тому месту, откуда доносился голос.
– Жжется. Как жжется, – произносил голос, в котором Картеру послышалось что-то смутно знакомое. – Не надо было приходить. Нет, нет. Эти… в серых плащах обманули. Говорили – легко. Нелегко. Надо уходить. А жжется. Больно.
Картер собрался с духом, вдохнул поглубже и, ступив в узкую нишу, наставил на мерзавца Меч-Молнию.
– Ни с места, – приказал он.
Лишь одно мгновение он видел лицо, которое напоминало и не напоминало лицо Чанта. В принципе все черты были воспроизведены верно, но в них было нечто совершенно звериное: розоватые глаза смотрели по-волчьи, тонкие губы кривились в злобном, бездушном оскале. Ноздри тонкого носа с горбинкой сжимались и разжимались, принюхиваясь. Удлиненное лицо было начисто лишено каких-либо признаков высокого ума. А в следующий миг двойник изменился, да настолько быстро, что Картер и глазом моргнуть не успел, и подпрыгнул выше лезвия меча.
Мощные когти ухватили Картера за ворот, тяжелые лапы вырвали из его руки меч и прижали к пьедесталу. Картер в отчаянии протянул руку к кобуре, чтобы выхватить пистолет, а зверюга уже рванулась к Чанту. Картер развернулся, чтобы выстрелить, понимая, что может опоздать. Длинное чешуйчатое тело было готово навалиться на Фонарщика. Это был гнолинг из Наллевуата, зверь-оборотень. Картер видел глаза друга, полные страха, видел щелкающие зубы, слышал звериное рычание.
Но вдруг на спину зверя с необычайным проворством приземлились две массивные ступни и сломали хребет чудовища. Гнолинг взвыл, упал и стал корчиться в агонии. Хранитель Кеван Мудрый, как только гнолинг сменил обличье, догадался о том, что в Аллею Фонарщика проник чужой, и, спрыгнув с пьедестала, обрушился на оборотня всем своим чудовищным весом. Великан поднял гнолинга могучими каменными руками и ловко свернул ему шею – так человек справился бы с курицей. Двенадцать лап оборотня перестали дергаться. Колосс зашвырнул гнолинга в заросли сосен, обвел окрестности величественным взглядом и вернулся на пьедестал.
– Ты ранен? – спросил Картер. Чант неуверенно осмотрел себя.
– «Жив ли я, мертв ли?» Знаете, по-моему, он ко мне и прикоснуться не успел. А к вам?
Картер глянул на свои руки. Когти гнолинга распороли рукава шубы, но на коже не оставили ни царапины.
– Я цел и невредим. – Картер посмотрел на неподвижную статую Хранителя. – А они и вправду свирепы и страшны, как ты и говорил.
В глазах Чанта был страх пополам с восхищением.
– Да. «Где он стоит, там виден страх воочию». Однако впервые самозванцу удалось проникнуть в Аллею Фонарщика. И никогда прежде гнолинги не принимали обличье людей – это какие-то новые гнолинги. Нужно будет поставить побольше стражников у дверей и потайных ходов, ведущих сюда.
– Их можно распознать по речи, – сказал Картер. – Этот разговаривал точно так, как все гнолинги – утробным голосом и короткими, отрывочными фразами. По крайней мере они не поумнели.
Они вместе осмотрели труп чудовища. Гнолинг как гнолинг – ничего примечательного. Не обнаружив в нем ничего необычного, Чант приступил к осмотру фонарей, а Картер, которому делать было положительно нечего, решил походить по аллее и посмотреть, не побывал ли тут кто-либо еще из его врагов. На самом деле тревожиться об этом не стоило: раненый гнолинг нашел бы своих союзников, будь они где-нибудь поблизости, но все же лорд Андерсон обнажил Меч-Молнию. Аллея заканчивалась у корсиканских сосен, между которыми лежала узкая тропинка. Картер осторожно пошел по ней, все еще не до конца оправившись после пережитого нападения.
