Но мы давно не работаем, мы на пенсии, и вам это отлично известно.
– Вы все время так говорите, мистер Макмертри. Но мы рады, что мы… на пенсии то есть. И работаем мы с вами вместе…
– Сорок два года, – закончил за него Макмертри. – В одной фирме, основанной нашими отцами. Старое доброе заведение…
– «Макмертри и Крейн», – продолжил Крейн. – Мы сохранили название. Сорок два чудесных года.
– Некоторые из них были не так уж чудесны, – проворчал Макмертри.
– Это как посмотреть, – возразил Крейн.
– Только так и можно смотреть. А вы – пессимист, мистер Макмертри.
– А вы – идеалист, мистер Крейн. Но мы оба, лорд Андерсон, как мы уже сказали, к вашим услугам.
Лысину Макмертри обрамлял венчик седых волос, их пряди свисали до бровей. У него были удивительно тонкие пальцы и открытые, честные голубые глаза. Седины Крейна образовывали пышную гриву. Нос у него был картошкой, глаза – карие, озорные, окруженные сеточкой морщинок, образовавшихся от привычки часто смеяться.
Картер и Хоуп пожали гостям руки, усадили поближе к огню, налили горячего чая. Как только архитекторы согрелись, Хоуп задал им вопрос о Краеугольном Камне.
– А-а-а… – понимающе протянул Крейн. – Краеугольный Камень! Да, мы многое знаем о нем. Можно сказать, мы эксперты по Краеугольному Камню.
– Кое-что мы о нем знаем, – поправил коллегу Макмертри. – большей частью – легенды.
– А я бы сказал: мы о нем знаем больше кого бы то ни было, – возразил Крейн. – Мы им интересовались. Табличка с клинописным текстом, некогда обнаруженная в нише, устроенной в основании вертикальной каменной плиты в южном Лофте, а теперь хранящаяся в Эйлириумском университете, содержит его описание. Согласно этому описанию, он представляет собой блок весом примерно в семь стоунов, двадцать восемь на двадцать восемь дюймов, с многочисленными надписями и знаками. Для того чтобы информировать вас более подробно, я должен свериться с моими записями.
– Считается, что камень обладает некоей силой, – сказал Макмертри. – На этом настаивают все легенды.
– Вам знакомы страны, примыкающие к Внешней Тьме? – спросил Картер.
– Безусловно, – ответил Крейн.
– В некоторой степени, – ответил Макмертри. – Мы провели три кошмарные недели в Шинтогвине.
– Отлично провели время, – сказал Крейн. – Если бы не тамошняя солдатня.
– Они обвинили нас в шпионаже, – объяснил Макмертри. – Мы едва ноги унесли.
– Пришлось прибегнуть к дипломатии, – вздохнул Крейн. – Зубы заговорить, и всякое такое.
– Презираю дипломатию, – пробурчал Макмертри.
– Вот почему он всегда путешествует со мной, – объяснил Крейн. – Чтобы я время от времени спасал его жизнь. Архитектура в Шинтогвине и Эффини довольно оригинальна…
– Уныла она, а не оригинальна, – проворчал Макмертри.
– Что-то в тамошних постройках, знаете, такое – деревенское, что ли…
– Страшный сон архитектора, – выразил свое мнение Макмертри.
– Мы собираемся отправиться туда, – сказал лорд Андерсон и вытащил из кармана осколок камня. – В самое ближайшее время. Наш разговор должен остаться в тайне, джентльмены. Мы разыскиваем Краеугольный Камень, похищенный из Иннмэн-Пика. Вот его маленький осколок. – Протянув камень мистеру Макмертри, Картер ощутил пульсацию. – Не будет ли вам интересно сопровождать нас? Ваш опыт может нам очень пригодиться. Вы получите плату за свои услуги и благодарность от Внутренних Покоев.
– На мой взгляд – камень как камень, – сказал Макмертри.
– Это не так, – покачал головой Картер. – В нем содержится невероятной мощи энергия, которую никто, кроме меня, не ощущает.
– Похоже, это очень опасно, как вам кажется, мистер Крейн? – проговорил Макмертри, возвратив Картеру осколок.
– Похоже, это ужасно интересно, как вам кажется, мистер Макмертри?
Архитекторы обменялись совершенно одинаковыми усмешками.
– Конечно, мы пойдем, – сказал Крейн.
– Не сможем отказаться от такой возможности, даже если это грозит нам гибелью, – добавил Макмертри.
– А если хотя бы один из нас уцелеет, то мы все-таки допишем нашу книгу, верно я говорю, мистер Макмертри?
– Не «допишем», мистер Крейн. И не «мы». Но я бы посвятил ее вам.
– А я – вам. Ну, так когда трогаемся?
– Мои дипломаты разведывают обстановку в Шинтогвине, – ответил Картер. – Они должны вернуться через две недели.
– Превосходно, – сказал Крейн.
– Приемлемо, – сказал Макмертри.
