– Нельзя ли подать «голову Палмера О'Брайена на блюде»?
В зале воцарилась такая тишина, что Хаос услышал, как ерзают на стульях посетители. Все до одного повернулись и уставились на Фолта. Официантка качнулась на каблучках и брезгливо поморщилась.
– Да я просто шучу, – хихикнул Фолт. – Мне – то же, что и ему…
Но официантка уже уходила, и Хаос не был уверен, что она расслышала последние слова Фолта. И она ничего не записала – карандаш так и остался за ухом.
С саркастической миной на лице Фолт передвинулся в глубину кабинки. Очень не скоро в зале возобновились спокойные разговоры.
– Бараны гребаные, – сказал Фолт. – Мне и денег предложи, не стану жить в этой сраной мыльной опере. Понаштамповали себе жестяных телезвезд, тащатся от них…
Это прозвучало недостаточно тихо. Снова оборвались разговоры, снова все напрягли слух. И услышали довольно громкое «Бе-е-е».
– Билли, – мягко произнес Хаос, – может, где-нибудь в другом месте поедим?
– Не пойдет, – отрезал Фолт. – Я жрать хочу.
Они были в центре внимания. Вернулась официантка с подносом, все посетители, затаив дыхание, смотрели, подойдет ли она к столику чужаков. Она подошла и положила один-единственный бутерброд с ветчиной – перед Хаосом. Со всех сторон полетел шепоток.
Хаос попытался замять скандал – передвинул бутерброд на середину стола, разрезал пополам. Но Фолт отодвинул тарелку.
– Где моя хавка? – громко спросил он. Официантка удалялась, изящно покачивая бедрами.
– Сука! – выпалил Фолт. Он повернулся к сидящим позади вакавилльцам и состроил рожу. Упавший духом Хаос откусил краешек треугольной половинки бутерброда. Аппетита как не бывало.
Фолт снова проблеял, затем демонстративно опростал над столом карман кожаной куртки. О поверхность стола звякнули шприц для внутривенных инъекций и закупоренный пузырек. Фолт воткнул иглу в пробку, перетянул в цилиндр содержимое пузырька и стал закатывать рукав.
Посетитель, сидевший напротив, пошуршал в кармане пиджака, достал книжку билетов и стал царапать карандашом по бумаге, словно пародировал официантку, принимающую заказ. И еще человек пять-шесть, точно по команде, открыли точно такие же книжки и торопливо застрочили авторучками и карандашами. А Фолт смотрел на них и ухмылялся. Посетитель из-за столика напротив и толстуха, мать круглолицего мальчика, подскочили одновременно и протянули Фолту заполненные билеты.
– Я первая, – поспешила заявить толстуха, вклиниваясь перед мужчиной.
– Нет, это я первый их увидел, – сердито возразил мужчина.
– Мы все их увидели, – сказала женщина. – Но это ничего не значит. Мы их увидели еще в тот момент, когда они входили. – Она протягивала билет Фолту, а тот, чтобы поднять вену, хлопал себя по предплечью.
– Советую взять, – сказала она. – А то ведь и второй могу выписать, за сопротивление при вручении…
– Мадам, идите в жопу. – Фолт сделал себе укол.
– Прекратите! – Мужчина слишком далеко зашел, чтобы просто так сдаться. – Здесь этого делать нельзя!
– Лучше взять билет и уйти, – сказала женщина.
– А я не думаю, что это лучше. – Фолт положил шприц на стол. – Я не здешний, понятно? А там, где я живу, не принято совать людям билеты.
– Отдайте этому. – Человек, сидевший в кабинке за спиной Фолта, показал на Хаоса. – Он здесь живет. И это он привез сюда нарушителя. Пусть это послужит ему уроком.
– Дельный совет, – благодарно произнесла женщина. – Извольте. – Она протянула билет Хаосу, тот взял и положил в карман. Он хотел уйти, но отчего-то не мог даже пошевелиться.
В этот момент вернулась официантка, а по пятам за ней шествовал пахнущий горелым жиром багроволицый повар с сеточкой на шевелюре.
– Убирайся, – сказала она.
– Пошла в жопу, – не остался в долгу Фолт.
– Я позвонила в правительство, – сообщила официантка. – Сюда уже едут. Не уйдешь по-хорошему – очень пожалеешь. Пшел вон!
– Не уйду, пока не получу свой бутерброд. Или пока не приведете ко мне самого Палмера О'Брайена.
– Ну, это, пожалуй, можно устроить, – прорычал повар, – но ежели до этого дойдет, тебе будет не до шуток.
– Вообще-то я хочу, чтобы Палмер О'Раздолбайен принес мне бутерброд и пел серенады, пока я буду жрать, – издевался Фолт. – Вот это был бы номер!
– Ладно, ты, козел! – Повар оттолкнул официантку, схватил Фолта за ворот, выдернул из кабинки и швырнул к двери. Хаос поднялся сам и взял мотоциклетный шлем. Пузырек и шприц остались на столе. Человек, который выписал билет, официантка и еще несколько посетителей поспешили за ним к выходу. У крыльца вокруг Фолта и повара уже собралась толпа.
– Плати! – Повар толкнул Фолта в грудь.
Фолт плюнул ему под ноги и вызывающе опустил воротник куртки.
– Я не получил заказ.
В толпе несколько человек схватились за билетные книжки.
– Не возьмет, – предупредил кто-то. Другой показал на Хаоса:
– Вот этот сейчас – с бывшей женой Джеральда Биттера. Если он не возьмет, можно будет ей послать.
Хаос оттеснил повара и протянул Фолту шлем.
– Пошли, – сказал он.
Фолт снова плюнул, но повар не заметил. Его отвлек кто-то из посетителей – пытался вручить билет за самовольное оставление рабочего места.
– Думает, его по телевидению показывают, – презрительно говорила какая-то женщина.
Инцидент деградировал в перепалку между поклонниками Палмера О'Бранена, высыпавшими из ресторана, и посетителями из торгового центра, которые видели только, как повар выдворяет Фолта. Толпа возбужденно переваривала новость о звонке в правительство. «Кто сейчас приедет?» – спрашивали вака-вилльцы друг друга. Сам президент Кентман, заявил какой-то пустомеля.
Хаос и Фолт проскользнули на стоянку автомобилей.
Как оказалось, Фолт не знал обратной дороги к дому Иди. Просто взял и приехал, настроясь на сны Хаоса, объяснил он вновь. Пришлось выбираться из города на трассу и ехать по ней на восток, а после возвращаться назад, отыскивая нужную развязку. Ориентир – заляпанная розовым машина – бесследно исчез, вероятно, оставленное без присмотра имущество подлежало конфискации. Хаосу тотчас вспомнилась Мелинда. Кольнула совесть.
Едва Фолт затормозил перед домом, Хаос насторожился. Что-то не так. Микроавтобуса Иди не видать, на ее месте – чужая машина. У крыльца томилась на привязи черно-белая собака, она азартно залаяла, как только Хаос и Фолт спешились.
– Твою мать, – сказал Хаос.
– Чего?
– День Переезда.
– А, черт! Прости, старик.
Хаос поднялся на крыльцо, позволил собаке обнюхать его руку и постучал в дверь. Ему отворила чернокожая женщина средних лет.
– Простите, что побеспокоил, – сказал Хаос. – Тут до вас жила семья…
– Да?
– Вы их видели?
– Вообще-то они слегка задержались с отъездом. Чем могу помочь?
– Скажите, с ними была девочка… гм… с волосами по всему телу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53