Пройдя между соснами, он обнаружил за ними небольшой ручей. На миг ручей очаровал Картера своей красотой. Берега его были прямыми, как у искусственно прорытого канала, деревья по берегам стояли ровно, как в парке. Но почти сразу Картера охватило беспокойство. Он понял, что деревья стоят через слишком равные промежутки, и каждое третье в точности одинаково: молодая ива с совершенно одинаковыми ветками и отметинами на коре. Картер подошел поближе к ручью. Странно, но вода не замерзла, она оказалась теплой, как в весенний день. Вдоль берега сновали тысячи мелких рыбешек, их движения были симметричны и синхронны.
Тихий ужас сковал Картера по рукам и ногам, но причины своего страха он бы и сам не мог объяснить. Он почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом.
– Хозяин! – окликнул его из-за сосен Чант.
– Я здесь! – отозвался Картер. – Поди-ка сюда, посмотри.
Вскоре рядом с ним появился Фонарщик. Лицо его приобрело землистый оттенок, взгляд сделался мрачным. Поджав губы, он хрипло прошептал:
– «Ах! Владыка мой, Артур, куда идти мне? Где спрячу я мой лоб, мои глаза?»
– Что случилось? – спросил Картер. – Ведь здесь не всегда было так.
Чант покачал головой.
– Все переменилось. Эта речка течет издалека, с юга, она протекает по большой части Высокого Дома. Это приток Сказочной Реки под названием Плегатаниз. Но то была обычная речка, а не эта пародия, причуда художника. И что же это значит?
Картер обвел взглядом линию берега.
– Это значит, что в борьбе Порядка с Хаосом Порядок одержал жуткую победу и начал заражать мир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
– Фонари горят, – сказал Чант. – Я отведу вас туда, где я дрался с двойником.
Он пошел по аллее между фонарями и статуями, но когда они с Картером пробрались через кусты к месту схватки, оказалось, что там уже все замело снегом и даже капель крови не видно.
Если он ранен, он должен искать укрытия, – заметил Картер, озираясь по сторонам.
– В пьедесталах статуй есть ниши.
Спутники углубились в заросли сосен. Они оскальзывались на снегу, спотыкались о корни и вот наконец подошли к ближайшей статуе и услышали негромкие причитания. Картер и Чант медленно пошли вокруг пьедестала к тому месту, откуда доносился голос.
– Жжется. Как жжется, – произносил голос, в котором Картеру послышалось что-то смутно знакомое. – Не надо было приходить. Нет, нет. Эти… в серых плащах обманули. Говорили – легко. Нелегко. Надо уходить. А жжется. Больно.
Картер собрался с духом, вдохнул поглубже и, ступив в узкую нишу, наставил на мерзавца Меч-Молнию.
– Ни с места, – приказал он.
Лишь одно мгновение он видел лицо, которое напоминало и не напоминало лицо Чанта. В принципе все черты были воспроизведены верно, но в них было нечто совершенно звериное: розоватые глаза смотрели по-волчьи, тонкие губы кривились в злобном, бездушном оскале. Ноздри тонкого носа с горбинкой сжимались и разжимались, принюхиваясь. Удлиненное лицо было начисто лишено каких-либо признаков высокого ума. А в следующий миг двойник изменился, да настолько быстро, что Картер и глазом моргнуть не успел, и подпрыгнул выше лезвия меча.
Мощные когти ухватили Картера за ворот, тяжелые лапы вырвали из его руки меч и прижали к пьедесталу. Картер в отчаянии протянул руку к кобуре, чтобы выхватить пистолет, а зверюга уже рванулась к Чанту. Картер развернулся, чтобы выстрелить, понимая, что может опоздать. Длинное чешуйчатое тело было готово навалиться на Фонарщика. Это был гнолинг из Наллевуата, зверь-оборотень. Картер видел глаза друга, полные страха, видел щелкающие зубы, слышал звериное рычание.