* * *
Посланники вернулись с дурными новостями: шинтогвинские правители распорядились остановить их на границе, где послов продержали трое суток, после чего им было сказано, что в аудиенции отказано, а вход в страну запрещен. Еще более неприятной оказалась весть от другого эмиссара: он сообщил о том, что Муммут Кетровиан – государство, граничащее с Шинтогвином и входящее в Белый Круг, закрыло все ворота из-за слухов не то о революции, не то об эпидемии, и теперь в эту страну никого не впускают и из нее никого не выпускают. То, что посланцам Картера не удалось добыть необходимых сведений, говорило о страшном заговоре, и потому Картер и Хоуп не спали, ломая головы над обдумыванием ситуации, несколько ночей подряд. Занимались они этим совершенно напрасно: к концу недели они не продвинулись ни на йоту.
В четверг, поздно вечером, когда лампы уже были притушены, а за окнами выла метель, Сара помогла Картеру надеть Дорожный Плащ поверх самого теплого пальто. Он обулся в теплые сапоги, натянул перчатки, взял Меч-Молнию. А потом Сара повязала ему на шею красно-черный клетчатый шарф.
– Я его связала для тебя, – сказала она. – Когда шея в тепле, и на сердце тепло. И еще его можно использовать как шахматную доску.
– Универсальная вещь? Но шахмат я с собой не беру. А как семафором им нельзя пользоваться?
– Можно, – кивнула Сара, окинув мужа любовным взглядом, и улыбнулась. – Ты так укутан, что смог бы сойти за живой семафор.
– Я такой, каким ты меня сделала.
– Да нет, просто на тебе связанный мною шарф, вот и все. Они сошли вниз, держась за руки, и вошли в библиотеку, где их ждали Хоуп и Чант. Все лампы ярко горели. Вскоре появились Даскин и Грегори, затем – Макмертри и Крейн, а за ними – невысокого роста кривоногий лейтенант во главе отряда из четырнадцати воинов гвардии Белого Круга.
– Лейтенант Нункасл прибыл в ваше распоряжение, – отрапортовал лейтенант. У него было простое, честное лицо, слева испещренное оспинками, глаза навыкате, отчего в лице было что-то лягушачье, и длинные, щеголевато подкрученные усы. На груди лейтенанта блестело с десяток боевых наград, в том числе – весьма почетный Белый Крест Инглнука.
Картер кивком указал на эту выставку регалий.
– Глис говорил мне о том, что вы чрезвычайно опытны, лейтенант. Я у майоров не видел столько наград.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
– Вы все время так говорите, мистер Макмертри. Но мы рады, что мы… на пенсии то есть. И работаем мы с вами вместе…
– Сорок два года, – закончил за него Макмертри. – В одной фирме, основанной нашими отцами. Старое доброе заведение…
– «Макмертри и Крейн», – продолжил Крейн. – Мы сохранили название. Сорок два чудесных года.
– Некоторые из них были не так уж чудесны, – проворчал Макмертри.
– Это как посмотреть, – возразил Крейн.
– Только так и можно смотреть. А вы – пессимист, мистер Макмертри.
– А вы – идеалист, мистер Крейн. Но мы оба, лорд Андерсон, как мы уже сказали, к вашим услугам.
Лысину Макмертри обрамлял венчик седых волос, их пряди свисали до бровей. У него были удивительно тонкие пальцы и открытые, честные голубые глаза. Седины Крейна образовывали пышную гриву. Нос у него был картошкой, глаза – карие, озорные, окруженные сеточкой морщинок, образовавшихся от привычки часто смеяться.
Картер и Хоуп пожали гостям руки, усадили поближе к огню, налили горячего чая. Как только архитекторы согрелись, Хоуп задал им вопрос о Краеугольном Камне.
– А-а-а… – понимающе протянул Крейн. – Краеугольный Камень! Да, мы многое знаем о нем. Можно сказать, мы эксперты по Краеугольному Камню.
– Кое-что мы о нем знаем, – поправил коллегу Макмертри. – большей частью – легенды.
– А я бы сказал: мы о нем знаем больше кого бы то ни было, – возразил Крейн. – Мы им интересовались. Табличка с клинописным текстом, некогда обнаруженная в нише, устроенной в основании вертикальной каменной плиты в южном Лофте, а теперь хранящаяся в Эйлириумском университете, содержит его описание. Согласно этому описанию, он представляет собой блок весом примерно в семь стоунов, двадцать восемь на двадцать восемь дюймов, с многочисленными надписями и знаками. Для того чтобы информировать вас более подробно, я должен свериться с моими записями.
– Считается, что камень обладает некоей силой, – сказал Макмертри. – На этом настаивают все легенды.
– Вам знакомы страны, примыкающие к Внешней Тьме? – спросил Картер.
– Безусловно, – ответил Крейн.
– В некоторой степени, – ответил Макмертри. – Мы провели три кошмарные недели в Шинтогвине.