Но вдруг на спину зверя с необычайным проворством приземлились две массивные ступни и сломали хребет чудовища. Гнолинг взвыл, упал и стал корчиться в агонии. Хранитель Кеван Мудрый, как только гнолинг сменил обличье, догадался о том, что в Аллею Фонарщика проник чужой, и, спрыгнув с пьедестала, обрушился на оборотня всем своим чудовищным весом. Великан поднял гнолинга могучими каменными руками и ловко свернул ему шею – так человек справился бы с курицей. Двенадцать лап оборотня перестали дергаться. Колосс зашвырнул гнолинга в заросли сосен, обвел окрестности величественным взглядом и вернулся на пьедестал.
– Ты ранен? – спросил Картер. Чант неуверенно осмотрел себя.
– «Жив ли я, мертв ли?» Знаете, по-моему, он ко мне и прикоснуться не успел. А к вам?
Картер глянул на свои руки. Когти гнолинга распороли рукава шубы, но на коже не оставили ни царапины.
– Я цел и невредим. – Картер посмотрел на неподвижную статую Хранителя. – А они и вправду свирепы и страшны, как ты и говорил.
В глазах Чанта был страх пополам с восхищением.
– Да. «Где он стоит, там виден страх воочию». Однако впервые самозванцу удалось проникнуть в Аллею Фонарщика. И никогда прежде гнолинги не принимали обличье людей – это какие-то новые гнолинги. Нужно будет поставить побольше стражников у дверей и потайных ходов, ведущих сюда.
– Их можно распознать по речи, – сказал Картер. – Этот разговаривал точно так, как все гнолинги – утробным голосом и короткими, отрывочными фразами. По крайней мере они не поумнели.
Они вместе осмотрели труп чудовища. Гнолинг как гнолинг – ничего примечательного. Не обнаружив в нем ничего необычного, Чант приступил к осмотру фонарей, а Картер, которому делать было положительно нечего, решил походить по аллее и посмотреть, не побывал ли тут кто-либо еще из его врагов. На самом деле тревожиться об этом не стоило: раненый гнолинг нашел бы своих союзников, будь они где-нибудь поблизости, но все же лорд Андерсон обнажил Меч-Молнию. Аллея заканчивалась у корсиканских сосен, между которыми лежала узкая тропинка. Картер осторожно пошел по ней, все еще не до конца оправившись после пережитого нападения.
Пройдя между соснами, он обнаружил за ними небольшой ручей. На миг ручей очаровал Картера своей красотой. Берега его были прямыми, как у искусственно прорытого канала, деревья по берегам стояли ровно, как в парке. Но почти сразу Картера охватило беспокойство. Он понял, что деревья стоят через слишком равные промежутки, и каждое третье в точности одинаково: молодая ива с совершенно одинаковыми ветками и отметинами на коре. Картер подошел поближе к ручью. Странно, но вода не замерзла, она оказалась теплой, как в весенний день. Вдоль берега сновали тысячи мелких рыбешек, их движения были симметричны и синхронны.
Тихий ужас сковал Картера по рукам и ногам, но причины своего страха он бы и сам не мог объяснить. Он почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом.
– Хозяин! – окликнул его из-за сосен Чант.
– Я здесь! – отозвался Картер. – Поди-ка сюда, посмотри.
Вскоре рядом с ним появился Фонарщик. Лицо его приобрело землистый оттенок, взгляд сделался мрачным. Поджав губы, он хрипло прошептал:
– «Ах! Владыка мой, Артур, куда идти мне? Где спрячу я мой лоб, мои глаза?»
– Что случилось? – спросил Картер. – Ведь здесь не всегда было так.
Чант покачал головой.
– Все переменилось. Эта речка течет издалека, с юга, она протекает по большой части Высокого Дома. Это приток Сказочной Реки под названием Плегатаниз. Но то была обычная речка, а не эта пародия, причуда художника. И что же это значит?
Картер обвел взглядом линию берега.
– Это значит, что в борьбе Порядка с Хаосом Порядок одержал жуткую победу и начал заражать мир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101