– Отлично провели время, – сказал Крейн. – Если бы не тамошняя солдатня.
– Они обвинили нас в шпионаже, – объяснил Макмертри. – Мы едва ноги унесли.
– Пришлось прибегнуть к дипломатии, – вздохнул Крейн. – Зубы заговорить, и всякое такое.
– Презираю дипломатию, – пробурчал Макмертри.
– Вот почему он всегда путешествует со мной, – объяснил Крейн. – Чтобы я время от времени спасал его жизнь. Архитектура в Шинтогвине и Эффини довольно оригинальна…
– Уныла она, а не оригинальна, – проворчал Макмертри.
– Что-то в тамошних постройках, знаете, такое – деревенское, что ли…
– Страшный сон архитектора, – выразил свое мнение Макмертри.
– Мы собираемся отправиться туда, – сказал лорд Андерсон и вытащил из кармана осколок камня. – В самое ближайшее время. Наш разговор должен остаться в тайне, джентльмены. Мы разыскиваем Краеугольный Камень, похищенный из Иннмэн-Пика. Вот его маленький осколок. – Протянув камень мистеру Макмертри, Картер ощутил пульсацию. – Не будет ли вам интересно сопровождать нас? Ваш опыт может нам очень пригодиться. Вы получите плату за свои услуги и благодарность от Внутренних Покоев.
– На мой взгляд – камень как камень, – сказал Макмертри.
– Это не так, – покачал головой Картер. – В нем содержится невероятной мощи энергия, которую никто, кроме меня, не ощущает.
– Похоже, это очень опасно, как вам кажется, мистер Крейн? – проговорил Макмертри, возвратив Картеру осколок.
– Похоже, это ужасно интересно, как вам кажется, мистер Макмертри?
Архитекторы обменялись совершенно одинаковыми усмешками.
– Конечно, мы пойдем, – сказал Крейн.
– Не сможем отказаться от такой возможности, даже если это грозит нам гибелью, – добавил Макмертри.
– А если хотя бы один из нас уцелеет, то мы все-таки допишем нашу книгу, верно я говорю, мистер Макмертри?
– Не «допишем», мистер Крейн. И не «мы». Но я бы посвятил ее вам.
– А я – вам. Ну, так когда трогаемся?
– Мои дипломаты разведывают обстановку в Шинтогвине, – ответил Картер. – Они должны вернуться через две недели.
– Превосходно, – сказал Крейн.
– Приемлемо, – сказал Макмертри.
* * *
Посланники вернулись с дурными новостями: шинтогвинские правители распорядились остановить их на границе, где послов продержали трое суток, после чего им было сказано, что в аудиенции отказано, а вход в страну запрещен. Еще более неприятной оказалась весть от другого эмиссара: он сообщил о том, что Муммут Кетровиан – государство, граничащее с Шинтогвином и входящее в Белый Круг, закрыло все ворота из-за слухов не то о революции, не то об эпидемии, и теперь в эту страну никого не впускают и из нее никого не выпускают. То, что посланцам Картера не удалось добыть необходимых сведений, говорило о страшном заговоре, и потому Картер и Хоуп не спали, ломая головы над обдумыванием ситуации, несколько ночей подряд. Занимались они этим совершенно напрасно: к концу недели они не продвинулись ни на йоту.
В четверг, поздно вечером, когда лампы уже были притушены, а за окнами выла метель, Сара помогла Картеру надеть Дорожный Плащ поверх самого теплого пальто. Он обулся в теплые сапоги, натянул перчатки, взял Меч-Молнию. А потом Сара повязала ему на шею красно-черный клетчатый шарф.
– Я его связала для тебя, – сказала она. – Когда шея в тепле, и на сердце тепло. И еще его можно использовать как шахматную доску.
– Универсальная вещь? Но шахмат я с собой не беру. А как семафором им нельзя пользоваться?
– Можно, – кивнула Сара, окинув мужа любовным взглядом, и улыбнулась. – Ты так укутан, что смог бы сойти за живой семафор.
– Я такой, каким ты меня сделала.
– Да нет, просто на тебе связанный мною шарф, вот и все. Они сошли вниз, держась за руки, и вошли в библиотеку, где их ждали Хоуп и Чант. Все лампы ярко горели. Вскоре появились Даскин и Грегори, затем – Макмертри и Крейн, а за ними – невысокого роста кривоногий лейтенант во главе отряда из четырнадцати воинов гвардии Белого Круга.
– Лейтенант Нункасл прибыл в ваше распоряжение, – отрапортовал лейтенант. У него было простое, честное лицо, слева испещренное оспинками, глаза навыкате, отчего в лице было что-то лягушачье, и длинные, щеголевато подкрученные усы. На груди лейтенанта блестело с десяток боевых наград, в том числе – весьма почетный Белый Крест Инглнука.
Картер кивком указал на эту выставку регалий.
– Глис говорил мне о том, что вы чрезвычайно опытны, лейтенант. Я у майоров не видел столько наград.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101